Стук в окно где-то с метр над моей головой всё никак не умолкал. Тарабанили – дай Боже, словно мать, у которой ребёнок потерялся, вдруг по какому-то неведомому принципу решила, что я его у себя прячу… Тудудуду! Глухо и звонко одновременно. Били не костяшками пальцев, а всей ладонью. Оконное стекло дребезжало в раме и ходило ходуном. Это не прекращалось минут 5, а потом неожиданно смолкло.
Я сидел в погребе, в сыром погребе, где одинокими моими соседями по полу были разбросаны картофелины. У стенок стояли какие-то мутные банки огурцов. На земляном полу был установлен шаткий табурет, а на табурете не менее шаткий я. Обнявшись за плечи и уткнув нос в воротник ветхого зимнего бушлана, в котором я обычно ходил в сарай за дровами.
На улице было не меньше +20, но в этом подземном хранилище я сижу уже вторые сутки и чертовски промёрз до самого основания. Выходить отсюда я не намеревался, но и дохнуть от голода и холода в этих земляных стенах под полом я не хотел. Всё дело было в гостях, которые так настырно и настойчиво бились в моё окно уже несколько дней к ряду.
Началось это ночью, на дворе стояла приятная весенняя погода, а снега уже нигде почти не осталось, кроме самых отдалённых и запрятанных углов моего двора. Я живу в частном доме на окраине неизвестного сибирского городка Бийска, в частном секторе, за которым начинается городское кладбище и стоит одинокая табличка, знаменующая конец городской черты. Живу один, не считая кота. В ту ночь я как раз всюду его искал и не мог понять, почему мой Беляк, который вообще из дома практически не выходит, вдруг куда-то запропастился. Я обеспокоенно вздыхал о нём, вспоминая его доверчивые голубые глаза и глупо высунутый язычок.
Прогуливаясь по дому, я то и дело садился за компьютер чтобы переключить серию какого-то аниме, которое я с полной неохотой смотрел для галочки. Несмотря на 400 тайтлов на майанимелисте, мне всё еще часто доводилось смотреть какое-то ширпотребное дерьмо про попаданцев. Просто потому что, если я начал, я обязан закончить. Такое у меня кредо.
Друзей у меня не водилось, как можно догадаться. Всю их функцию также выполнял интернет в лице одного единственного сайта, где, как утверждалось, и были «все мои друзья».
В гости ко мне никто никогда не ходил, а о женщинах я забыл в принципе как о существующих объектах мирской фауны.
Мой дом располагался вплотную, стена к стене, соседнего дома, где жила семья азербайджанцев. У них всегда всё было чинно-мирно и никто никого за всю долгую их жизнь за моей стеной не зарезал. Отец семейства Рустамчик, мамашка Фара и дочка Зара. Ей лет 6, наверное, я её давно не видел.
Почему я о них вообще заговорил? Уже на протяжении 5 или 6 часов за стенкой монотонно, чуть срываясь на хрип, слышались какие-то завывания. Это не то, чтобы уж очень меня настораживало, но как-то нервировало. Я и так был раздрочен мыслями о возможно сожраном сворой собак котике моём, так еще и невыносимо говённый тайтол ковырял мозги своей непробиваемой тупостью. Сказать, что я был напряжён – это всё равно что ничего не сказать в целом. После таких нервных вечеров, я обычно не мог уснуть долгие часы, ворочаясь в койке и проклиная себя за чрезмерную мнительность и волнительство.
Отпив горячего чая из стакана, я тяжело и даже, как мне показалось, грозно вздохнул.
- Ну, блядь, это уже ни в какие ворота!
Я вообще имел характер вспыльчивый. Одним движение прыгнув к противоположной стене зала, где стоял шифанер, я начал что есть мочи долбить соседям в стену. В мыслях я уже готов был звать ментов, чтобы они успокоили на ночь глядя начавшуюся котовасию за стеной, эти аутично-дебилистичные завывания и надавали кому надо по щам дубинкой.
