Есть болезни, СПИД по сравнению с которыми покажется насморком… Врач, отработавший по меньшей мере три года, знает, что найти хотя бы одного больного, у коего полностью совпала бы клиническая картина с учебником, фактически не реально. Всегда приходится хоть чуть-чуть поломать голову, человек ведь не может иметь одну болячку, просто он недообследован. Совместное действие повреждающих факторов не только отягощает картину, но и усложняет постановку диагноза того заболевания, которое может привести к летальному исходу…
Но есть болезни, которые вообще не укладываются ни в какие разумные рамки, и в учебниках вы их не найдёте…
Меня зовут ВэВэ, работаю реаниматологом в одной из районных больниц Дальнего-предальнего Востока. Собственно, ничем моя жизнь не отличается от других рядовых врачей. Самая большая и распространённая в нашей среде проблема — острая нехватка денег, и мы эти деньги пытаемся заработать где ни попадя: кто-то идёт в частные клиники, кто-то держит магазин, кто-то ничего не делает: ему хватает.
Я же, когда наступает отпуск, уезжаю куда-нибудь в Тьмутаракань. Устраиваюсь в больничку по специальности и спустя месяц возвращаюсь с подарками для своих близких (детям мороженное, жене трип…розы).
Наступил март месяц. Я заранее договорился с главврачом о командировке, билетах… За неделю до отъезда ко мне подошёл мой хирургический друг Миша, виртуоз меча и зажима. Нормальный парень, со здоровой ещё печенью, компанейский. Напросился со мной поехать. Как раз в этом месяце нужен был хирург, ну а чё, здорово, веселее будет; конечно, я взял его с собой.
На тот момент добраться до посёлка можно было только на самолёте, и то в хорошую погоду, а это далеко не всегда…
Но нам повезло, АН2 натужно оторвался, помахав крылом городу-герою Благовещенску. Лететь до этого богом забытого посёлка шесть часов с дозаправкой. Вот что интересно: пять часов летишь, в иллюминатор обозреваешь равнинную местность с небольшими сопками. А в последний час вдруг резко из под земли вырастают горы, эдакий затерянный мир. А вид действительно открывается восхитительный: заснеженные горы, вершины которых укутаны облаками. Внизу синей полосой прорезает хребет бурная река. У подножия скал стоят вековые вечнозелёные великаны-сосны. Везде тайга со своими законами, где выживает сильнейший.
Кукурузник, кругом облетев сопку, садится на местный, буквально врезанный в горную породу аэродром. Уже касаясь шасси, резким порывом ветра самолёт был подкинут, меня тряхнуло так, что клацнули зубы. Пилоту пришлось идти на повторную посадку…
Командировка в этих местах для меня не первая, всё радует, всё знакомо. Миша же крутил головой и пытался понять, какого хрена его понесло в эти богом забытые края.
— Вот, Мишка, хочу тебе признаться, заказали тебя мои коллеги, достал ты всех своими бесконечными операциями, отдам чукчам на съедение оленям.
— Ну чё ты мелешь, — пробубнил он, с юмором у него иногда туго.
Но встретили нас замечательно. В этой больничке работает мой закадычный друг акушер-гинеколог Василий. Классный специалист, женщины его обожают. Худощавый, темноволосый, со смуглой кожей, повергал осматриваемых дам в состояние блаженства.
Устроились в больничной общаге. Не люкс конечно, но жить можно, да и кормят замечательно, практически «по-домашнему».
Две недели пролетело как один миг. Всё успели: и дважды кесарили будущих мамаш, оперировали непроходимость у древнего старика, пара аппендицитов, ну и всё такое по мелочи…
Не скрою, водька-банька, да рыбалка, как говорится, полный джентльменский набор. Весело проводили время.
Третью неделю мы изнывали от безделья, кого надо зарезать — прооперировали, кого можно было пролечить — вылечили. Водка уже не лезла, все темы переговорены, скукота и хотелось домой.
Вначале четвёртой недели ночью меня выдёргивает из кровати Михаил:
— Володь, глянь, какое чудо привезли, походу надо в операционную, иначе клиент дуба врежет!!!
