Что вы сделаете, если вдруг встретитесь с потусторонним? Убежите от него прочь, забудете как страшный сон и больше никогда не вернётесь в то место? Или будете с гордостью и радостью рассказывать всем подряд об этой встрече, заодно называя точные координаты? И неважно, что там было – пара едва заметных огоньков в небе или реально смертельная опасность…
Это была весна 2020 года, как раз во время атаки ковида и запрета всего и вся. Меня, как и многих других отправили на оплачиваемые выходные, и я решил, что вот прямо сейчас – отличное время для прогулок в лес. Ну а что? Всё закрыто, всё запрещено, даже с друзьями толком не собраться. Точнее, как раз в лесу можно было бы, но лес им не нужен.
Я хватал пару бутербродов или ещё какую-нибудь вкусняшку, термос с чаем и шёл на очередную прогулку. Побродить пару часов, посмотреть на природу, подышать «особенным» лесным воздухом. Потом присесть на поваленное дерево, медленно покушать, растягивая движения челюстей, чтобы по полной прочувствовать каждое мгновение. Выпить чая, громко и противно прихлёбывая, блаженно выдыхая после каждого глотка… а потом – домой.
И вот, во время одной из таких прогулок, я наткнулся на ручьи. На три ручья, тонюсеньких, едва заметных. Три струйки воды бежали с разных сторон, встречаясь в одном месте, закручиваясь в спираль и в конце концов сливаясь в небольшую лужу. И в этой-то луже был весь «прикол». Наклонившись, чтобы подробнее рассмотреть это чудо природы (ну серьёзно, как ни крути, это очень красиво), я обратил внимание на своё отражение и отпрянул в сторону от неожиданности.
Первый сработавший инстинкт заверил меня, что из лужи сейчас выпрыгнет какая-то лягушка или ещё хрен знает что. Но когда прошло несколько секунд, а вода так и сталась относительно спокойной, я решил заглянуть туда снова. И на этот раз рассмотреть подробнее.
Оказалось, что это всё же я. Моё отражение, но словно обработанное в графическом редакторе. Или будто маска в каком-нибудь ТикТоке, делающая из привычной физиономии нечто другое, при этом не всегда красивое. Я встретился взглядом с человекоподобным существом, у которого вместо глаз было три подвижных «органа» в виде чуть более тёмных, чем кожа, выступов, в центре которых располагалось чёрное пятно. Когда я моргал, два крайних пятнышка на мгновение сжимались, а когда двигал глазами, выступы вытягивались в соответствующую сторону. Третий «глаз» был неподвижен и словно постоянно смотрел на меня.
Над «глазами» были вроде привычные человеческие брови, но растрёпанные, неровные, с торчащими во все стороны толстыми и грубыми волосками. Так же в количестве трёх штук. Нос опустился намного ниже и частично закрывал губы, свёрнутые в трубочку – как у тех весёлых «дуделок», которые ещё распрямляются, если в них подуть.
Сначала, само собой, я неслабо офигел от увиденного и тут же начал панически ощупывать лицо. Глаза на месте, губы нормальные, нос тоже в порядке. А потом, убедившись в кажущейся безобидности этого феномена, стал кривляться и сравнивать свои действия с движениями отражения. Вторая волна страха накрыла меня, как только я открыл рот. Нелепо закрученные губы моего уродливого двойника распахнулись, обнажив нереалистично огромную пасть с бледными и морщинистыми слизистыми. Зубы были круглыми, точь в точь как зефирки маршмеллоу. При контакте с языком они меняли положение, легко отклоняясь в стороны. Язык тоже стал не очень человеческим – превратился в огромный, бесформенный, серый сгусток плоти, который с трудом двигался и словно из последних сил повторял за мной движения. А спустя секунд двадцать, которые я провёл в завороженном изучении отражения, он и вовсе стал вываливаться изо рта, но по-прежнему запрыгивал обратно, не смея прекратить копирование.
