Этот день отличался от остальных только тем, что я особенно остро ощущал одиночество и совершенно не представлял, чем заполнить пустоту внутри. По дороге домой я попытался как-то отвлечься от гнетущих мыслей и включал плейлисты один за другим, но, как оказалось, грустные песни о любви, мрачная электроника или пронзительное фортепиано не могут справиться с грузом уныния. Больше того, уныние будто питалось этим и только сильнее сдавливало грудную клетку.
Я вышел из метро, убрал наушники в кейс и вдохнул наполненный выхлопными газами воздух. Уже темнело, накрапывал дождь, но это не помеха для бабулек, торгующих всем подряд за крошечными лотками прямо напротив выхода со станции. Мое внимание привлекла одна из них — маленькая, сгорбленная, казалось, она дрожала от холода, а на картонке перед ней почти ничего не осталось(а может, и не было там больше ничего?). Говорят, делать добро приятно? Я присмотрелся к скромному ассортименту бабульки — какая-то банка с темным содержимым, может быть, это варенье. Несколько безделушек — старый, потертый пингвин из киндера, поцарапанные наручные часы — кажется, механика, и новый на вид блокнот с лого одного из местных операторов связи. Уж не знаю, откуда у нее блокнот, но я решил как-то посильно выручить несчастную старушку и купил все содержимое ее импровизированного магазинчика. Она очень тепло поблагодарила, я сильно растрогался, и каждый в своих переживаниях мы разошлись. Варенье оказалось яблочным и очень вкусным — у него был вкус того самого варенья из детства, бабушкиных пирожков, чая летним вечером после целого дня блужданий с друзьями по деревенским проспектам и безвозвратно ушедшей беззаботности. Пингвина я поставил на своем рабочем столе, под монитором, блокнот оказался просто новым, чистым блокнотом, а вот часы меня заинтересовали больше. При ближайшем рассмотрении это оказались часы марки «Полет», с двойным календарем(это когда и дата и день недели показываются на циферблате), и, несмотря на потертый внешний вид, они работали!
Вспоминая, как носил похожие часы в детстве, я их завел, подвел время и дату и надел на руку — вещь классная, возможно, даже раритет, мне казалось, что они дают мне какую-то внутреннюю солидность, которая немного теснит уныние, заполняет собой немалую жилплощадь среди моих эмоций, да и в целом настроение от всех этих манипуляций поднялось.
На ночь я решил не снимать часы, и даже продолжил череду ностальгических приколов, включив в каком-то онлайн кинотеатре на телеке «Полицейскую академию». В детстве ее часто крутили по ТВ, я всегда старался успеть к началу фильмов, и сейчас я, будто забыв все тревоги и печали, просто радовался, искренне смеялся тупым шуткам, поглядывая время от времени на часы. Так я и уснул.
Разбудил меня стук в окно. Моя кровать располагалась в углу таким образом, что правый ее край находился почти вплотную к стене, в которой было это самое окно, и поэтому стук я услышал достаточно громко и отчетливо. По ТВ что-то говорил курсант Махоуни, мозг спросонья соображал медленно, и я сел в кровати, оперевшись на подоконник и пытаясь понять, что произошло. За стеклом я увидел теть Лену, соседку.
— Ой, а мама дома? Я у Раисы узнала, что она просила, можно я зайду к вам?
— Здрасти теть Лен...а... — я уже начал приходить в себя и осознал несколько вещей.
Во-первых, квартира, в которой я вырос, была в тысячах км отсюда, как и мама с теть Леной.
Во-вторых, теть Лена умерла еще когда я жил в той квартире — случайно выпала из окна по официальной версии, но во дворе все думали, что муж ее столкнул, потому что пил.
Ну и в-третьих — я живу на 9 этаже, и балкона в моей квартире нет.