Но вой за стенкой сразу же затих. По моей спине и до колен пробежалась россыпь мурашек. Чёрт знает что, вообще. Мне стало не по себе. Я опасливо отошёл от стены, не понимая сам, чего я боюсь. Может, Рустамчик надавал по мордасам своей благоверной, а та просто по-женски самоутешается? Что-то не похоже. Дочка пришла домой с двойкой и ждала строгих родителей, изнемогая в ожидании ремня? Тоже как-то сомнительно.
Так что же там, сука, у них происходит? Только я закончил свою цепь мыслей, как в окно мне начали стучать. Громко и без продыху. Я в какой-то животной панике бросился к соседней стене, где окно было задёрнуто плотной бардовой шториной, засаленной и закуренной. В комнате горел тусклый свет двух желтющих лампочек.
Я шёпотом выругался и щёлкнул выключателем. Тот, кто безумно тарабанил в мои окна, не мог быть ни Рустамчиком, ни кем-то из его семьи. За это время даже из дома-то выйти нельзя по-человечески, если только ты не пантера.
Первые мысли в голове моей были: Так, это кто-то из ментовки… А зачем я ментам? Я из дома не выхожу уже месяца три вообще, нигде не работаю… Нет, не менты… Электрики? Пришли счётчики замерять? Нет. Нахрен им ночью ко мне приходить, на часах уже десять часов.
И тут меня всего перекосило от наваливающейся истерики.
- Дурак, зачем ты свет выключил, сука, дебил…
Оглушительный звон стёкол и гул, словно кто-то решил побить в гонг, резко замолкли. Теперь это кто-то точно знает, что я дома.
- А еще знает, что я обосрался от страха, да… - продолжил я мысль вслух.
Можно было ожидать чего угодно, если бы дело было в каком-то рядовом посетителе, которого я не ждал. Звонка на телефон, пояснений через окно, кто там стоит и чего от меня, безработного холуя, надо… Но ничего. Будто бы надо мной издевались. Но кому я нужен?
До моего уха начали доходить шаркающие звуки уже со стороны соседнего окна, вплотную к которому я стоял. Окно было задёрнуто шторками, чтобы солнечный свет не портил моих глаз в те дни, когда я был готов смотреть только в экран монитора. Звуки у окна были хатотичными, беспорядочными, бессвязными, неразборчивыми… Никто не шагал там, никто не скрёбся, не пытался подцепить стекло лезвием ножика, в конце концов. Там просто что-то было.
Я медленно, шаг за шагом, начал удаляться от окна, боясь разворачиваться к нему спиной. Звуки не прекращались и скоро я начал узнавать в них этих хрипы, которые я слышал за стенкой. А еще какой-то клёкот. Из моих глаз от безумия, творящегося со мной, брызнули слёзы отчаяния.
- Блядь, да что такое… Какого чёрта вам от меня надо-то… - чуть ли не пищал я сдавленно.
Я отходил к компьютерному столу медленно и осторожно, но тут напряженная мучительная тишина разразилась очередной порцией трезвонящего гула окна на кухне. Я заскулил и бросился под стол, закрыл уши руками и зарыдал. Окно можно было выпить одним достаточно резким ударом кулака, камня или еще чего. Если бы кто-то хотел вломиться и украсть что-то, то давно бы уже это сделали. Но я не мог понять, какого чёрта им от меня нужно?!
За занавешанным окном уже ничего нельзя было разобрать благодаря какофонии звуков долбившегося в окно незнакомца, но я всей своей кожей ощущал, что второй гость всё также стоит там. Я даже видел в своём воспалённом сознании картину, где нечто стоит у моего зашторенного оконца и прижимается своим лицом вплотную к стеклу.
- Блядь… Блядь… Господи, Боже, прости меня грешного…
Я забился под стол так глубоко, как только мог себе позволить, чтобы не расцарапать спину о крутые углы элементов столешницы. Стук затих.