Твою-то мать! Это что за приколы такие? В голову полезли стандартные для лесной мистики мысли – это умывальник лешего, вот и уродует лицо, или это водяной балуется… но в такую мистику я не верил, поэтому после наплыва на мозг паранормальщины попытался понять – а возможны ли вообще подобные оптические иллюзии, тем более не рукотворные, а созданные природой? Одно дело просто исказить пропорции, но это уже какой-то другой уровень. Это не просто кривое зеркало.
В тот момент я пожалел, что брал с собой старенький, но надёжный телефон в комплекте с мощным пауэрбанком. Камера у этого аппарата была мягко говоря так себе, но я ведь и не планировал вести съёмку. Главное, чтобы GPS работал и потерять было не жалко.
Поэтому, быстренько поставив метку на карте, я буквально бегом понёсся домой, искренне веря, что сил хватит до самой квартиры. Ведь надо как можно быстрее произвести съёмку этого невероятного явления, выложить везде, где можно и наслаждаться популярностью. А что там будет дальше – поглядим.
Путь был немаленький, поэтому времени на размышления хватало. Я уже реально думал, что сегодня вечером буду монтировать ролик о том, как обнаружил крутую аномалию, в подлинности которой никто не посмеет усомниться, ведь как только придут первые зрители и подписчики, я тут же запущу стрим. И плевать, что связь в том мест если и была, то точно недостаточно хорошая для проведения качественной трансляции. Это уже мелочи – если надо, то и оператора сменю, и куплю какой-нибудь усилитель сигнала…
Под конец пути я уже мечтал о сообщениях из прессы или научных сообществ, представлял, как гордо веду за собой толпу переполненных интересом учёных, упираясь в землю палкой и с мудрым видом нюхая лесной воздух…
Конечно же, я мельком заглядывал в каждую лесную лужицу, с небольшой тревогой ожидая увидеть там кривое зеркало, и даже в городе осмотрел все встречные, но больше ничего подобного не увидел.
На обратном пути, уставший, но вдохновлённый, я каждые несколько минут проверял, не забыл ли телефон, а на месте ли пауэрбанк, а достаточно ли места (уж не знаю, что я там собирался снимать на 140 свободных гигабайт)…
Навигатор говорил, что место назначения уже близко. К учащённому от физической нагрузки сердцебиению добавилось волнение, и кроветворный орган готов был вырваться из груди и броситься вперёд, чтобы поскорее всё это увидеть.
Но сердцу не суждено было исполнить мечту. К моему величайшему разочарованию, на месте лужи осталось только небольшое углубление в земле, а от ручейков – лишь едва заметные следы. Сначала, от искреннего разочарования и негодования, я схватил палку и стал ковырять землю, надеясь докопаться до той самой воды. А потом вычерпать её, залить в бутылку – что угодно, лишь бы не упускать такое чудо.
Потом, когда здравый смысл дождался своей очереди, я начал размышлять. Три ручейка уж точно не случайно собрались в этом месте, и, скорее всего, если идти по их следу, они приведут меня к чему-то подобному или даже к чему-то большему.
В этот день я немножко побыл психом. Не взяв с собой еды и достаточного количества воды, я сначала прошагал два часа в сторону одного ручейка, пока не потерял его след в плотной подстилке из мха. Потом вернулся к луже, выбрал другой след, и уже часа полтора брёл в его сторону, пока не психанул и не вернулся назад. Только для того, чтобы ещё хрен знает сколько шагать по третьему ручью, который в итоге привёл к выходу из леса. След упирался в оживлённую трассу, а на другой стороне его уже обнаружено не было.
Я обессилел, ещё на первом ручье выпил всю воду, ноги уже не просто болели, а вообще отказывались работать, отвечая дрожью на любые команды мозга. Пришлось рухнуть на землю и лежать, глубоко дышать, но думать не о том, как бы не сдохнуть сегодня по глупости, а о том, как же жаль, что так и не получилось найти ещё одну зеркальную лужицу. Правда, долго валяться трупом на обочине дороги мне не удалось – уже через несколько минут рядом проскрипел тормозящий автомобиль, и какой-то человек предложил мне помощь, от которой в моём состоянии нельзя было отказаться.
