Эту историю рассказал мне еще мой дед, который услышал от своего отца. Тот в свою очередь услышал ее от сослуживца во времена войны. Так что брать эту историю на веру или нет решать вам.
Дня точно не скажу, год был 43. Где-то под курском была битва, та самая, которая оказалась переломной. Потери были колоссальные, а раненых и того больше. В их числе и оказался этот солдат. Имя его то ли забылось, то ли вообще дедом не упоминалось.
Перевязали его, наложили шину на руку и оставили отдыхать. Мол, вернутся за ним попозже чтобы доставить в санчасть. Ну и расслабился солдат, слыша толи радостные, толи горестные разговоры товарищей о том, что отогнали немцев подальше. Уснул значит он.
Проснулся. Ночь на дворе, небо черное-черное, лишь пару звезд было видно и луну. Странно это, облаков то не было. Давай вставать, оглядываться, а сил почти нету, не ел он уже больше суток. Шатает его из стороны в сторону, но как-то разошелся и смог пройтись по полевому лагерю.
В палатках никого не оказалось, как и на постах. Вещи лежали так, будто люди просто встали и ушли. На одном из столов в палатке виднелся разобранный автомат, тряпка, масло. Выглядит так, что человек посреди обслуживания своего орудия встал и исчез. Хоть фляжечка с водицей есть, не еда конечно, но в любом случае хорошо.
Вышел, достал папироску, закурил. Думает что делать. В кромешной тьме, очередной раз затягиваясь, увидел он, что помимо тлеющего огонька на конце папироски виднеется еще один, где-то вдалеке. То ли кострище большое, то ли свет искусственный, как прожектор. Зрение просто у него помутнело было, ранение как никак, а может и контузия.
Делать нечего, есть хочется, нужно идти узнавать. Вполне возможно, там его сослуживцы уже празднуют победу, усевшись вокруг костра в уютной деревеньке.
Ковылял он часа полтора, может жажду он и утолил фляжкой товарища, а голод делал его все слабее. Но все таки дошел. Это была определенно деревня, но странные чувства одолевали его. Ведь он абсолютно не припоминал, что тут была деревня. Откуда он мог знать, спросите вы? А он сам из тихой деревушки под Курском. Родился, вырос и жил до войны в этой области, зная примерно все деревни округи. А на месте этой деревни должна была быть лесополоса. Но эта деревня или село было тут и он ее видел собственными глазами. И устроена она была так, что была одна дорога, по краям которой были добротные такие дома из кирпича. К концу улицы дорога расширялась, превращаясь будто бы в огромный круглый котел. В центре этого котла была площадь, посередине которой был огромный пылающий костер. Но вокруг костра было ни души. А прямо за костром, в метрах десяти был большой трехэтажный каменный дом, прям как из западных сказок дома местных графов да лордов.
Выбора не было, начал стучаться в дверь этого особняка. Раз стучит, два стучит. Нет ответа. После третьей попытки постучать он уже сам открывает дверь. Внутри сразу виднеется резная деревянная лестница, поднимающаяся вверх и расходящаяся в разные стороны. На полу изящный красный ковер, украшенный интересными повторяющимися узорами. На потолке шикарная стеклянная люстра, которая непонятно как испускает свет. На стене, под которой находится лестница в разные стороны висит картина, рама которой была то ли из золота, либо нанесена позолота. Но сам рисунок был странный. Будто бы черное малёво посреди которого серый вытянутый то-ли овал, .то ли просто вытянутое пятно. А по бокам первого этажа комнаты, по три с каждой стороны.
Подходит он в первую комнату справа и чувствует манящий его запах. Запах жареного, вареного, томленого, тушеного и какого угодно мяса. Открывает дверь, а там эта смесь ароматов ему кружит голову. Но приглядевшись, он видит странное. Длинная комната, в которой стоят газовые печки, которые он видел только в больших городах во время призыва на войну. И эти печки стоят в три ряда вдоль этой комнаты. Но это все, что он мог увидеть, ибо в самой комнате была кромешная тьма, отодвинуло которую свет из двери, которую он открыл.
И тут в окно этой комнаты будто бы специально пробирается свет луны, освещая все вокруг. Огромные кучи мяса, будто бы оторванные очень грубой силой, с кожей, но без какой либо шерсти, будто свиные, но немного белее. И эти кучи мяса готовятся во множестве посуды — сковородки, кастрюли, печи, казаны и все что угодно. И ни одной живой души вокруг.