Я уже не мог этого терпеть, я сейчас кому-нибудь просто позвоню и позову к себе. Плевать, кого. Начальника с прошлой работы, тётку из соседней деревни, службу доставки суши… Хоть кого-нибудь! Я был в такой панике, что тыкал наугад в месенджере на разные иконки аватарок людей, с которыми меня когда-то сводила жизнь и пытался им дозвониться.
Молчание прерывалось моими всхлипами и играющим эндингом какой-то исекай-параши из колонок. Никто не отвечал. Гудки шли и это даже как-то успокаивало меня, но никто не брал трубку. Меня это начало уже скорее раздражать, чем пугать.
- Какого чёрта я, тридцатилетний лоб, сижу тут под столом… Хе-хе… Обосравшись и обоссавшись… Ко мне соседка долбится, наверное, чтобы телефон позвонить взять или что-то такое… Или что-то… Что-то…
Череда моих воспалённых бредней прервалась сама собой. Я вдруг резко вобрал в лёгкие как можно больше воздуха и подумал о той вещи, о который может подумать только полнейший идиот в моей ситуации.
- С-сигареты… Остались… Н-на кухне…
Я не выдерживал. Я ударил себя по щекам с громким шлепком о сопли и слёзы. Нет, вот именно сейчас я точно должен покурить. Обязан просто! Иначе я свихнусь напросто!
Во мне будто бы что-то опомнилось, протрезвело и навалилось безрассудной смелостью. Я тихонечко пополз из под стола к дверному косяку, цепляясь подбородком о ковёр, так, чтобы меня нельзя было увидеть из кухонного окна. Полз и прислушивался. Никаких шуршаний и иных подозрительных звуков слышно не было и я уже вот-вот должен был доползти до стола, который стоял с кучей каких-то засохших пряников у самого окна. Окна без штор. Окна, выходящего на мой сарай. Окна, где стоят и ждут меня.
От этих мыслей мне стало тошно. Буквально что-то внутри меня начало активно бурлить и переливаться, к горлу подступила желчь. Я поднял руку и начал нащупывать, сидя на карачках у кухонного столика, пачку сигарет и зажигалку.
- Так… -выдохнул я, с облегчением утянув холодными пальцами столь желанную мятую коробочку от «явы» сотки.
Закурить решился прямо здесь же, под столом. Частично успокоившись, я всё не решался встать в полный рост. Мне всё казалось, что кто-то всё еще упёрто ждёт моего появления в поле зрения оконного проёма. Я достал телефон и поглядел на время. Почти час ночи. Тишина.
Я отгонял от себя авантюру поглядеть таки в это злосчастное окно. Я хоть и не допускал каких-то демонов или бесов, пришедших ко мне, но что-то внутренне щемило от неизвестности и абсурдности всех этих событий. Еще и кот куда-то пропал… Боже, как же мне его сейчас не хватает.
Я докурил и бросил окурок в дырку от погреба, которая выходила под стол. В частных домах это постоянное явление – квадратный проём в подпол, через который кот может ходить по делам. К лоткам в наших краях никто никого не приучает. Зачем лоток, если есть погреб?
Я заглянул в пустоту темного проёма подпола через это небольшое отверстие, в душе надеясь на то, что увижу там нежно-голубой взгляд моего кота, но ничего не увидел. Ночью в доме было мрачно, свет ни в одной из комнат не горел, а мне оставалось лишь надеяться, что незванный гость решит, что я сумасшедший домосед-затворник, который боится людей, и уйдёт сам собой.
Я завалился на бок у подпола и накрылся бушлатом цвета армейской маскировки, какую использовали до этих всех реформ армии в десятых годах. Укрылся и засопел. После паники и слёз, мой организм яро нуждался в спокойствии и сне. Пускай продует, простудит или еще что-то, но я просто не мог найти в себе сил дотащить себя до кровати.