Я не запомнил этого человека, даже не знаю, мужчина это был или женщина. Просто плюхнулся на заднее сидение и тут же отключился. Пришёл в себя уже в городе, причём недалеко от дома, бросил краткое «спасибо» и покинул автомобиль, будучи ещё частично в режиме зомби. Видимо, где-то в пути меня разбудили и спросили, куда ехать, но я не помню абсолютно ничего. Может, я пообещал заплатить за доброту, кто знает… потом стало стыдно, но чего уж теперь…
Дома, выпив четыре кружки воды, я снова завалился спать. А утром, морщась от боли в теле, набросился на холодильник и жрал до тех пор, пока еда не попыталась полезть обратно. Потом наконец посмотрел в телефон (точнее, в оба телефона) и офигел от количества сообщений и пропущенных звонков. Врать я почти не стал – сказал, что заплутал в лесу, так как мой старенький телефон всё-таки помер в самый неподходящий момент, навсегда погасив экран. Выслушав тонну критики в адрес моей любви к природе, я кинул в рюкзак пять литров воды, немного еды, взял телефон с хорошей камерой и снова отправился на поиски чуда.
Само собой, чуда не произошло, и подсыхающее углубление в земле не наполнилось волшебной водичкой. Я сделал единственное, что пришло мне в голову по пути – вылил одну из бутылок в лужу. Ямка заполнилась, но вода стремительно впитывалась в землю. Впрочем, мне хватило времени взглянуть на отражение и увидеть на фоне неба и деревьев тёмное, злое, расстроенное лицо. Привычное и неинтересное.
Мысленно поругав себя за то, что вчера не снял пару роликов на старый телефон (ведь даже крайне хреновая запись – это лучше, чем ничего), я отправился по следу одного из двух не до конца исследованных ручьёв. Вчерашняя история повторялась – их очертания постепенно растворялись в лесной подстилке. В этот раз я терял их след даже быстрее, и уже через два часа, прогулявшись в обе стороны, вернулся к высохшей луже.
Поваленных деревьев рядом не было, поэтому я просто плюхнулся на землю и обречённо уставился на перекрёсток трёх ручьёв. Разочарование было настолько большим, что появилось ощущение заканчивающейся жизни. Будто я потерял цель, потерял смысл и если не найду заветные истоки, то зачем вообще продолжать существовать? Единственный шанс потерян, другого больше не будет. Вряд ли упущенная возможность стать известным видеоблогером могла вызвать такие мысли, но значения этому я не придал.
После недолгого отдыха тело снова стало молить о пощаде, пронзая движения болью. До дома я доковылял с трудом, весь день провёл в интернете, пытаясь найти сообщения о подобных явлениях, и, всё больше теряя интерес к жизни, лёг спать.
Когда я проснулся, было ещё темно. Лицо дико чесалось и горело, будто его покусала стая разных насекомых – пчёл, комаров, слепней, мошек… Сначала я подумал на оборзевших и каких-то слишком жёстких комаров, но, включив свет и глянув в зеркало, понял, в чём дело.
Лицо было абсолютно нормальным, на нём не было никаких укусов, покраснений или прочих дефектов. Просто теперь оно казалось… уродливым и мерзким. Я и раньше не считал себя эталоном красоты, но в тот момент, видя своё отражение, я искренне его ненавидел. Хотелось вцепиться в кожу ногтями и разорвать её в клочья, содрать всё до самых костей и больше никогда не видеть эту мерзость. Но самое главное – знать, что я больше не урод.
Думаю, всем знаком тот кайф, который испытываешь, когда чешешь воспалённый укус комара. Когда уже давно расчесал, когда зуд уже переходит в боль, но ты всё равно продолжаешь раздирать ногтями кожу, просто потому, что это приятно.