Я подорвался, на автомате напялил робу, брызнул на лицо водой и двинул в приёмное отделение…
Клиент на каталке, рядом хнычут родственники. Раздвинул толпу и ахнул. Мужичку на вид лет эдак под сорок. Уже в глубокой гипоксической коме.
Вид у него, прямо скажем, устрашающий. Весь в крови, грязи, кожа серо-зелёного цвета. Левая нижняя конечность по колено фактически оторвана, судя по краям раны, ногу просто жевали. На голове скальпированная рана, зияет дыра в черепе, в которой видна пульсация головного мозга. Кожа висит лохмотьями, скальп снят сзади наперёд, так что глазные яблоки открыты. Зрачки обоих глаз приняли странное для такого состояния — сузились с боков, приняли вид кошачьих глаз. На черепе чётко видны следы зубов. Похоже, кто-то очень большой пытался вскрыть череп в поисках деликатеса…
Кровь уже не течёт. Давления нет. Пульс на руках-ногах не прощупывается. Но странное дело — пульсация сонной артерии отчётливая, не, конечно, так бывает — централизация кровообращения. Но потерять столько крови, такие ужасные раны и жив! Что-то невероятное…
На травмированной конечности наложен кровоостанавливающий жгут…
Все впали в лёгкий ступор.
— Быстро в операционную! — скомандовал я.
Благо в этот день дежурила моя анестезистка Оля, иногда они подрабатывают в хирургическом отделении, что ж, деньги-то нужны.
— Два подключка, готовь всё для интубации!!!
Та побежала выполнять всё для спасения жизни пострадавшего.
У меня выдалась пара минут на анамнез у родственников. Зарёванная жена поведала мне странную историю, о которой я не стал упоминать в истории болезни, ибо меня сочтут сумасшедшим.
— Что с ним? Что случилось??
— Медведь его загрыз!!!
— Да откуда медведь-то, чай не лето на дворе???
— Да не знаю я!!! — ещё пуще заревела женщина. — В последнее время все животные на него кидаются, странным он стал!!!
— В смысле — странным?
Полгода назад, летом, они ездили в Амазонские джунгли. Вот же нашли куда рвануть, в местных хомячков пострелять теперь не охота, им подавай экзотику, что ж, нам богатых не понять. В самом разгаре отдыха её мужа укусила бешеная собака, псину потом пристрелили, местные почему-то сожгли несчастное животное.
Через пару дней его стало лихорадить, не дождавшись конца отдыха, свернули манатки и скоренько прилетели в Россию. Не захотели у местных аборигенов лечиться, может и зря: тамошние шаманы по-любому знали средство от местной напасти. Легли в инфекционное отделение. Понять точно источник инфекции так и не смогли, болезнь, похоже, сама отступила или подействовали антибактериальные препараты…
Тут появилась моя анестезистка:
— Вэвэ, всё готово, пойдём лечить, периферический катетер поставить не удалось: вен нет!
Пациент уже на столе, сразу решил перевести его на управляемую вентиляцию. Анестетики вводить необходимости не было. Фактически полная атония мышц. Запихал трубу в трахею, подключил к респиратору.
Воткнул два центральных катетера в крупные подключичные вены. В две реки полились растворы…
— Группу крови определили?
— Да.
— Быстро размораживайте четыре пакета плазмы и три — крови!!!
Так же в вены потекли кровоостанавливающие и противоишемические препараты, анестетики.
— Что давление?
— Нету.
— Разводи адреналин на физрастворе, будем капать!!!
— Хорошо… Адреналин пошёл.
— Что давление?
— Есть! Восемьдесят на шестьдесят!!! Пульс сто сорок!
— Крахмал быстро в вену (раствор для венных инфузий)!!!
— Крахмал пошёл!
До операции выдалось ещё пять минут переговорить с родственниками.
— Расскажите, что было дальше?
