Курение вредит вашему здоровью. Не пропагандируем курение. Текст носит исключительно развлекательный характер.
Была поздняя осень, еще оставалась неделя до декабря. За окном то и дело срывался легкий снег, к обеду становившийся кашей. Ночью ветер завывал так сильно, что можно было подумать, что за окном началась вьюга. Люди утеплялись, свободного места в автобусах становилось значительно меньше.
Небольшая ростом женщина, стоявшая близко к окну, дотянулась и открыла форточку. Салон автобуса наполнился недовольными криками.
– Не май месяц, форточку закройте, – кричала бабка, подняв шарф повыше.
– Женщина, к вам обращаются, – недовольно сказала кондуктор.
– Мне жарко, очень жарко… – говорила женщина, продолжив смотреть на свои покрасневшие кисти.
Рома Грачев даже привстал, чтобы посмотреть на возмутительницу спокойствия.
– Горячо … Горячо… – кричала женщина, когда на ее красной коже стали появляться волдыри, как при ожогах.
– Началось, – спокойно сказал мужчина рядом с Ромой.
– Выгорание…
– Оно самое, скоро конец года, бедняга уже сдалась…
Мужчина вздохнул. Тем временем женщина стала орать от боли, все пассажиры прижались друг к другу, сделав вокруг женщины кольцо. Кондуктор побежала просить водителя остановить автобус и выпустить женщину. Автобус резко затормозил, пылающая женщина с парой пассажиров выбежала на улицу. Охваченная пламенем она заорала и рухнула в лужу, попытавшись потушить пламя. Автобус двинулся дальше.
– Выгорание… Оно такое, после него потом долго отходишь. Но выглядишь после восстановления на лет десять старше, – продолжил мужчина.
– Не могу привыкнуть к этому, – сказал Рома.
– Так и не нужно. Вначале, просто усталость, апатия, а потом уже и мир становится черно-белым. Смотря, как запустишь ситуацию. Тут уже кто во что горазд.
– А вы от куда столько знаете?
– Проходил, было уже два таких выгорания.
– А сколько вам лет?
– Шестнадцать, – ответил мужчина, – я же говорю потом выглядишь старше.
Рома удивленно покосился на собеседника, но решил не продолжать беседу. На следующей остановке Грачев покинул автобус. Через полчаса уже должна была начаться работа. Последний месяц выдался тяжелым. Все пытались выполнить работу до нового года. Поэтому приходилось работать без выходных. Каждый работник надеялся на премию в конце года.
«Разбейся в лепешку, но сделай!» – было обычным лозунгом среди работников предприятия.
Рома зашел в пустую комнату, привычно щелкнув рубильником в комнате. Включив свет, помещение заполнилось гулом от ламп. Парень сразу надел наушники, без музыки он бы уже свихнулся от этого гула. Половицы мерзко заскрипели, когда в кабинет вошел грузный начальник отдела в сопровождении студентки, оставшейся после трудовой практики.
– Ромочка, – начал начальник, – съезди к заказчикам, надо уточнить кучу моментов.
– Александр Владимирович… – начал было Рома.
Начальник сделал кислое лицо, утратив интерес к подчиненному, развернулся и ушел.
Девушка заняла свое рабочее место.
«Свежее лицо… Красивые губы… Выскочка! Наверное, сидит и думает, что лучше меня. Даже не здоровается» – Рома решил остановиться, когда почувствовал прилив злобы.
Рома встали и покинул кабинет. В пачке лежало еще пару спасительных никотиновых палочек.
«А, жизнь налаживается!» – подумал Грачев по дороге в курилку. Встретив по дороге пару знакомых, Роме наконец-то сделал первую долгожданную затяжку.
Докурив сигарету до самого фильтра и предварительно подкурив от нее вторую, он продолжил свой небольшой ритуал, спасавший его от выгорания.
«Надо пользоваться пока хоть это приносит какие-то эмоции… » – думал Рома, пока выпускал кольцо дыма.