В ступоре я продолжал разглядывать теть Лену, а она тем временем немного сместилась вправо, где окно было открыто, а нас с ней разделяла только москитная сетка. — Да я на минутку зайду всего, чего притих, малыш? Мне нужно кое-что передать матери. — и улыбается, как настоящая.
Я захлопнул окно и спрыгнул с кровати. Руки мелко дрожат, я смотрю на нее через окно, а она смотрит на меня. Дуэль длилась недолго, и она начала молотить руками по стеклу с неожиданной силой. Казалось, еще немного, и стекло треснет, а что будет тогда, я представлять не хотел. Непослушными ногами я побежал в ванную и там закрылся. Звуки ударов доносились сквозь закрытую дверь, а я медленно покрывался мурашками, ожидая, что вот-вот услышу грохот от разбитого окна, теть Лена, или кто-то, кто ей притворяется, пролезет в квартиру и доберется до меня.
Следующие примерно 10-15 минут ничего не менялось — она все так же ломится в окно, я все так же сжимаю ручку двери в ванной, и я начал понемногу успокаиваться. Если теть Лена до сих пор не попала внутрь, вполне возможно, что она просто не может. Я вспомнил ужастики про вампиров или другую нечисть, которые не могут попасть в дом без приглашения. Не просто так же она спрашивала разрешения войти?
Уснул я прямо в ванне под утро. Вакханалия продолжалась до рассвета, перемещаясь от окна спальни к окну кухни и назад, но я был практически спокоен. О том, кто это и зачем, сейчас думать не хотелось — как ни странно, мне казалось, что прямо сейчас мне ничего не угрожает. На работу я проспал, и, наспех придумав историю с внезапной болезнью, выцыганил несколько отгулов. На свежую голову стало действительно страшно: что это было ночью? Кто это приходил, и вернется ли снова? Было ли это на самом деле? Я склонялся к тому, что было, потому что на стекле были грязные следы от, вероятно, кулаков и ладоней, на вид совершенно человеческих. Я выглянул в окно на всякий случай — может, тут есть пожарная лестница, какие то строительные леса или еще что-то, что могло бы объяснить появление человека на такой высоте — но нет, как и прежде — голые стены с окнами, ничего, за что можно надежно зацепиться, никаких следов я не увидел, что еще больше меня озадачило. Я сфоткал грязное окно, скинул фотку другу с кратким описанием ситуации и полез гуглить.
Ничего конкретного, к сожалению, я так и не смог найти. Общие описания, основанные на тех же ужастиках, которые я и сам видел, да фольклорные истории, но солью подоконник посыпал на всякий случай.
Друг ответил спустя несколько часов, договорились вечером созвониться в дискорде, во что-то лениво поиграть и заодно обсудить случившееся. К концу дня произошедшее казалось уже чем-то несущественным, какой-то досадной мелочью, и так бы оно и было в моем представлении, если бы не крошечные, грязные отпечатки ладоней на стекле.
С Мишей — так зовут моего друга, сошлись на том, что история, конечно странная, но пока паниковать не стоит и надо смотреть, что будет дальше. В случае чего — просто переезжать в другую квартиру. Вряд ли ночные шутники попрутся туда за мной, если вообще узнают об этом — днем они, похоже, никак себя не проявляют, так что вполне можно успеть покинуть квартиру незамеченным. Я задумался о переезде — Миша сейчас жил в нашем родном городе, но к осени собирался понаехать в столицу, куда и меня звал из этого миллионника. Вдвоем, мол, веселее будет. Ну а я что — молод, с недавних пор холост, особо ничего не держит здесь. Мысли о возможных переменах захватили меня, и я уже не думал о происшествии с окном, но кто-то позвонил в дверь, выдернув меня из фантазий о светлом, веселом будущем.