Чувство голода сразу притупилось, сменившись на чувство страха и тошноты. Как такое возможно? Ни единой души, еда готовится сама по себе. Больше всего подступал вопрос а для кого эта куча грубо оборванного мяса готовится. И чье это мясо?
Адреналин хлынул в голову, сразу появились силы. Выйдя и закрыв дверь в эту комнату, он ринулся в другую. Комната, похожая как на кладовую, с кучей полок и ящиков. И присмотревшись, он заметил, что на этих полках лежат обмундирование, патроны, оружие, каски и все, что мы носили, чем стреляли и что на себя надевали, чтобы не словить шальную пулю. И не только мы, потому что среди советских орудий и касок виднелись немецкие, с их молниями и немецкое оружие.
Страх настолько давил, что он схватил ближайшее ружье и выскочил из комнаты. По эту сторону была еще одна комната. Подойдя к ней, стали слышны признаки жизни. Вряд ли человеческой, потому что сверху начали доносится очень громкие топоты, после каждого из которых сыпалась пыль с потолка.
Сердце начало очень быстро биться от страха и он быстро забежал в третью комнату. Постарался как-то запереть дверь, но вокруг не было ничего, чем ее можно подпереть. Развернувшись и осмотрев саму комнату он увидел сквозь тьму, которую пробивал лишь легкий свет луны и пары звезд с неба комнату полную изорванной военной формы будто в грязи. Осознание пришло само собой. Чье это мясо, кому оно готовится и почему оно так грубо обработано.
Руки ослабли и винтовка выпала из них. Раздался выстрел и этот миг, когда комната на секунду озарилась светом от выстрела, он запомнил надолго, изредка рассказывая на кухне под самогон ближайшим друзьям.
Изорванная форма солдат. Что наших, что немецких. Помещение было всё в крови, пол, стены, потолок. По всей комнате виднелись разные части тел, которые видимо не приходятся по вкусу местному упырю. И самое ужасное — глаза. Куча человеческих глаз, которая разбросана тут и там по комнате. И все они будто бы смотрят за ним, следя, как бы он не сбежал и остался тут, с ними.
Сверху усилился топот. Сил уже не было даже стоять, но как то он попытался спрятаться, улегшись в углу этой злосчастной комнаты. Шаги были уже слышны с той лестницы, шаги слышны у двери. Дикий звериный топот. Пол, стекла в окне, стены, потолок и он сам тряслись от шагов. Заряжать винтовку не было смысла, времени бы не хватило, да и патрон из предыдущей комнаты он не взял. Оставалось лишь лежать.
Дверь открывается, нечто огромное, протискивается внутрь. Свет еле освещает его, но виднеется силуэт. Огромное существо, неестественно толстое и при этом в пиджаке, рубашке и серебряного цвета галстуке, что отражал свет светящейся луны за окном. Его внешний вид так и кричал, что он пытается подражать людям. Зажиточным западным людям из викторианской эпохи. Виднелся рот, а точнее, будто бы складка жира и два заплывших салом мяса глаза. Его живот, если эту груду мяса можно назвать животом, выпирал из-под пиджака и при этом распирал его. И с каждым движением, волны по его жиру плыли как по морю.
Солдат сильно перепугался. Вспоминая советы отца и восприняв данное существо как зверя, он смотрел прямо ему в глаза.. Взгляд существа упал на солдата, лежавшего посреди кучи изорванной одежды, крови, частей тел и глаз. Их взгляды встретились. Непонятно было, сколько времени прошло в их зрительной дуэли. Неестественно быстро существо добралось до солдата, взяло его и свернуло ему голову. Боли абсолютно не было. И только звук жарки мяса да звуки чавкания доносились солдату.
Очнувшись, он почувствовал запах костра и утра. Видимо, полевую кухню разожгли и готовилась каша с мясом. Открыв глаза и потянувшись рукой ко рту, чтобы не дать себе вырвать от запаха каши с мясом, он увидел своих сослуживцев, радостных от того, что отбили атаку немцев вчера и они могут хоть день, но отдохнуть. К нему подошел товарищ, который вчера наложил ему шину.
— Ну что, как поспал?