Провозившись на другом предприятии почти весь рабочий день, сделав множество схематичных рисунков карандашом, как должны идти информационные обмены между узлами в системе, Рома тщательно все конспектировал, чтобы ни одна мысль не прошла мимо его отчета.
«И почему нельзя письмом или позвонить, что за замашки… Посыльного отправлять, как будто мне делать нечего. Направил бы эту пигалицу, все равно целый день пасьянс «Паук» раскладывает», – думал Рома, прислонившись лбом к стеклу.
В такие моменты мир частично окрашивался для него в монохромный. Постепенно шум в автобусе поглотил его мысли. Фонари горели плохо, из-за чего свет от фар встречных машин слепил. Рома заметил какое-то движение боковым зрением и отскочил от края дороги, ему показалось, что что-то в белых лохмотьях кинулось на него. Повернув голову, он полностью рассмотрел, что это было. Лохмотья белой простыни развевались на трубах теплотрассы. Рома плюнул и пошел дальше.
Дома он разогрел остатки супа и включил старенький компьютер. Рома запустил игру, уже больше по привычке. Он пробовал играть в новинки, но они приносили только больше раздражения.
«А ведь раньше, блин, такой кайф был от каждой новой игры! » - думал Рома, щелкнув по ярлыку.
После отмеренных двух часов игры, парень взял книгу, на часах отмерив час для чтения. Попытки жизни по расписанию не давали ему впасть в вечернее уныние.
«Никогда не доверяй своим мыслям о жизни после десяти», – гласила надпись на рабочем столе.
Закончив чтение, Рома включил сериал.
«Когда это случилось? Я же не старик… Просто резко кто-то дернул рубильник, отключив радость. Еще лет восемь назад когда я учился в бакалавриате, изучение языков программирования приносило удовлетворение. Мог же часами возиться с ошибками в коде. А теперь это раздражает», – с раздражением думал Рома.
Желание смотреть сериал пропало, серия тянулась медленно. Уже было время ближе к часу ночи, Рома все еще не мог уснуть. Одевшись, он пошел на балкон посмотреть на редкие проезжающие машины. До подъема оставалось пять часов.
Проснувшись от звона будильника, Рома пальцами разлепив глаза, он посмотрел на циферблат, ненавистные шесть утра никуда не делись. Новый рабочий цикл стартовал.
«Блин, еще отчет о вчерашней поездке надо сделать», – вспомнил Рома, когда шел мимо кабинета начальника. Мобильник в его кармане завибрировал.
– Алло, Ромочка зайди ко мне.
– Уже рядом с вами.
Грачев постучался, открыв дверь, он обнаружил Дарью, сидевшую на кресле начальника. Та заполняла таблицу, а сбоку на табуретке сидел его начальник. Дарья с легким презрением, а начальник с недовольством смотрели на вошедшего.
– Ромочка, ты посмотри отчет Дашеньки? Она такая умница! – сказал шеф.
– Александр Владимирович, посмотрю, когда будет время.
– Так иди и проверь, человеку скоро в институт бежать, она у нас аспирант, на кафедре работает, да Дашенька?
– Я вам, Роман, переслала в обменник, – сказала Дарья.
Рома молча поиграл желваками и закрыл дверь. Первым делом он решил все-таки зайти на производственный участок, посмотреть как идет подготовка заготовок на корпус. Уже целый месяц Рому кормили «завтраками». Протиснувшись в узкий проем между стеллажами, он застал знакомого за интересным занятием. Тот просунул голову под лезвие гильотины для металла.
– Миша! Ты чего придумал?
Мужчина вздрогнул, поспешно убрав голову из-под лезвия.
– Механизм рассматривал, что-то заедает в последнее время…
– Миша, даже не вздумай, ты мне еще не сделал заготовки.
– Вот и старики говорят, чтобы я убился, но сделал.
- Ну так сделай, а потом… дальше посмотрим.
- А потом еще что-то опять придумают. Производство всегда загружено к концу года. Хоть вешайся. Вам темовикам легко, вас много, а нас тут четыре калеки.