Мои новые старые наручные часы показывали глубокую ночь, гостей я не ждал, и кто это мог быть, я не представлял и решил проигнорировать звонок. Мало ли, ошиблись. Но ночной посетитель был настойчив, и продолжил трезвонить. Я подкрался к двери и посмотрел в глазок — не видно ни зги, как будто глазок кто-то закрыл, потому что даже когда в очередной раз выкрутят лампочку в подъезде, площадка слегка освещается уличным фонарем через окно, и этого достаточно, чтобы видеть хотя бы какие то очертания и полоску света на лестнице.
Я приложил ухо к двери и прислушался. Кто бы там ни был, звонить в дверь он перестал, не было слышно вообще ничего.
Сильный удар в дверь заставил меня отпрянуть, а кто-то за дверью тем временем ударил еще раз, посильнее, так, что дверь задрожала.
— Ну че ты телишься, может, откроешь уже?
Я узнал голос своего друга.
— Миша, какого хуя? Ты прилетел и не сказал ничего?
— Открой, я все объясню.
Выглядело это странно и не очень-то похоже на друга, который всегда все тщательно планировал, и зачем закрывать глазок? Да и позвонить же можно в конце концов.
— А что случилось-то? Мы же полчаса назад еще играли и ты вроде бы был у себя дома...
— Нет времени, открой быстрее, это срочно!
Казалось, он был раздражен, что тоже не очень похоже на него, и только еще больше смутило меня. Я вспомнил тетю Лену.
— Миш, а глазок зачем закрыл? Чего не позвонил?
Я уже понял, что происходит, и не ждал ответов. В коленках появилась слабость, сбилось дыхание. Я тупо стоял и пялился на дверь, ожидая, что будет дальше, но дальше ничего не было. Я простоял так еще какое-то время и пошел на кухню за солью. Может, она отпугнула кого-то, кто настойчиво пытается проникнуть в мою квартиру, от окна, и оно решило войти через дверь? Лишним не будет — я насыпал тонкую дорожку перед дверью, на небольшом расстоянии, чтобы не наступить случайно. Это немного меня успокоило.
Следующие несколько часов я сидел на кухне и курил, думая, что со всем этим делать. Смотреть каждую ночь на новые попытки «познакомиться» со мной лично желания отчего-то не было. Глянул объявления с арендой квартир, решил завтра же начать обзвон, авось, повезет, и можно сразу будет заехать. Вспомнилось, как жили здесь с Олей.
Мы встречались и жили вместе в сумме около 4 лет, пока однажды утром, за завтраком, она совершенно буднично не сказала, что больше не любит меня, и сегодня переезжает к подруге. Я не смог тогда сказать ни слова за весь день, молча закрыл за ней дверь и ушел в себя на долгое время. Собственно, этот разговор за завтраком был последним нашим разговором. Я открыл ее профиль ВК, полистал фотки. Прошло уже полгода, но я все еще не могу равнодушно видеть эти фотографии и сообщения в диалоге, который я почему-то не удалил.
Телефон завибрировал в руке — звонил контакт, подписанный как «Оля» и смайлик с красным сердечком.
Нетвердой рукой я без раздумий ответил на звонок. Кажется, в глубине души еще оставалась какая-то надежда.
— Алло?
— Коть, привет, ты дома? Прости меня пожалуйста, мне столько всего нужно тебе сказать...
— Да, дома! Что-то случилось? С тобой все хорошо?
— Открой пожалуйста дверь, кажется, звонок не работает...Я была такая дура...Прости меня, любимый...
Она всхлипывала через фразу. Внутри меня, казалось, вскипало целое море эмоций — неужели это правда? Неужели снова все будет хорошо? Может, ей нужна какая-то помощь? Я не раздумывая бросился открывать дверь.
Оля стояла вся в слезах. Увидев меня, она шмыгнула носом и улыбнулась.
— Зайдешь?..
Она занесла ногу, чтобы сделать шаг, и остановилась в нерешительности.
— У тебя тут что-то рассыпано, приберешь?..
— Конечно, сейчас!