— Потом вроде всё нормально было. В дальнейшем его стали мучить кошмары, головные боли, стал нервным, раздражительным. Обследовались везде, где только можно. Ничего не находили… Но последний месяц появилась новая напасть. Он стал лунатить. Да, доктор, просто уходил куда-то на улицу и под утро возвращался назад. Вначале нам удавалась контролировать это состояние, ну, вы понимаете — мокрые половики. Следили за ним, ловили его уже за домом. И кстати, тогда-то и заметили, что у него сузились зрачки. Хотели его отвести к окулисту, но куда там, послал нас по материнской линии, да и ехать надо (местного офтальмолога нет в посёлке). Пару раз ему удавалось в таком состоянии улизнуть, куда он уходил, одному богу известно, но под утро возвращался. Причём уходил полностью одетый, соображал ведь, что холодно! На утро ничего не помнил… Собаки и кошки стали к нему не терпимыми, чаще всего сторонились, а пару раз кидались, им пришлось даже свою псину на цепь привязать. Рычала так, что шерсть на загривке вставала дыбом.
В эту ночь они опять прошляпили его. Искали-искали, нашли уже на окраине села, весь в крови, грязный, растерзанный, без ноги. Вокруг всё вытоптано следами медведя вперемешку с кровью. Видать, спугнул его кто-то. Думали, что помер, ан нет, ещё дышал, вызвали скорую, привезли к нам…
— Док, хирурги готовы!
Миша помылся, ассистентом ему вызвался гинеколог Василий. Хотя собственно и выбора у них особого не было…
Михаил:
— Ну чё, жив ещё?
— Ну, а куды ж он денется, давление уже восемьдесят и сорок. Давайте делайте своё чёрное дело, клиент готов к спасению!
— Ну тады поехали! — взяв скальпель, пробурчал Михаил.
Начали с обработки культи ноги. Наложили зажимы на крупные сосуды. Круговыми разрезами на уровне чуть выше колена хирург привычным отточенным движением произвёл аккуратные надрезы на коже, углубляясь в подкожную жировую клетчатку, рассёк фасции и мышцы. Необходимости в остановке и ушивании меньших сосудов не было, они спазмированы, кровотечения фактически не было. Перевязали крупные бедренные вены и артерию, срезали лишнее. То же и с бедренным нервом, Миша резким движением руки отсёк ненужное. Спилили остаток кости.
Обглоданный остаток конечности упал в таз. Миша:
— Вот Вася, это тебе, ты же охотник, на эту наживку классно клюют медведи, аж из берлоги выпрыгивают! — хохотнул юморист.
— Нет уж, спасибо, я уж как нибудь по старинке, пусть лучше Татьяна мяса своим пожарит.
Таню, молодую санитарку замутило, видно было, как она побелела.
— Да чё ты, не волнуйся, мы же шутим, хотя не пропадать же добру, сколько холодца на праздники можешь наделать, — поддержал санитарку Василий.
Девушка побежала в туалет, вызывать ихтиандра…
— Мда, нервные нынче дамы пошли, походу помощи от младшего медперсонала не будет, — пробурчал я.
— Да ладно вам, дайте ей время, она целый год горшки в садике таскала и ничего, — поддержала коллегу операционная сестра Вера.
— Ну да-да, пускай поработает, мож действительно пообвыкнется, мне-то чё, я через неделю свалю…
Послойно ушили мышцы, кожу и перешли к головному концу.
Голова была в ужасном состоянии. Скальп висел на носу, необходимости в отсепаровывании кожи не было. С боков черепа отчётливо видны были следы зубов животного. Похоже, он выгрызал участок в левой височной области, ибо именно там виднелся дефект черепа, отломки кости упирались в вещество головного мозга. У краёв раны виднелся мозговой детрит (кусочки вещества мозга).
— Походу мишка пытался высосать вкусняшку через дырку, как будто это была банка сгущёнки, — схохмил я.
— Видимо, ты пробовал, — съязвила операционная сестра Вера.
— Ну да, свинячий моск весьма не плох на вкус, а чем хуже человечина?
Мы, ошарашенные, смотрели на раны, в головах представлялись ужасающая картина происходившего с бедолагой.
— Таня, ты хоть побрей чуток, чтоб нам удобнее было работать! — скомандовал Михаил.
Санитарка, представив, как она бреет эти лохмотья, пулей вылетела из операционной, вызывать очередного ихтиандра.
Нам же ничего не оставалось, как продолжать оперировать больного, пока ещё теплилась в его жилах жизнь.
