Когда то, у меня была любимая, прекрасная девушка. Звали её Ольга. И 3 года назад она ушла, ушла от меня, к другому.
А всё дело было в её ревности ко мне. Я постоянно разговаривал по телефону с Мариной. Марина — так звали мою коллегу по работе. Она постоянно ревновала меня к ней, хотя я говорил ей — успокоиться, мол она мне коллега по работе, и с ней я разговаривал насчёт работы. Но нет! Есть же такие настырные девушки, которые отстаивают свою точку зрения. Такой и была моя Олечка. Ревновала она меня к ней постоянно, потому как и любила сильно. Мне нравилась её ревность ко мне, она меня чем то умиляла, хоть её ревность — это мировая война! И вот увлёкся я этим умиление над её ревностью, даже сам, специально звонил Марине, просто так, но разговаривал я с ней признаться только о работе. Не понимал я молодой дурень, одного — жизненных ценностей, а ведь жизненной ценностью как раз и была моя Олечка. Потерял я её. Она ушла от меня в один из таких дней, когда я разговаривал с Мариной в очередной раз. Она заревела, сказала, что всё кончено, и ушла на улицу. Такое я видел в первый раз. Ну ладно бы там её психи, крики, оры, но чтобы зареветь и сказать мне такие страшные слова — это первый раз.
«Ало, Лёш, у тебя там что то случилось?!» — спросила у меня Марина по телефону.
Я молчал, и просто напросто недоумевал от этих сказанных слов моей любимой. Позже я бросил трубку, так и не ответив на волнующий Марину вопрос. Я бросился за ней. Она уже шла по прямой дороге моей улицы. А я лишь мог наблюдать, как её силуэт отдаляется, я слышал как она громко плакала, а я не мог пошевелиться, тело сковало непонятно что, что то вроде страха потерять свою любимую девушку. И я её уже потерял, я бы мог крикнуть ей что нибудь, но я же знаю, что её уже это всё достало, и от моих ей бы сказанных слов она стала бы только агрессивней. Она ушла, куда то ушла, не взяв собой никаких вещей, кроме своей сумки с деньгами, паспортом, и т.д. что могло бы храниться в сумке у каждой женщины.
Мигом я возненавидел себя и Марину, хотя Марина тут совсем не была виновата, звонил я ей сам, так что она уж тут точно не виновата, а виноват как раз таки я! Я даже разбил в дребезги со злости свой телефон, уволился со своей работы, и жил дальше исключительно только на оставшиеся деньги. Я понимал, что Оленька уходит от меня всё дальше и дальше. И мне оставалось только плакать, унывать и смотреть, как её силуэт становится всё дальше и дальше, и вот она скрылась за поворот, и больше я её не видел, я не мог отойти, долго не мог. Но вскоре, через какое то время я побежал по дороге своей улицы, по обе стороны от меня стояли деревья, деревенские, деревянные, жилые домики и бабульки, сидящие на лавочке и смотревшие на меня, но меня это не волновало, я пытался вернуть Олечку, но добежав до поворота, и свернув в него по правую сторону, я уже никого не увидел, ушла она, далеко наверное, и самое главное куда?!
— Наверное, к другому!!! — пронеслась мысль у меня в голове.
— Ну и пусть идёт куда хочет, её же дело! — со злостью произнёс я, уже вслух.
Я разочаровано вернулся домой, и стал выжидать, когда она вернётся откуда то там. Но она не вернулась, ни в тот же день, ни на следующий. И так прошёл уже год, а она так и не вернулась ко мне, и всё что я уже знаю, так это то, что она сейчас живёт с другим молодым человеком, по нации, который, являлся — Армянином. Это я узнал от своего знакомого — Евгения. Говорил, что видел его с ней.
Вот теперь — я начал ревновать, но что либо предпринимать не стал.
— Ей же с ним хорошо, раз она не возвращается ко мне…
Я просто, каждый день подряд, утром и вечером выходил на дорогу, проходящую по моей улице. Думал, ожидал, что она всё таки вернётся ко мне, и именно тут, на этой прямой дороге, ведущую вдаль моей улицы смогу увидеть родной мне силуэт, и вскоре встретить его, точнее свою Олечку, для меня ведь она всегда моя, лишь её самой не хватает у меня. Но к сожалению, я не видел знакомого мне силуэта, могла только изредка ходить там детвора, да и все остальные жители этой улицы ходили то на работу, то с работы домой, то ещё куда то. Каждый день я высматривал её, стоявший на этой самой дороге и смотря вдаль — это вошло у меня уже в привычку, и три раза в день так, сначала утром, потом вечером, а потом ночью.