Я побежал в кладовую за веником и совком, и, когда закрывал дверь кладовки, вспомнил: перед дверью была рассыпана соль.
— Ты заходи, а я приберусь потом.
— Тебе что, так сложно для меня что-то сделать? Мне плохо, я нуждаюсь в тебе, а ты на ровном месте поссориться хочешь? Опять?..
На секунду я снова поверил. Это звучало точь-в-точь так, как это сказала бы Оля, да и такие абсурдные конфликты у нас тоже были. И ладно бы теть Лена, ладно Мишка, но вот так, по-больному? Я заглянул на кухню и взял пачку соли со стола, которую так и не убрал после этих приготовлений.
— Я сделаю все, что захочешь, только зайди в квартиру.
Оля топталась в нерешительности.
— Убери это, или я сейчас уйду и ты больше меня никогда не увидишь! — в ее голосе прорезались истеричные нотки, грустное выражение лица спало, как маска. Теперь на ее лице читалась только злоба.
Я ничего не ответил. Отсыпал немного соли из пачки в ладонь, швырнул в «Олю», и...она просто исчезла. Да, вот стояла перед дверью, и вот нет ее. Никаких спецэффектов, никаких криков, проклятий и что там еще в фильмах бывает? Остался только легкий запах тухлых яиц. Я закрыл дверь и, привалившись к ней спиной, сполз вниз. Каким-то образом мне удавалось сохранять относительное спокойствие все это время, но сейчас я чувствовал, что мои силы иссякли. На глазах выступили слезы. Меня переполняли страх, бессильная злоба и чувство полной беспомощности. Я бил кулаками по двери, орал проклятья в адрес своих «гостей», позвонил Мише, но он не взял трубку. Немного остыв, я, обессиленный, рухнул на кровать и сразу же отключился.
Наутро я мог рассуждать уже более трезво. Для начала решил начать с обзвона объявлений, и уже спустя час я ехал на первую встречу.
Возвращался я ни с чем — несмотря на то, что я был готов заехать хоть куда, лишь бы поскорее, договориться не удалось ни с кем — то семейную пару ищут, о чем забыли написать в объявлении, то целая очередь кандидатов, а они, разумеется, хотят всх посмотреть, то еще что-то из той же серии. Возле выхода из метро я увидел ту же самую бабульку, и мне захотелось еще раз ей помочь, заодно сказать, какое у нее вкусное было варенье, может и самому легче на душе станет после всего этого. Мне не сложно, а пожилому человеку приятно было бы. Я подошел к ней и посмотрел на картонку — там был идентичный купленному мной набор. Вместо пингвина — бегемот-морячок, такой же блокнот, но от другой компании из той же сферы и тоже новый, банка варенья какого-то тошнотворно-зеленоватого оттенка и, конечно же, часы. Часы были точно такие же на вид, как те, что я все это время носил на левом запястье, но выглядели еще более старыми — местами их покрывала натуральная ржавчина. Я в растерянности стоял и смотрел на все это. Вроде бы, что такого? Ну достались старушке безделушки, продает их по чуть-чуть, может, нравится ей? Но меня тревожило это сходство. Ровно такое же количество товаров, ровно те же предметы — игрушка, варенье, часы и блокнот.
— Часики-то понравились, а, милок? Как спится-той?
Вопрос бабушки отвлек меня от этих мыслей, но еще больше насторожил. После прошлой ночи, мне кажется, я уже ничему не удивлялся и мог подозревать кого угодно.
— А при чем тут сон?
— Ну как же ж...ты их на себя-то нацепил? Нацепил. Не снимал поди? Не снимал, вижу по глазам. Да можешь и не снимать уже, не поможет. Значит ребятки приходили к тебе, сорванцы, тьфу на них...
Она что-то знает! А может, и не что-то, а все.
— Кто это? Как от них избавиться? Какого хрена вообще??
Я не заметил, как повысил голос.