Проспал я часа четыре-пять, по моим ощущениям. Тревожный сон прерывался моими кривляниями на холодном жестком полу, то и дело мёрзли ноги, но я вновь и вновь проваливался в забытиё, надеясь проснуться утром и пойти напиться пива, чтобы затуманить свой ум до такой степени, после которой мне эти безумные домогательства покажутся чепухой.
Эти мысли убаюкивали меня и я снова засыпал.
Что-то звонко щёлкнуло в сенях. Я встрепенулся и быстро отошёл ото сна.
- Что…
Непонимание происходящего вновь навалилось на меня титанической глыбой. Сон погасил панику и шок от ночных выходок незнакомцев, а сейчас уже вот-вот должно было наступить утро. Но что там щёлкнуло?
Я прислушался и понял, что железный старого типа замок самодельной выделки с засовом издаёт характерные звуки. Они входят в дом.
Ноги будто парализовало от ужаса, а моё, словно из липкого теста, заспанное лицо в очередной раз исказила гримаса панического страха. Я что есть сил, даже не сообразив, что делаю, вскочил и вместе с собой поднял здоровенный деревянный люк от погреба. Всё, что я помню, это краем глаза замеченная мною непроглядная тьма за окном. Тьма, которой не было конца и за которой не угадывались ни звезды, ни небо, ни сарай напротив. Пока я еще не был в силах понять, что я только что увидел, я вместе с бушлатом прыгнул в подполье и крепко прижал сверху дверцу люка.
Таким образом я и оказался самолично заперт у себя в подполе. Долго время я просто сидел в ожидании, что грабители или кто это, чёрт их разберёт, зайдут, вынесут мой комп и уйдут, не найдя ничего ценного. Но ничего подобного даже не спешило начинаться. Вместо этого я слышал скрип входной двери, словно её кто-то издевательски распахивал и закрывал вновь. Какие-то детские тарабанящие шаги наверху, по полу кухни и сипящую ночную тишину в окружающем меня пространстве погреба.
В окна больше никто не стучал.
Телефон в моём кармане загудел беззвучным сигналом и я второпях достал его, практически забыв о его существовании. СМС.
«Уважаемый абонент, добро пожаловать в Турцию! Мы за роуминг без переплат!»
Тут же эти смс-ки начали сыпаться мне на телефон одна за одной. Сверху сияющего экрана всплывало: «Буэнос диаз! Добро пожаловать в Аргентину!..»
«Уважаемый абонент, вы пересекаете границу России, чтобы оставаться на связи…»
«Нихао! Роуминг в Китае? Это доступно!..»
«Та Орост байхаа больсон. Гэрээсээ гар…»
«Үйден шық»
Я отбросил телефон как можно дальше с такой силой, что он разлетелся о стоящее в углу колесо от батиного «москвича», на котором тот катался еще во времена Ледовласого. Звук удара аллюминиевого корпуса телефона о ржавое железо вдруг оборвал всю фантасмагорию шебуршания и беготни над моей головой.
Я с силой схватился за волосы и вжал голову в плечи в ожидании чего угодно. Безумно долго тянулись эти минуты молчания тишины над моей головой, но также резко опомнившись, послышались снова. Что-то бегало прямо над моей головой, будто бы годовалый толстый младенец выпрыгнул из ходунков и на опухших розовых неопрепших ножках в развалочку ковылял по люку в подпол. И стоило было мне лишь вообразить, выдать своим опухшим от паники и аногии умом эту картину, как над моей макушкой, там, где располагалось отверстие для кота, послышался детский смех.
Смех отсталого закатистого карапуза, у которого, судя по звукам, опухла и надулась какая-то здоровенная шишковидная опухоль прямо на глотке. Хриплый, переходящий в сип от какого-то мешающего предмета.