И помню когда то, мне позвонил мой тот самый знакомый, и доложил мне страшную новость, сказал что Оля погибла, в автокатастрофе с тем своим армянином. Меня эта информация потрясла, я не мог поверить в то, что Олечка, моя единственная на этом свете — мертва! Подробности об этом произошедшем, страшном случае я не знал, так как и знакомый тоже не знал, как у них получилось выехать с трассы в кувейт, и врезаться там в очередное стоящее у них на пути дерево. Погибли они, причём их тела были изучены до неузнаваемости — это всё что сообщил мне Евгений. После этой вести, я не спал трое суток, я любил Олю, а тут — баццц, и нету родного человека. Я всё так же выходил на дорогу, проходящую по моей улице, понимая, что Оля мертва, я высматривал и ожидал непонятно чего, ведь я высматривал и ожидал увидеть только одного — свою Олю, — и это всё что мне было нужно, но как я уже говорил — выходить на дорогу, проходящую по моей улице, было у меня уже замкнутой привычкой. Я всё так же ожидал увидеть Олю, и встретить её. Но кто бы мог подумать о том, что всё дальнейшее, о чём я сейчас вам расскажу, произойдёт в реальности, со мной...
Однажды мне приснилась в коем то веке Олечка, которая до этого мне ещё не снилась. Сон был очень реалистичен, и во сне она сказала что она должна со мной встретиться. Я резко проснулся, в холодном поту, я весь был мокрый — так как я очень скучаю по Оле и сейчас, а тут такое, реалистичный сон, и возможно малые шаги вернуться ко мне. Проснулся я в 6 часов утра, и как всегда пошёл с привычкою выглядывать Оленьку, которой уже не было в живых, но всё же выглядывать её издалека, стоя на этой самой дороге, проходящей по моей улице. Понимание, что Оля мертва, и мне тут вовсе нечего выглядывать — не остановило меня. И простояв там около 15 минут, я уже собирался шагать обратно в дом, как вдруг увидел краем глаза что то вдалеке. Я повернулся, и опять начал смотреть туда — из за поворота вырулила чья то фигура. Фигура вроде бы как была женская, но что то мне больно она не нравилась. Кто то бежал в мою сторону издалека, и громко во весь свой голос кричал нечеловеческим голосом. Голос был вроде бы как и женский, но всё равно что то в нём было не так, будто сам крик предвещал о себе то, что он не человеческий. А ещё мне не нравилось то, как бежала эта женщина. Её ноги были жестоко изуродованы и поломаны. Две ноги были вывернуты в обратную сторону, левая ступня весела и покачивалась, а правая нога быстро передвигала всё тело, тело того, что гналось уже понятно за кем.
За мной! ЭТО ЧТО-ТО было настолько уродливым, что было даже не возможно представить, как одна правая нога передвигала всё тело, без помощи левой ноги, и вообще как она передвигалась, если и правая тоже была сильно вывернута в обратную сторону!? Я не представлял. Руки этого существа были также вывернуты в обратную часть и сильно сломаны, так, что и они висели, и кроме того чтобы свисать и болтаться — они ничего не делали. Этот зловещий крик становился всё громче и отчётливее, и буквально в 6 и 10 метрах я узнал то, что бежало ко мне, или за мной.
Эта была Оля, лицо у неё было сильно изуродовано до неузнаваемости, всё в крови. Глаза отсутствовали, и вместо них были чёрные дыры. Широкая, неестественная ухмылка виднелась на её лице-изуродстве. Она бежала ко мне, своими кривыми ногами, и кричала этим нечеловеческим голосом, а позже страшный стон и опять эти крики.
Душа ушла в пятки. Оно было уже рядом. С минуты на минуту я решил бежать в дом. В дом я залетел как обезумевший. Запер все двери на все замки, и стал прислушиваться. Крики прекратились, спустя 3 секунды после того как я вошёл в дом. Больше я их не слышал. Было тихо, но решиться проверить что это было — не предвещало мне ничего хорошего. Лишь спустя 15 минут, я решился подойти к окну и посмотреть в него, но ничего особого я не увидел. Позже я уже отпёр входную дверь, и побрёл с дрожащими ногами до той дороги, но там я никого не увидел.
— Ну да, моя голова рисует реалистичные, страшные образы — подумал я, пока не наткнулся на кое что ещё — на асфальте виднелись тёмно-алые капли крови, и как я понял, они вели откуда то из далека. После этого, я на эту дорогу не выходил, и не высматривал никого. Я был сильно напуган в последние дни, пока не переехал в Польшу, где я нашёл приличную работу.
Что это было? Что с Олей? Как это возможно? Как это можно объяснить? — я не знаю. Но то, что я знаю — это то, что Оля давно уже мертва, знаю то, что произошедший страшный случай произошёл именно со мной в реальности, знаю — что это точно была Оля, и ещё знаю — что она бежала точно ко мне, или за мной…