— Цыц! Ишь, взяли моду...ты на бабушку роток не раззевай! Я ить могла и не говорить ниче, да вижу, что с большим сердцем ты пришел еще раз меня, старую, выручить... Мне стало стыдно, но ненадолго — я очень хотел узнать, как избавиться от новых знакомых.
— Простите меня. Спится ужасно, если честно, ну да вы в курсе, судя по всему. Расскажите, пожалуйста, что знаете!
В тот момент я не думал о том, как простая пенсионерка может быть связана с тем бредом, который вот уже вторую ночь не дает мне спать, я просто хотел получить способ избавиться от этого.
От бабульки я узнал не так много, как хотелось бы, но это было уже что-то. Все эти предметы связаны между собой — как именно, она не знает, откуда они у нее берутся — говорить отказалась наотрез. Но сказала вот что: содержимое баночки, в которой было совсем не варенье, а «лучше тебе не знать, внучек», если его съесть, «открывало меня», что бы это ни значило. Если надеть часы и не снимать их 24 часа и больше — запускается Игра. Да, она так и сказала, с большой буквы. Что это за игра и каковы правила, я так и не узнал, кроме того, что, если продержусь три ночи, то «будет хорошо тебе», а если нет, то «пеняй на себя, милок». Остановить это, убежать или спрятаться невозможно, как сказала старушка, и больше ничего мне узнать не удалось. Уже было совсем темно, и с тяжелой головой я направился домой. Пройдя метров десять, я обернулся, но бабки уже и след простыл.
Когда я вошел в квартиру, я обнаружил, что дорожка соли нарушена. Наверное, когда утром выходил из квартиры, наступил по неосторожности. Меня это немного напугало, уже почти ночь все-таки, которая, оказывается, еще и финальная, от которой, судя по всему, зависит моя жизнь. От этих мыслей мне стало не по себе, и я поспешил обновить соль у двери, у окна, дополнительно обсыпал подоконник на кухне и взял упаковку с собой, за комп. Миша был недоступен, в сети был еще утром, но на мое сообщение не ответил. Я устало скроллил всякие оккультные форумы и имиджборды на тему паранормального, но ничего полезного так и не находилось.
Шел третий час ночи. Я листал очередную ветку про каких-то астральных сущностей, уже особо не надеясь найти что-то полезное, как мое внимание привлек шум с кухни — звон посуды, как будто кто-то накрывает на стол, раскладывает приборы. Я понял, что началось. Об этом же говорили зашевелившиеся волосы на затылке и мигом вспотевшие ладони. Дверь в коридор из моей спальни была у меня за спиной, я обернулся на звук, ожидая увидеть уже кого угодно, но увидел только темный провал коридора и полоску света из приоткрытой на кухню двери. Звуки смолкли. Я сидел и смотрел на полоску света, который не включал, и боялся пошевелиться. Неужели они все-таки попали в квартиру? Из кухни к дверной ручке потянулась рука и с силой захлопнула дверь. Снова зазвенела посуда, только теперь еще оттуда доносились голоса на грани слышимости. Бежать было некуда — чтобы попасть в любую другую комнату или даже просто выбежать из квартиры, нужно было пройти мимо кухни. Холод волнами накатывал по всему телу, а я все так же сидел и смотрел в коридор. Когда ручка кухонной двери повернулась, а дверь открылась нараспашку, я опомнился и, схватив соль, рассыпал ее неровным кругом вокруг своего кресла, немного отъехав от стола.
— Да ладно тебе, бро, че так паришься? — голос Миши прозвучал где-то рядом и откуда-то снизу. Я оглянулся вокруг, и, ничего не увидев, посмотрел под стол и чуть не отпрыгнул вместе с креслом. Под столом, который стоит вплотную к стене, у меня были провода и системный блок, из-за задней крышки которого было видно руку, плечо и голову моего друга, который вообще непонятно как мог там поместиться, но поместился и добродушно улыбался мне. Когда Миша мне подмигнул, я закричал.