В моём случае этот кайф был помножен на бесконечное стремление избавиться от уродства. Поэтому, как только ногти коснулись горящей зудом и пламенем кожи, все сомнения исчезли – нужно действовать.
Вроде бы, я даже мычал от удовольствия, когда на коже появились первые кровавые полосы. А из открытого рта потекла струйка слюны, как только первый шматок кожи с мясом был сорван и брошен в раковину. На какие-то мгновения я приходил в себя и с ужасом осознавал, что творю, но новые порции невыносимого зуда перекрывали доступ здравому смыслу. Пальцы возвращались к уничтожению уродства, срывали с лица всё больше плоти, при этом жжение заметно ослабевало, подтверждая правильность моих действий.
Не помню, как я всё это остановил. Пришёл в себя в кровати, лишь слегка испачканной кровью. Лицо не чесалось, не горело и даже не болело. Я даже на какие-то секунды решил, что всё это было лишь кошмарным сновидением, но, едва коснувшись щеки, бросился к зеркалу.
Нет, я не успел добраться до костей. Большая часть лица была действительно уничтожена, веки частично оторваны, губы изуродованы и раздуты, правая ноздря болталась на тоненьком кусочке кожи, левой не было вообще. Один глаз был красным, но вроде бы нормально функционировал, второй выглядел здоровым.
Но ничего не болело, даже когда я трогал и давил на раны. При более детальном рассмотрении выяснилось, что все повреждённые места обтянула тонкая, слегка мутноватая, но прозрачная плёнка. Похожая на пищевую.
Ощущение избавления от уродства исчезло без следа. Конечно, я был напуган, но на первые места почему-то вылезали вопросы вроде «и что теперь делать? Пойти к врачу? К какому? Искать экзорциста? Серьёзно? Подождать и посмотреть, что будет дальше? Ничего ведь не болит…»
Наконец-то стало ясно, куда делась лужа. То, что жило в той маленькой ямке, теперь внутри меня. Ещё чуть-чуть, и можно будет снимать крутые видео, не выходя из дома!
Было даже как-то весело. Но истерически весело, что-то вроде «вот я идиот, сам себе жизнь угробил, вот нужен мне был этот лес?» Собираясь в очередной путь, я чуть ли не в голос ржал над этой ситуацией. Куда я иду? Зачем? Вызову рвоту и выблюю из себя монстра обратно в лужу? Стану у ручья и потребую оставить меня в покое? Или взмолюсь о пощаде…
Впрочем, должны же эти ручьи куда-то вести. А если нет, если они просто внезапно обрываются, то я возьму лопату и буду копать, пока физически на это способен.
Масочный режим пришёлся как нельзя кстати. Взяв тёмные очки и нацепив маску, я почти полностью скрыл травмы лица, при этом никто из прохожих не обратил на меня никакого внимания.
На этот раз я твёрдо решил не сводить глаз со следов. Что бы ни случилось, я не оторву взгляда от единственной ниточки, связывающей меня с возможным спасением. Или с быстрой смертью, что, возможно, тоже в своём роде спасение. Во время прошлых попыток я, казалось бы, довольно внимательно следил за ручьями, но всё равно часто отвлекался – то просто осмотреться, то глянуть на карту, чтобы иметь представление, где нахожусь, то просто смотрел под ноги… может быть, в эти моменты моё зрение расслаблялось и теряло цель? Сомнительно, но надежда, как говорится…
Сухая лужа была на месте. Плюнув в её сторону (будто я такой крутой и презираю эту мразь), я уставился на ручей и попёр вперёд. Под ногами хрустели ветки, пару раз ботинки за что-то цеплялись, один раз голень чудом уцелела после провала в небольшую ямку… но каким-то образом мне удавалось держать взгляд на едва заметной полосочке, которая ещё позавчера была ручьём.
