То, что увидели охранники, с трудом поддавалось описанию.
Тут и там из воды торчали ржавые сваи, соединенные между собой яркими плетёными шнурами.
То ли согласно странному древнему обычаю, то ли по прихоти какого-нибудь чудака — на некоторых, особенно нелепых конструкциях, небольшими группами расположились птицы, но приглядевшись, Валерий с удивлением обнаружил, что это... собаки!
«Я сейчас!» — крикнул он товарищам и сделал шаг навстречу неизвестности.
(с) 4 Позиции Бруно, композиция «Бухта крабовых собак» из альбома «Очень вкусный человек».
* * *
Сентябрь 2012 года. Антон Павлович Соколенко, родился в 1994, выпускник школы, студент МАИ на первом курсе и по совместительству ярый фанат детского анимационного сериала «My Little Pony». Посещает тему анкетных знакомств 10 сентября. Люпа покидает обсуждение 13 числа.
Мужчина придерживается стандартной активности около 3 недель, с 1 по 3 ноября включительно растягивается лакуна.
Начинается вторая фаза: первые два дня — период обновления обычный, к концу недели он доходит до 1 секунды, к концу следующей посещение вебсайта достигает 23 часов в сутки. Последний заход констатирован 19 ноября. Отчислен из ВУЗа в январе, прибыл в морг многим раньше по причине смерти от остановки дыхания.
Тело находилось в крайней степени истощения. Вскрытие не установило наличие патологий или травм, за исключением размозжённых краевых фаланг указательных пальцев.
Отец покойного парня слёг с инсультом и не встал, мать подсела на успокоительные и не слезла.
По её словам, некоторое время поведение сына было фактически неизменно: он продолжал посещать лекции, смотреть мультфильмы по ночам и нескончаемо проверять компьютерный монитор.
Где-то 15 ноября, когда Антон уже окончательно замкнулся и перестал общаться с кем-либо, кроме себя, семья уехала на дачу в Абрамцево, задержавшись из-за прошедшего в доме пожара, и о том, что их сын заперся в комнате на единственный ключ, они узнали слишком поздно.
Домой подуставшая компания вернулась 20 числа, споро столкнувшись с исчезновением Соколенко, и пока мать беседовала со «скорой», отец уже вовсю вышибал дверь.
Матери, полной женщине лет шестидесяти, тогда ещё странным идеальный порядок в комнате показался, словно в ней никто и не жил.
Антон постоянно вещи разбрасывал и по уши в грязь зарывался, а того числа, как на ночь к девушке своей поехал — был в таком приподнятом настроении, что аж убрался.
Безустанно твердил родителям, что он больше не одинок.
* * *
снилась машина, ржавая, серая машина
к её колесам прилипли комочки рыжей шерсти, а из-под капота выглядывала тонкая рука, без тела
кровь на них засохла, но почему-то больше всего её было внутри и на лобовом стекле
будто бы водитель тоже умер
ещё — шквалистый ветер, он дул мне прямо в морду
а я стоял на какой-то городской дороге у песчаного побережья и смотрел на кубическое здание с зелёными стеклами
в окнах горели огоньки, и лишь из двух сочилась темнота
она стекала водопадами и струилась по бетонному каркасу
помню — захотелось подойти, пощупать эти смоляные проплешины
но будильник прозвенел ещё до того, как ступила нога
И я проснулся.
* * *
Она уже давно светится на тематических электронных досках объявлений, субкультурных группах знакомств в социальных сетях, анонимных чат-рулетках и имиджбордах — словом, везде, где можно найти мужчину подходящей ей душевной организации.
Чаще всего представляется двумя молодыми девушками, чей возраст колеблется в диапазоне от 16 до 20 лет. Из её прежних фигурировавших псевдонимов зафиксированы «Lupa Magna» и «ViXXen». Первый переводится с латыни как «Большая Волчица», второй — современное сленговое слово, используемое для обозначения женщин, имитирующих некоторые черты внешности лисиц в японской мифологии, называющей их понятием «кицунэ».
Пишет, как правило, грамотно, умышленно формирует иллюзию тотально одинокой и готовой полюбить весь мир, но отчего-то отвергаемой им. Мягко и ненавязчиво привлекает внимание членов сообщества и незамедлительно пропадает, когда ей удается кого-нибудь зацепить.
О её жертвах известно предостаточно. Обычно они довольно эгоцентричные, мизогинические, озлобленные и хвастливые мечтатели об идеальной девушке, ну или простые зануды, до которых дела нет никому, кроме родственников да друзей детства. Впрочем, и те часто бросают социофобов, и если не из непрестанных ссор, так из скуки и нежелания заставлять говорить того, кто рассчитывает молчать до самого гроба.
Дело в том, что года до 2011 большинство упомянутых площадок в целом было несколько жизнерадостнее — пусть нытики, подобно индивидам с социальными проблемами, никуда и не исчезали, но вот где-то с февраля-апреля 2011 года начали появляться особенные посетители.
Тогда же, в особенности на имиджбордах, от энтузиастов, возглавлявших систему администрирования ресурсов, полиция по-тихому потребовала составлять небольшую статистику посещений пользователями разнообразных обсуждений и тем. Процесс был автоматизирован, и вмешательство посторонних требовалось лишь ради проверки результатов, которые, за неимением куда более важных дел, любили мониторить модераторы. Собранные данные хранились недолго, в лучшем случае — три или четыре месяца, и если за это время органами правопорядка не предъявлялась просьба просмотра журнала активности IP-адреса подозреваемого, то информация безвозвратно удалялась.