– Я понял, тебе нужен перекур, пошли.
Уже в курилке Рома почувствовал какую-то защищенность, сбоку от друзей присел еще один их знакомый. На ушах парня было множество колец, которыми он играл, когда теребил ухо. Он сильно выделялся среди даже прослойки людей среднего возраста. Парень долго молчал, а потом заговорил.
– Вот не понимаю я… На здоровье не жалуюсь, но все равно есть какое-то чувство паскудное, но не могу объяснить.
– Согласен, – подхватил Миша, – вот раньше, как оно было. Схватишь девушку за вымя, а теперь вообще не то… Нет чувства восторга, просто какой-то мешок жира.
– Вот вы как мир видите? – вклинился Рома.
– Бывает и черно-белым, но вот если принять это… – Миша достал пластиковый пузырек, – то становится легче.
– Миша, убери ты эту дрянь. Эта штука меняет химию мозга, – сказал парень с проколотым ухом.
– Когда я вино пил, ты меня алкашом назвал, а сам то. Вино - это хоть виноградный сок, а это химия.
Рома попытался шуточно отобрать пузырек у Миши. В курилку зашло еще пару человек. Время шло к обеду. Остаток дня Грачев провел в рутине. Открыв окно, он впустил свежий воздух. За окном было шумно от проезжающих машин, конец рабочего дня, все спешат домой. Взгляд Ромы привлекла Даша, спешившая к машине с ухажером. Роме сделалось как-то тоскливо.
Рома продолжил набирать текст отчета. Мысли об отчете отошли на дальний план.
«Найди себе девушку! Тебе уже тридцать, я так хочу внучечку… Вроде я не урод, но чего же не хватает … Заполнил эту всратую анкету на сайте знакомств, за долгие месяцы получал сообщения только от фейков с просьбой купить им билет в мой город », – Рома вздохнул и посмотрел на часы. Очередной приступ самокопания лишил его желания работать.
Первый раз за последние полтора года Грачев выпил бокал вина, усевшись за компьютер дома.
«А ведь бабушка говорила мне, что если я буду пить, она порвет мне рот. Знаешь от куда у меня эти шрамы?» – Рома засмеялся, но как-то больше надрывно, как в истерике.
Просто алкоголь имел свойство усугублять эмоции, как Рома бы себя не веселил. Если он был веселым, то выпив, он становился грустным. А если он грустил, то грусть становилась еще сильнее. Последние полтора года он все время пребывал в какой-то апатии, но не мог пить. Ему казалось, что если он выпьет, то уже не сможет остановиться. А там уже либо дурка, либо кладбище.
Уснув, парень не испытал облегчения, сон стал продолжением мучения. Когда будильник зазвонил, Рома решил проигнорировать его. Через час он все-таки решил пойти на работу.
«Убейся, но сделай», – думал он, пока ехал в автобусе.
Войдя в комнату, Рома обнаружил Дашу, стоявшую около его стола.
– Чего забыла там? – с порога крикнул Рома.
Девушка вздрогнула и молча села за свой стол. На столе лежал зарплатный квиток. Рома кинул вещи на стол, быстро скинул куртку и пошел в сторону курилки.
«Надо еще Мишу захватить, пока он там окончательно не свихнулся», - думал Рома, пока спускался вниз по лестнице.
Товарищ сидел неподвижно, казалось он даже не дышал. Рома пришлось пощелкать пальцами, чтобы вывести из ступора Мишу. Сбоку на столе лежал перевернутый пустой пузырек. Рома вздохнул. Миша заторможено посмотрел на Рому и медленно встал. Взяв товарища под руку, Рома повел его в их убежище.
Грачев вздохнул, когда напротив него сел их старый знакомый с серьгами. На лице парня появилось пару новых татуировок и кольцо в носу. Рома поморщился.
– Не нравится?
– Ты про что?
– Ну… Твоя реакция.
– Просто интересно, почему ты это делаешь?
Рома показал пальцем на лицо.
