Дело было где-то в Небраске.
Под самое рождество родители одного парня по имени Брендан свалили в Европу. И тот, не долго думая, тут же созвал на вечеринку толпу друзей. Дом у родителей Брендана был немаленький, народу набилось по самый чердак — чуть ли не сотня, — поэтому особо и не считали, кто пришёл, а кто нет. Вот так и оказалось, что среди гостей была Мисси Хат.
Эта Мисси была странной. Очень странной.
Она появилась в колледже в начале второго курса и ко времени вечеринки так никто толком не знал, кто она такая и откуда вообще приехала в город. Внешность у неё была самая заурядная — ни толстая, ни худая, ни прыщей, ни брекетов, ни очков — даже не за что взглядом зацепиться. На первый взгляд, серость как она есть.
Правда, была у неё одна пугающая особенность — она могла ходить совершенно бесшумно. Бывало, замешкается кто-нибудь — в шкафчике копается или кофе из автомата выцеживает, — обернётся, а там, прямо у него за спиной, стоит Мисси Хат. Стоит и молчит. И смотрит. Пристально так, совершенно не мигая. А потом разворачивается и уходит как ни в чём не бывало.
Кроме того этот бледный книжный хорёк (она частенько дольше всех задерживалась в кампусовской библиотеке) всё время норовила положить взгляд на самых заметных парней колледжа. Ходила как привязанная то за одним, то за другим и не обращала ни малейшего внимания на насмешки. Поговаривали, что один парень из хора — тощий, бледный, но почему-то шибко нравящийся девчонкам, — даже не выдержал этих преследований и ушёл из колледжа. Куда конкретно он ушёл, толком неизвестно. Просто однажды он перестал появляться в группе и отвечать на телефонные звонки.
Но со временем, несмотря на особенности поведения, народ попривык к Мисси Хат — люди вообще привыкают ко всем странностям, которые имеют свойство повторяться — и на неё перестали обращать внимание.
И тут приходит пора рождества и она вдруг заявляется на праздничную вечеринку. И ладно бы просто заявилась, так ещё в каком виде!
Приоделась, как-то по-хитрому зачесала волосы набок, навела марафет — и вдруг на женщину стала похожа. Оказалось, что у неё даже сиськи имеются (причём, неплохой такой третий размер). А всего-то нужно было вылезти из затасканного безразмерного свитера и надеть обтягивающую футболку. Словом, в тот вечер взглядам уже порядочно нетрезвых студентов предстала не безликая крыса Мисси Хат, а вполне себе нормальная девчонка.
Но, если честно, к этому моменту многим уже всё было до лампочки. Музыка, выпивка, немного травки (ну кто не без греха?), обжимания по углам или тяжёлый пьяный сон под ёлкой с покосившимся ангелом на верхушке — каждый получил, что хотел. Поэтому когда Мисси начала увиваться за очередным красавцем — на этот раз им оказался хозяин дома, — показался вполне себе обыденным. И тот факт, что Мисси и Брендан, накинув куртки, вышли в сад, также не обратил на себя ни малейшего внимания.
Парочка бродила по дорожкам и в итоге забрела в круглую беседку, увешанную хвойными венками и мерцающими гирляндами. В один из венков была вплетена омела и Мисси, углядев её, без особых церемоний сказала Брендану:
— А ведь под омелой нужно целоваться.
Парень пьяно усмехнулся и полез к девушке. Облапив её зад, он впился в с готовностью подставленные губы и на мгновение потерялся в ощущениях. А когда пришёл в себя, был трезв как стеклышко.
Лицо у него занемело, но при его болезненно покалывало — точно кожу насквозь прошивали иглой под не до конца подействовавшим наркозом. К горлу подкатила желчь, в глаза словно песка насыпало — Брендан хотел поднять руки, чтобы протереть их, да не тут-то было. Всё тело моментально будто одеревенело.
А Мисси стояла перед ним — неподвижно, как тогда, когда подходила со спины к студентам, — и улыбалась. Радостно. Широко. Жутко. И синюшно-бледный язык влажно блестел между её ярко накрашенных губ.
Парень хотел заорать, но челюсть даже не шевельнулась. Хотел бежать, но смог лишь неловко, точно деревянный чурбан, перевалиться с одной ступени беседки на другую.
— Куда же ты? — Мисси протянула к нему руку и Брендан с невыразимым ужасом уставился на лицо девушки. Только сейчас он понял, зачем она причесалась так, что не была видна половина лица. Девушка , проследив его взгляд, ещё больше растянула губы в улыбке и заправила волосы за ухо.
Жирная чёрная земля заполняла глазницу, а в ней росли сочные побеги с округлыми зелёными листьями и жёлтыми ягодами. Омела.
Брендан и хотел бы бежать, но не мог. Потому в молчаливом ужасе был вынужден наблюдать за тем, как из глазницы, неспешно змеясь, выползают белёсые корни и жадно впиваются в кожу, превращая её в рыхлую серую губку.
— Под омелой нужно целоваться, — прохрипела Мисси. Точнее та, кто лишь прикрывалась её шкурой.
И вновь усмехнулась. Жадно. Торжествующе.
— Целоваться!
Существо молниеносно выбросило вперёд бледную руку с узловатыми пальцами, вцепилась парню в шею и рванула к себе…
* * *
Наутро те из студентов, кто успел протрезветь, задались вопросом, куда же запропастился хозяин дома? Искали долго — облазили весь дом и сад. Но в итоге кроме перемазанных кровью и землёй ступеней беседки и глубокой борозды в снегу, будто что-то тяжёлое волочили в сторону дороги, следов Брендана не нашли.
Кто-то вспомнил, что ночью парень выходил из дома под руку с Мисси Хат, поэтому полиция (в которую уже успели сообщить о происшествии) устремилась на поиски девчонки. Но мало того, что все документы на её имя оказались поддельными, так ещё и по тому адресу, который был указан в списках колледжа как домашний, стояла только ветхая полусгнившая развалюха, окружённая старыми дубами с огромными клубками омелы в ветвях. Там в принципе никто не мог бы жить.
В итоге эта история так и осталась нераскрытой. И ещё несколько лет после этого случая молодёжь не решалась целоваться под омелой.