Я застучал зубами, видя картины босхианского представления, разыгрывающегося в моем доме в этот момент, и материл себя всеми ругательствами за свою больную фантазию. Накрывшись с головой в тулуп, я жадно хватал сырой воздух пересохшим ртом.
«Не выходить… Н-не выходить… Молчать…»
Смех прекратился и нечто над моей головой умчалось в мою комнату. На этом моменте, я обессиленно провалился в больной сон.
Я сидел в подполье уже несколько дней. Есть не хотелось. Спать получалось только от нервного истощения. Счёт времени я потерял, как и надежду хоть кому-то дозвониться из этого полоумного кошмара, в котором я оказался. Меня не отпускали виды беспросветной непроницаемой пелены ночи, которую я зацепил глазами во время прыжка в подполье.
Ночь. Уже должен был наступить день, по дорогам проехаться хоть один автомобиль, а у соседей начаться какой-нибудь спор за стенкой. Ничего этого я не слышал. Будто оказался в ящике, обшитом стекловатой.
Долгое время я просто молча курил, пялясь в земляные стены подпола. Курил и думал. Выйти? Поднять люк и посмотреть, что там наверху? Пусть хоть иблис собственной персоной, всё лучше, чем сидеть в ожидании какой-то неведомой херни в собственном подполе. В такие моменты, моё малодушие и страх, казалось бы, отступали, и я даже осмеливался поднять взгляд куда-то над собой. Самодовольно улыбаясь, проходиться глазами по деревянному люку, щелям между досками пола… И тут же вжимался в бушлат, сминая огарок сигареты в кулаке от скрипа таберутки под собой.
«Н-ну его нахер…»
Ожидание становилось утомительным. Я, хоть и казался большинству окружающих людей, жалким и ничтожным домоседом, дрочащим на странных «китайских куколок из порномультиков», но даже мне казалось чрезмерным вот такое существование в холодном тёмном подполье.
«А что, если показалось? Что, если это спросоня всё мне… Или просто крыша поехала от долгого сидения в четырёх стенах?»
Я решил что бы то ни стало выйти. Плевать, что я там увижу, но такими темпами я, если уже не сошёл, то точно сойду с ума. Выкуривая последнюю сигарету, я настраивал себя на то, что взгляд в лицо опасности только сейчас кажется мне чем-то безумным и ужасающим. На деле же там, наверняка будет раннее утро или вечер, а моё жилище всё таким же пустым и неубранным. Нетронутым и безопасным. Мой дом – моя крепость же. Раньше я точно был в этом уверен. Сейчас сомневался. Но это сомнение давило меня изнутри, свивало из кишок узлы и сжимало желудок.
«Мой последний оплот спокойствия… Если уж дома я не могу почувствовать себя в безопасности, то зачем тогда жить?»
Я горько усмехнулся и, резко встал. Сигарету изо рта не убирал. Подумал, что в худших сценариях и хоррорах героя скорее убьют после того как он решил пойти на битву с чудищем, а не во время сбора «яйцев в кулак». Эта оптимистичная мысль обдала меня горячей волной надежды.
«Не бывает такого… Вот сейчас встану, выйду и как ни в чем не бывало пойду в магаз за куревом. Будто бы ничего… Ничего не было. Просто человек решил в погребе почиллить, картошку пересчитать, покурить.»
Я в каком-то истеричном околопаническом настроении начал нашёптывать себе под нос стереотипные фразы, чтобы убедить… Нет, даже не себя. Я пытался обмануть саму реальность – внушить ей ту олигофреническую ситуацию, героем которой я пытался себя изобразить в уме.
— Так, так… Одна картошка, две… Хм. Сигареты кончились, надо бы еще купить. Сейчас встану да пойду… — последние слова я говорил уже в полный голос, убедив себя в адекватности своих фантазий.
Весело крякнув, я упёр руки в люк над своею головой и что есть силы приподнял его, намереваясь выйти и спокойной походкой пойти за сигаретами.