— Что давление?
— Девяносто и шестьдесят, пульс сто тридцать два, сатурация на приемлемом уровне!
— Продолжим! — скомандовал себе Михаил.
Кусачками он скусывал края раны, расширяя операционный доступ. Аккуратно шпателем вычерпал из под черепной коробки вокруг раны гематому. Рассёк твёрдую мозговую оболочку, так, что было лучше виден поражённый головной мозг. На удивление, мозг отчётливо пульсировал, даже, как мне показалось, не в такт биению сердца.
Михаил стал вычерпывать размозжённые и мёртвые участки вещества головного мозга. Углубившись буквально на полсантиметра, остановился.
— Эт чё за херня???
Василий:
— Чё там? Ох бля, вот же гадство, впервые такое вижу!!!
— Володь, смотри, такого ты ещё не видел!!!
Меня распирало любопытство. Глянул и ох…ел, там в глубине находилась опухоль, нечто вроде кисты, размерами примерно сантиметр на полтора, серо-зелёного цвета. Но самое подозрительное это то, что эта гадость шевелилась, пульсировала!
— Блин, червь какой-то, по-любому глисту где-то подхватил!!!
— Да ну нах, я видел такие кисты, они по-другому выглядят, да и смотри: от этой херни отходят отростки! О-о-о, да они подходят к твёрдой мозговой оболочке. Блин, что делать-то будем???
— Да чё делать, положи всё на место и отправляем в область! — высказал самое трезвое решение гинеколог.
— Пойду, пожалуй, проконсультируюсь с областными нейрохирургами.
Пока Михаила не было, пришла сине-зелёная санитарка Таня, мужественная женщина, не сбежала. Пока есть время, стала стирать капли крови с пола и стен.
— Может, у кого есть нормальная камера на телефоне, снимите эту гадость, пока не убрали? — спросил я у оставшихся.
— Здравая мысль, будет что вспомнить, — одобрил Василий.
— У меня есть хороший смартфон, муж подарил на восьмое марта. — Улыбнулась через маску зелёная Таня.
— Ну щёлкай! — Василий открыл салфетку, под которой пульсировал организм.
На Танюшку хватило сделать пару кадров, побежала радовать толчок своим желудочным соком.
Заходит задумчивый Миша.
— Ну чё, Мишка, отправляем недоеденного в область?
— Не, сказали самому удалять, сказали, что это эхинококк, убрать его не представляет трудностей, вот же мудаки! — в сердцах выругался Михаил.
— Так-то, похоже, здесь также собака виновата, но, блин, откуда тяжи, да и цвет этой кисты странный?
Мысленно мы тоже поддержали особенности развития областных нейрохирургов. Но делать нечего, надо — значит надо.
— Мойся, Мишка, доделывай свою работу!
В это время опорожнённая санитарка что-то тыкала в своём смартфоне. Есть же такие дуры, работы валом, а она в одноклассниках чатится, где её такую нашли? Но с другой стороны, кто ж пойдёт на такую работу, где постоянно в дерьме, крови, и при этом получая копейки? Эта лучше, чем ничего. Поразительно, после столь долгого общения с унитазом, она возвращается и умудряется общаться с одноклассниками. Ценный кадр вырастет, если раньше не сбежит.
Шёл третий час операции, доктор опять припал к станку. Видно, волнуется, решил действовать осторожно, вскрывать капсулу кисты ни в коем случае нельзя: если паразит попадёт в вещество мозга, всё, заражение распространится дальше!
Аккуратно, буквально по миллиметрам выделяет эту бомбу. Пот застилает глаза хирурга, сейчас уже не до шуток, нависло тягостное молчание, прерываемое шумом респиратора и командами доктора.
Капсула с боков выделена, вокруг образовались четыре симметричных тяжа, уходящих к поверхности мозга, соединяющихся с твёрдой мозговой оболочкой (оболочка, расположенная сразу под костью черепа).
— Зажим! — Михаил пережал тяж у основания капсулы.
— Ещё зажим! — Второй наложен рядом с первым.
— Скальпель! — Пересёк жгут между зажимами.