В принципе, при хорошем сборе и анализе статистики можно узнать о человеке достаточно, даже когда он просто посещает внутренние страницы и переходит по внешним ссылкам, а не публикует нечто своё и оставляет комментарии. Например, потенциальные интересы и ближайший круг общения выявляются без труда и тайны.
Обычный аноним имеет некий хаос в плане интенсивности посещения нитей дискуссий: разное время, содержимое, количество и сочетание открытых разделов. А человек, повстречавший Люпу, ведёт себя иначе.
График активности неизвестного определённый период остается прежним, затем появляется лакуна в 40-50 часов, т.е. если посетитель заглядывает на вебсайт по ночам, то одной или двух ночей его не будет, порой, конечно, меньше. По хронологии данная стадия занимает промежуточное положение меж неделей и одним месяцем.
Забывшее о лакуне лицо возвращается на привычный ему сервис, где произошло знакомство с героиней, и череда дней, казалось бы, начинает течь по-прежнему.
Пользователь раз за разом обновляет любимые темы и смотрит на посты.
Привычка перерастает в зависимость, а зависимость — в обсессию.
Врождённые инстинкты и стремления уходят на второй план, а приобретённые в процессе последних лет жизни — на первый.
И мало кто замечает, что запросы обновления продолжают приходить после удаления темы.
При всём этом поведение анонима сначала кажется естественным. Раньше на тех же форумах, текстовых и графических досках не было самообновления, а сторонние расширения, помогающие с решением задачи, работали не всегда и не везде, понимаете?
Что же тогда делает наш субъект?
Он нажимает на клавишу f5.
А это уже означает новый запрос на сервер.
И посылают его обычно каждые пять минут, реже — раз в минуту. И тут всё тоже начинается с 5 минут, постепенно сокращаясь до одной.
Напрашивается очевидный вопрос: с чего я вдруг решил, что запросы обязан отправлять человек? Что мешает пустить их на конвейер?
Но ведь ни один автомат в мире не умеет вводить капчу.
Однажды мне довелось увидеть последние несколько записей журнала активности одной Люпиной жертвы.
Знаете, какой был перерыв между запросами?
Меньше 1 секунды.
* * *
Парень и девушка сидят вечером на скамейке в парке и целуются.
Потом женщина встает и уходит.
А мужчина остается на месте.
Даже, скорее всего, не меняет позы на протяжении многих часов.
Возможно, утром его окликнет собачник или сердобольная старушка.
Он извинится, скажет, что задумался, и пойдет домой.
А через месяц просто умрёт.
* * *
Эгрегор (от древнегреческого — «бодрствующий») — оккультная концепция, изображающая «мыслеформу» или «плод группового сознания», автономную духовную сущность, реализуемую за счёт веры людей, объединённых под общей эгидой.
В определённых случаях возможна материализация заложенной в эгрегора мысли, т.н. «живой идеи».
* * *
Да, меня также пригласили — не могли не пригласить, как не мог я отказаться от чести присутствовать на похоронах почивших отца и сына, членов единого семейного коллектива, который был мне незнаком, подобно истеричному и надломленному почерку письма с уведомлением, почему-то попавшего именно в мой почтовый ящик.
Я не знал и не пытался предположить, кто написал этот безграмотный текст, у которого буквы висели вверх ногами, а предложения заваливались набок, и когда его автор — молодая девушка, по виду недавно перевалившая за двадцатый год, в подвязанном сзади платке и с траурной вуалью на лице — учтиво поприветствовала меня на сельском кладбище, часом позже начала процессии, на которую я опоздал, и представилась женой погибшего мужа и матерью покойного дитя, значение ситуации нисколько не прояснилось.
Некоторое время я сидел неподалёку, прислонившись спиной в тонкой рубахе к холодным и гладким могильным плитам, принадлежавшим усопшим позапрошлого века, и наблюдал за текучим ходом погребального ритуала, начавшегося лишь к моменту моего приезда. Тысячи визитёров соседних деревень и микрорайонов вываливались с узких лесных троп за ограду, спотыкаясь о корни деревьев, сшибая на землю столетиями стоявшие надгробия, ломая ноги и руки и медленно, но уверенно приближаясь к свежевырытым могилам, по обе стороны которых валялись два ящика. В большем, по-видимому, разместили отца — натянутая кожа его состарившегося лица блестела, отсвечивая останки чужих лиц, а там, где должны были быть глаза, аккуратно лежали две пятикопеечные монеты, и когда губы мертвеца, поцеловавшего мертвеца, удалились по направлению к границе чащи, денег уже не было — одни линии морщин выделяли плотно сомкнутые веки. К меньшему был подведён припавший на колени я — тяжёлый дубовый гроб расходился трещинами глиняной маски, и как только мой пояс дотронулся до полированной крышки, под которой томился взаперти покойник, вокруг зачикали ножницами невидимые птицы — перескакивая с ветви на ветвь, они едва ли могли затмить собой неуловимый звук, доносящийся откуда-то из недр саркофага —
Стук пальцев, всмятку разбивавшихся о твёрдую древесину.