– А… Ну, мне по приколу. Я, может, чувствую себя живым, когда получаю эмоции. А может, мне просто нравится чувствовать боль. Боль - то же доказательство, что я живой.
Рома задумчиво почесал щеку. Пепел с сигареты обжог пальцы. Миша, сидевший до этого молча, поерзал на скрипучем стуле.
– А вам не кажется, что есть точка, где мы могли бы все повернуть назад. Как… Точно!
Кротовая норма… – внезапно начал говорить Миша, будто он продолжал диалог, который никто не слышал.
К тому моменту, когда Миша вспомнил термин, люди стали расходиться. Он часто заморгал, как будто вышел из транса. Толпа инженеров и слесарей покидала их маленький кусочек рая. Рабочий день переходил к своему разгару.
Усевшись наконец-то за компьютер, Рома продолжил сверяться с полученной информацией от заказчика. Украдкой он посмотрел на Дашу. Перед глазами возникла вчерашняя сцена. Рома мотнул головой.
«Ладно, наверное нет смысла смотреть в прошлое… Хотя я вернусь к этому после первого же нервяка… Я только глубже вгоняю себя в депрессию…» – думал он.
Остаток рабочего дня пролетел быстро к удивлению Ромы. При выходе из предприятия он заметил мужчину, который крестился, как ему показалось.
– Вы креститесь?
– А? Ахах, нет конечно. Я зажигалку искал, – сказал мужчина, улыбнувшись.
Внезапная шутка подняла настроение Роме, вечер прошел значительно лучше. Сериал смог выбраться из сценарной ямы и начал набирать обороты.
«А жизнь то налаживается! » – подумал Рома перед сном.
Впрочем, утреннее пробуждение оставалось все таким же тяжелым. Рабочий цикл начался заново. На работе Рома столкнулся с новой проблемой. Когда он зашел на производственный участок, то обнаружил там обезглавленного друга. Миша продолжал сидеть на стуле, как и вчера, но теперь в измазанной спецовке. Напротив сидел древний старик, который ухахатывался.
– Он дома голову забыл! Понял!
Рома помог подняться Мише со стула и повел его в их чистилище. Безголовое тело трогало стены. В накуренном помещении было не протолкнуться. Голоса слились в хор. На центральной лавке сидел их знакомый. Его лицо и руки были полностью покрыты татуировками. На лбу красовались силиконовые импланты в виде рожек.
– Ты че черт что ли?
Толпа взорвалась смехом. Рома усадил Мишу на свободное место.
– Сейчас закурим, погоди.
Рома глубоко затянулся и вставил сигарету в обрубок шеи. Грудная клетка Миши размерено поднималась и опускалась. По знакомому было видно, что он получал удовольствие от шума и криков в свою сторону.
- Я живой!!! ЖИВООООЙ! А вы все ТРУПЫ! Имитация жизни!
Парень вскочил и с размаху ударился головой о кафельную плитку, оставив на ней кровавый подтек.
Рома нервно захохотал и захлопал. Напряжение повисло в воздухе. Миша успел выкурить половину сигарету. Большой столбик пепла упал на синею спецовку. Миша размахивал руками в попытках попасть по штанам, чтобы стряхнуть пепел.
- Я ЖИВОЙ!
Толпа отступила, никто не хотел связываться с «чертом». Парень прыгал на месте, плитка под его ногами начала трескаться. К тяжелому запаху от табака стал подмешиваться запах тухлых яиц. От очередного прыжка пол провалился вместе с ним.
– Бывает же! – Рома посмотрел на Мишу, – Ладно, пошли у нас еще целый день впереди.
Ближе к обеду Грачев почувствовал навалившеюся усталость. Он машинально потянулся к пачке. Она была пустой. Рома посмотрел на часы. Время сбилось. Часы отставали на два часа. Кожу на руках стало припекать. Инженер посмотрел на монохромную заставку на мониторе.
«А вот что было вчера? Или утром… Хотя утро я еще помню...» – Рома уставился на тлеющею рубашку. Легкий дымок подымался вверх. Скоро сработают пожарные датчики.