Паразит стал активничать, буквально биться сквозь стенки.
— Ага, гадёныш, загоношился, хреново тебе, падлюка. Мишка, давай шустрей, иначе выпрыгнет из гнезда!!! — воскликнул Василий.
На мониторе тахикардия, сердце у больного стало биться с ускорением, уже достигая ста сорока шести ударов в минуту. Давление зашкалило за двести.
— Миха, давай шустрей, иначе мы получим фибрилляцию, эта дрянь походу соединена с центром сердечно-сосудистой системы, видимо, есть ещё тяж в продолговатый мозг! — поторопил хирурга я.
— Зажим, зажим, скальпель, зажим, зажим, скальпель, зажим, зажим, скальпель! — Удалось пересечь оставшиеся три радиальных тяжа, глиста во всю пыталась вырваться из капсулы, уже буквально видны части страшного организма через истончившиеся стенки кисты.
Сердце больного трепыхалось, давление шкалило, не помогали ни анестетики, ни антиаритмические препараты. Ситуация выходила из-под моего контроля. То мы с пола поднимали давление, то теперь не хватает шкалы манометра, что бы замерить истинное артериальное давление. В ход пошли ганглиоблокаторы (препараты, расслабляющие мускулатуру сосудов), би блокеры (препараты, устраняющие действие адреналина на сердце), чудовищные дозы наркотиков.
Ситуацию еле-еле стабилизировали, давление стало держаться на цифрах двести и ста десять мм рт. ст., пульс сто шестьдесят ударов в минуту!!!
— Миха, давай быстрее удаляй эту гадость, скоро будет фибрилляция!
Под таким давлением засочилась кровь из всех ран, сосуды буквально стали лопаться. Повязка на ноге набрякла от крови. А тут ещё Михаил задел зажим, наложенный на один из жгутов, тот оторвался. Кровь как из брандспойта рванула в сторону операционной сестры, обдав её горячей струёй.
— Твою мать, ещё зажим!!! — нервно крикнул хирург.
Но остаток жгута остался в веществе мозга, рана быстро наполнилась кровью и возможности пережать повторно не было.
Из черепа буквально истекал фонтан крови.
— Вася, не тормози, суши рану, я ни хера не вижу!!!
— Давай я попробую, тут мне сподручнее будет!
Фактически вслепую Василий быстро сориентировался, нашёл конец жгута, соединяющегося с твёрдой мозговой оболочкой и, буквально раздирая кору головного мозга, сумел наложить зажим.
С докторов пот стекал ручьём и капал прямиком в рану. Санитарка Таня стояла в ступоре, бледная, онемев от происходящего.
— Таня, твою мать, давай шевелись, чё встала как вкопанная, вытри пот с докторов!!! — крикнул ей я. — Да шустрей смывай кровь с пола, а то натопчут!!!
Операционная выглядела ужасающе и больше напоминала скотобойню…
Остался последний жгут, уходящий глубоко в вещество мозга.
На мониторе давление сто шестьдесят на сто мм рт. ст., пульс зашкаливал за сто пятьдесят ударов в минуту. Исчерпаны все медикаментозные возможности успокоить нервную систему. Устранить тахикардию, казалось, можно только удалив эту дрянь.
— Зажим! — Михаил наложил зажим на жгут.
Пульс резко со ста пятидесяти шести рухнул на сорок два в минуту!
— Какого хера вы де…!!! — не успел воскликнуть я, как Михаил чикнул скальпелем последнюю связь паразита с организмом хозяина. Монитор взорвался воем и показывал фибрилляцию сердца, пульса на сонных артериях нет, всё — смерть!!!
— Ёпт, адреналин куб в вену, готовим дефибриллятор!!! — скомандовал я.
Василий начал непрямой массаж сердца, грудная клетка с уханьем проваливалась под его мощными толчками.
Притащили дефибриллятор, подключили. Я:
— Все от стола!!! — Подготовил заряд в двести джоулей. — Разряд!!!
Тух… Под электродами пролетела искра, больного выгнуло дугой. На мониторе мелковолновая фибрилляция.
— В вену сто миллиграммов лидокаина и два куба адреналина!!!