Я шёл всего минут двадцать, когда впереди вдруг зазвучало злобное рычание. Точнее, целый хор злобных звуков. Само собой, взгляд невольно устремился в их сторону. Одновременно с этим рука полезла в карман, схватила заряженный «сигнал охотника» и уже готова была выстрелить, но так и замерла, вместе с остальным телом.
Я всё-таки нашёл исток. Я дошёл. Меня встретило небольшое озеро (язык не повернулся бы назвать этот водоём лужей), по берегам почти полностью заросшее не по сезону высокой, цветущей растительностью. Небольшой подход к воде всё же оставался, и именно возле него скопилась толпа животных. Кабаны, косули, волки (и, возможно, собаки), лисы, белки, мелкие грызуны, птицы… все они издавали воинственные звуки и явно смотрели в мою сторону, вращая своими куполообразными «глазами». Это продолжалось всего несколько секунд, пока все они разом не затихли, узнав во мне «своего».
Три глаза, три выступа с чёрными пятнами – всё так, как показала лужа. Те же огромные серые языки, вываливающиеся из пастей, те же подвижные зубы. Даже бедняги птицы пострадали от подобной мутации.
Следующие несколько минут мы просто смотрели друг на друга. Морды животных были перекошены, пасти некоторых из них не могли сомкнуться из-за размеров языка, а у кого-то и вовсе челюсти разъехались в разные стороны. В какой-то момент они совсем потеряли ко мне интерес. Кто-то повалился на землю и расслабился, кто-то отправился по своим делам. В озеро что-то громко плюхнулось.
Медленно, держа перед собой «сигнал охотника», я направился к воде. Я точно знал, что никто меня не тронет, но инстинкт самосохранения всё ещё работал как надо. Звери лишь иногда поворачивали ко мне свои глаза, но даже не думали проявлять агрессию.
В воде я не увидел своего отражения. Не увидел неба, цветов, растущих на берегу. Там, под водой, прятался целый мир. Цветущая солнечная поляна притворялась отражением в маленьком лесном озере. И где-то очень далеко в этой иллюзии угадывался точно такой же небольшой водоём, заросший цветами и охраняемый какими-то существами.
У меня была возможность нырнуть в этот мир, узнать все его секреты, снять кучу невероятных видео… или сдохнуть, едва попав под воду. Рискнуть очень хотелось, но страх всё-таки победил.
Я достал одну из бутылок, вылил содержимое и зачерпнул немного воды из озера. Поляна задрожала, рассыпалась разноцветным туманом, а когда вода успокоилась, полностью восстановилась.
Назад я шёл по такому же принципу – не сводить глаз с ручья. Только в этот раз было страшнее – ведь заблудиться в ИХ лесу куда опаснее, чем в НАШЕМ. Через те же двадцать минут я оказался у «родной» безводной лужи. Она появилась в поле зрения резко, словно я вовсе не шёл почти полчаса по лесу, а просто телепортировался в нужное место.
В тот же день я, хоть и с большим трудом, но всё же нашёл через знакомого-знакомого-знакомого микроскоп и человека, умеющего с ним обращаться. Девушка, которая в недалёком будущем должна стать лаборантом. Не знаю, был ли это её собственный микроскоп, или она одолжила его в институте, но надеюсь, что обиды она не держит. Тем более, что я за него заплачу, как и обещал. Пусть только выйдет на связь.
Даже в бутылке вода пыталась гнуть свою линию. В едва различимом отражении я видел знакомые черты – нормальную, не уничтоженную кожу и три тёмных пятна вместо глаз. Кто-то, даже застряв в бутылке, мечтал порисовать на плёнке, покрывающей моё лицо.