— Милый, что случилось? Ты чего так кричишь? — Оля стояла в дверях. Она скрестила руки на груди и смотрела на меня с легким укором и даже, как мне показалось, беспокойством.
— Отъебитесь от меня! Что вам всем от меня нужно? Идите нахуй из моего дома!
Я кричал что-то еще, кидаясь солью то в Мишу, то в Олю, а они только смеялись.
— Ты смотри на него, взрослый какой стал! Матом ругаться выучился! Я матери расскажу, мигом тебе мозги вправит, неслуху...
Теть Лена открыла дверцу шкафа и грузно вылезла наружу. Я швырнул в нее пакетик с остатками соли и зарыдал.
— Ооо, братан, а ты че, нытик получается? Так это правда что ли, что про тебя в школе рассказывали?
— Тряпка, я никогда тебя не любила!
— А каким хорошим мальчиком был! Тьфу!!
— Ну ты и лох конечно...
— Ты не мужчина!
— Да вся семья у него такая.
Они говорили все грубее и громче, переходя на крик, и все ближе подбирались ко мне. Мишка опрокинул системник. Я закрыл лицо руками, чтобы не видеть весь этот кошмар.
Хлопнула входная дверь, но мне уже было все равно. Моих «гостей» это так же не смутило, они продолжали что-то орать, но к их голосам прибавился новый, знакомый старушечий голос. От удивления я открыл глаза: знакомая бабушка довольно бодро вошла в спальню и шла ко мне.
— Ну а как ты хотел? — она сказала это с упреком, как нашкодившему внуку. — Все, время позднее, хватит играться.
С этими словами старушка ногой нарушила линию круга из соли, расшвыривая ее во все стороны. То ли от удивления и ужаса, то ли от возмущения, то ли от всего сразу я вскочил из кресла.
— Опа... — раздалось из-под стола.
В глазах резко потемнело, мир вокруг начал куда то поворачиваться и закручиваться, а затем окончательно погас.
Я очнулся на полу, посреди соли. Рядом валялось опрокинутое кресло. Не знаю, сколько я был в отключке — дневной свет освещал комнату, но как-то тускло. Может быть, так напоминает о своем скором визите осень? Я встал и потянулся.
Кажется, все закончилось.
Правда, я не понимал как — ведь пришла бабка и сломала мою защиту. А защита ли это была вообще? Но это все потом. Голова раскалывалась, как после похмелья, в горле пересохло, и я отправился на кухню выпить воды.
На кухне меня ждал накрытый стол — чашки, наполненные омерзительной субстанцией, в которой, кажется, что-то еще шевелилось, а рядом с каждой чашкой пустая банка от варенья.
— Блядь, да какого...
Меня чуть не вырвало прям там. Я выбежал из кухни, натянул кроссовки и покинул квартиру. Мне хотелось найти эту проклятую бабку и любой ценой получить от нее ответы. Когда я вышел из подъезда, я сначала даже не понял, куда я попал. Только когда пригляделся, я опознал свой двор по примерному расположению зданий, однако выглядел он уже совсем не таким, каким я привык его видеть. Небо затянуто пепельно-серыми тучами, среди которых то тут, то там мелькали багряные всполохи. Дома вокруг выглядели так, будто пережили войну — местами разрушены стены, черные провалы окон с обломками стекол, кое-где не было и дверей. По углу ближайшего дома разрастался какой то бледно-красный мох, стремясь добраться до самого верха. Он же частично покрывал и растущие во дворе деревья, на которых вместо листьев шевелилось что-то блестящее и скользкое на вид.
Кажется, все закончилось.
* * *
Пара молодых людей на выходе из метро остановились возле объявления, приклеенного у дверей: там разыскивался молодой человек, пропавший во время пребывания на больничном несколько месяцев назад.
— Миш, так никто и не позвонил?