— Лидокаин и адреналин пошёл!!!
Набрал разряд в триста шестьдесят джоулей…
В это время хирург извлёк кисту и беснующегося паразита бросил в лоток, приказал санитарке отнести его в раковину предоперационной.
Полуобморочная санитарка Таня с трясущимися руками побрела в предбанник.
— Все от стола!!! Разряд! — Больного очередной раз выгнуло дугой.
Электрокардиограф выдал единичное сокращение, за которым пошла прямая линия.
— Быстро два куба адреналина!!! — Я взялся сам делать непрямой массаж.
Вдруг все услышали грохот падающего тела и разбитых бутылок. В предоперационной рухнуло тело санитарки.
— Грёбаная Таня!!! Все от стола! Разряд!!! — Я произвёл очередной разряд, силой в триста шестьдесят джоулей.
Запахло палёной кожей. Все с надеждой взглянули на монитор, но на нём упрямо чертилась смертельная прямая линия…
— Ещё два куба адреналина и куб атропина!!!
Плечи уже заныли от почти двадцатиминутного беспрерывного давления на грудную клетку. Я выстрелил в очередной раз, но всё было тщетно, сердечная мышца выказывала свою ареактивность к электрическим стимулам.
— Володь, Володь, хватит, всё — он умер!
Тридцать минут пролетели незаметно. К сожалению, я понял, что, выйдя из операционной, мне придётся передать родственникам неутешительные новости. Что ж, мы сделали всё, что могли…
— Чё за хрень мы удалили, где это видано, что паразит контролирует жизненные функции человека??? Пойдём, глянем на него, там вроде наша Танюша балдеет.
Татьяна уже оклемалась, сидела на полу и с ужасом глядела в сторону мойки.
— Т-т-там! — Трясущимся пальцем указывала на рукомойник. — Т-там нечто, оно смотрело на меня!!!
Мы с жалостью посмотрели на убогую и пошли делать вскрытие паразита. Но каково было наше удивление, когда обнаружили пустой мешочек и след буро-зелёного цвета, уходящий в горловину раковины.
— Мдя, — пробормотал я. — Тут явно что-то не чисто, не похоже это на эхинококк.
— А что это может быть? Инопланетянин, что ль??? — задал встречный вопрос Василий.
Ответа на наши вопросы не было. Загадка так и осталась без ответа…
На этом странности не закончились. Труп, переданный в морг, вскрыть Василию (он по совместительству и патологоанатомам оказался) запретили люди, судя по корочке, из ФСБ.
Смартфон Татьяны изъяли. Эта дура, оказывается, выложила фото в социальную сеть. Видимо, таким способом узнали об этом случае федералы. На следующий день она уволилась. Кажется, она двинулась умом…
Канализацию всю разобрали на косточки.
С нас взяли расписку о неразглашении…
За три последних дня к нам четырежды обратились за помощью пострадавшие после укуса собак.
Мы поняли, что пора бы валить из этого посёлка. С Василием мы горячо попрощались. Подвыпившим он мне признался:
— Володь! Мне удалось изъять кусочек стенки кисты паразита. Ты не поверишь, но то, что мы извлекли, не укладывается ни в одну форму жизни на Земле!
— Вася, ты бредишь, успокойся и забудь!
— Ты не понимаешь, у этой ткани нет ни одной клеточной стенки, в том понимании, что мы привыкли видеть на курсе гистологии! Там вообще нет ни одной структуры, что можно было бы идентифицировать, ну как у нас: ядро, митохондрия…
— А чё там было?
— Да хрен его знает, какие-то отростки, они постоянно сокращались, будто живые…
— Мда-а-а-а, давай лучше ещё по одной и забудем об этом!
— Давай, — как-то печально ответил друг.
На следующее утро самолёт уносил наши тела подальше. В сумке у меня скулили два щенка спаниеля. Один мне, другой Мишке, это был подарок местной медсёстры.
К сожалению, спустя неделю у Михаила кто-то утащил собачку.
Но самое странное, что спустя две недели я не смог дозвониться ни одному сотруднику районной больницы. В одноклассниках исчезли страницы всех моих поселковых друзей…
Автор: doktorbel