Наташе (так зовут ту девушку) я дал два «образца» — этой воды и собственной крови. Потом, при необходимости, дал бы и слюну, и мочу, и кусок мяса с лица. Но не пригодилось. Едва глянув на воду через микроскоп, она заинтересовалась и заговорила со смесью удивления и радости:
— Это… это какие-то микроорганизмы, типа амёбы. Ну, или что-то такое. Только они странные, они… они цвет меняют, перемещаются так… собираются в какие-то структуры, что ли. Я такого точно не встречала, и вряд ли это вообще что-то обыденное. Где ты взял эту воду?
Вместо ответа я протянул ей кровь, попросив проверить, нет ли в ней таких же микроорганизмов.
— Да, что-то есть, — взволнованно сказала она, не отрываясь от микроскопа. – Поведение похожее, но движения более хаотичные.
— Это паразиты? – спросил я.
— Возможно… — замялась Наташа. – Мы такого не изучали… пока что. Но я сразу говорю, тут что-то странное, не похожее на поведение известных медици…
Я схватил микроскоп, стекляшки с образцами, и хотел уже бежать, но Наташа оказалась довольно шустрой и схватила меня за куртку. От резкой остановки очки слегка съехали вниз, обнажив изуродованные глаза и переносицу. Наташа, увидев это, отпрянула назад.
— Я заплачу за микроскоп, честно, — сказал я, — только ты никому… ладно?
— Ладно, — ответила она севшим от страха голосом.
* * *
Пока я разводил костёр, чтобы уничтожить микроскоп, образцы и бутылку с водой, плёнка полезла на глаза и проникла в рот, обволакивая слизистые. Отрывать её было очень больно, словно она стала моей настоящей кожей и плотью.
Вода была перелита в довольно свежую консервную банку, найденную у входа в лес. Образцы тоже были брошены туда, вместе со стёклами. Этот странный походный «суп» кипел, бурлил, иногда вспыхивая яркими цветами, но постепенно успокоился, став похожим на обычную чистую воду, в которой можно заварить чай. Очень надеюсь, что в испарениях не осталось ничего живого…
А потом, когда вода полностью выкипела, а костёр почти перестал испускать тепло, я пошёл в аптеку. Спросил что-нибудь от паразитов и купил всё, что можно было купить. Дома, не читая инструкций, заглотил всего и помногу, твёрдо решив, что если помру – то и хрен с ним. А если не помру, то продолжу лечение, к чему бы оно ни привело. А дальше – посмотрим.
На удивление, через неделю мне стало лучше. До того момента я всё больше убеждался в собственном бессилии, наблюдая, как плёнка становится всё более мутной, как она постепенно буквально превращается в кожу. Как растёт язык, меняется форма зубов… я пытался спасать только глаза, по несколько раз в день срывая плёнку. Места отрыва беспрерывно кровоточили и болели, но я ещё не был готов окончательно сдаться и потерять зрение.
Но однажды я проснулся и сразу же увидел комнату. Плёнка перестала лезть на глаза, её рост остановился. Языку стало легче, он словно потерял в весе процентов тридцать. Зубы перестали скрипеть и шататься, а моя новая кожа словно выдохлась и потеряла цвет.
Не знаю, что мне помогло – тонны таблеток или то, что я перестал ходить в лес. Впрочем, это было не так важно, и все максимальные курсы я исправно пропил, при этом в два-три раза превышая максимальные дозы. Знаю, что так делать нельзя, но у меня ведь явно особенный случай, так что…
С тех пор прошло очень много времени. Лицо не восстановилось – почти полностью прозрачная плёнка по-прежнему обтягивает изуродованную плоть, язык хоть и стал привычного размера, но остался бесформенным, зубы уменьшились, но теперь это крошечные зефирки маршмеллоу.
Я до сих пор хожу в маске и очках (хотя вообще очень редко выхожу из дома), скрываюсь от людей, не отвечаю на звонки, только Наташе иногда звоню, чтобы вернуть деньги, но она не отвечает. Я бросил работу, живу на сбережения… я просто жду. Чего? Не знаю. Может быть, надеюсь на восстановление, а может, боюсь новой эпидемии, которая точно будет страшнее, чем ковид.