Прокручивая в голове какой-то разрозненный калейдоскоп глупых мыслей и фраз, я поспешно, но не торопясь вылез из погреба. В кухне горел свет. Я сделал вид, что это я его включил. Всё в порядке, это не странно.
Я выпрямился и выгнул спину, хрустнув позвонками. Глаза держал закрытыми, не рискуя, на всякий случай, смотреть по сторонам, в окна, в комнату…
— Ох, долго же я сидел! Ч-чёртова картошка… — нервно посмеивался я, держа уже плавящийся фильтр обожжёнными губами.
По комнате раздались торопливые моросящие шаги мягких неуклюжих ножек. Я, не оборачиваясь на них, зашагал в сторону дверей в сени. По коже, предательски саботируя мою самоуверенность, пробежала лавина страха. Я чувствовал буквально всеми крупицами разума, что у меня под ногами и за спиной что-то есть. Что-то бегает, топчется, смотрит на меня сверху вниз, сверля затылок.
Я раскрыл дверь и вышел в сени. Весенний холод обжёг носоглотку. Дверь на улицу была отворена и болталась на петлях, во дворе стоял всё тот же непроглядный мрак. Он окутывал меня, будто пар или туман, пуховым одеялом. Вселял чувство облегчения и усталой неги.
Я не различал звуков собственных шагов потому что всюду на улице проносились шлёпающими бочонками странные существа, едва ли не задевая меня. Неба было не разглядеть, но мне достаточно было того, что я стою на твердой поверхности. Где-то рядом глухо прокатилось нечто по звуку напоминающее резиновый мяч.
— Молодой человек, вы куда? Вернитесь домой, у вас гости. — разнеслось по всей площади темноты женским голосом.
— Нет-нет, мне сперва за сигаретами надо! Я вернусь сейчас! — дико хихикая, кричал я туда, где должно было располагаться небо. Звук отражался как от бетонного купола, проникая всюду и гулко удаляясь во все стороны.
Под ногами что-то хрустнуло. Я не останавливался и продолжал идти. Резко припав к моей спине, на меня напрыгнуло что-то мягкое и упругое, напоминающее на ощупь бритую собаку.
— Стой, меня с собой возьми. Мне мама сказала, чтобы я с тобой пошла, чтобы ты не убегал. — проскулило животное, вцепившееся как клещ мне в бушлат.
Меня всего трясло, но я раздраженно бубнил в ответ:
— Никуда я не денусь. Уже и на пять минут нельзя отлучиться. Я же быстро... — мой голос звучал неуверенно, но мне было уже глубоко плевать.
Животное на моей спине коснулось моей щеки чем-то холодным и гладким:
— Ты хотел нас обмануть. Мы теперь тебя не отпустим одного. Там дядька впереди ждёт, он тебе не даст пройти. — щёлкала вытянутая пасть у самого моего уха.
Впереди из мрака вырисовывалась высокая фигура. Как фонарный столб без лампы она возвышалась надо мной, но я не останавливаясь шёл дальше и дальше, уже начиная забывать, куда я иду. Ночь вокруг казалась уже не по-весеннему холодной, а уютной и домашней. Будто бы летняя темнота за окном во время просмотра мультиков у бабушки в гостях. В очередной раз я прошёл мимо фигуры-столба и ускорил шаг. Со спины пропала тяжесть неясной ноши, на душе становилось всё спокойнее и умиротворённее. Шорохи и беготня вокруг замолкла. Я остался один.
Не знаю, сколько я брёл по неявленой дороге этих чёрных незнакомых улиц. Знаю лишь, что я вернулся назад домой.
А куда я вообще выходил? Да и как я мог выйти куда-то, когда у меня дома гости? Нет, так не делается.
Я подошёл вплотную к дому и заглянул в окно. Внутри тепло горел свет, а посреди комнаты стояли гости, которые ждали только меня.
Автор: Товарищ Морозов