Есть у меня хорошие знакомые, назовем их Лина и Олег. Когда есть возможность, они ездят с экспедицией спелеологов на Крымское плато Караби-яйла. Плато является своеобразной «Меккой для спелеологов», поскольку усеяно пещерами, как известными, так и еще не открытыми. Пещера может скрываться где угодно: смотришь, небольшая щель, едва пролезть можно — а под ней может оказаться 80 метров свободного полета вниз. А еще плато славится необычными происшествиями, которые зачастую бывают необъяснимыми.
Вернулись ребята из очередной экспедиции, и мы почти сразу решили собраться на вечерние посиделки у костра (у одного из друзей есть частный дом). Сидим, болтаем о том о сем. Затронули тему недавнего похода — как да что. Не всем удалось поехать, так хотелось хотя бы от других послушать. Бывалый спелеолог Н. рассказал, куда и как лезли, что нового раскопали, а Олег на этот раз рассказал вовсе не о пещерах. Далее буду повествовать от его лица.
— Мы с Линой случайно купили билеты на поезд на девятое число, хотя экспедиция сворачивалась только одиннадцатого числа. Пришлось сбрасываться с плато вдвоем. Нужно было топать пешком через плато с рюкзаками наперевес (рюкзак спелеолога весит от 20 до 25 кг) четыре часа до ближайшей автостоянки, затем автобусом до Симферополя, и на утренний поезд. Смотрим мы с Линкой печально на наш скарб — столько всего уложить нужно! А тут местные ребята на «УАЗике» прикатили, воды в лагерь привезли. Предложили подбросить нас до метеостанции, то есть сэкономить нам пару часов пешего пути. Мы собрались за полчаса, погрузились, поехали. Приехали на метеостанцию и, хотя местные настоятельно рекомендовали остаться на ночь здесь, решили еще немного протопать, заночевать прямо на плато, а с утра пораньше выдвинуться.
Сказано — сделано. Прошли еще с полчаса, смотрим — заросли кустарника, а внутри что-то вроде полянки. И даже кострище есть. Решили здесь разбить лагерь. Поставили палатку, стали ветки для костра собирать. Разошлись по разные стороны полянки, и вдруг Лина как завизжит! Я бегом к ней с криком: «Что случилось?» Она: «Смотри, что здесь!» — и на деревце показывает. А там висит лиса. Мертвая, естественно. И не просто так висит, а сквозь нее вдета веревка от морды и до хвоста. Висит себе, и лапки по ветру колышутся, будто бы бежит она. Лису я снял, отнес подальше — нехорошо, когда в десяти метрах от лагеря мертвое животное.
Поужинали, легли спать. Среди ночи просыпаюсь оттого, что Линка через меня лезет — ну, по своим делам на улицу... Через минуты влетает в палатку, вся дрожит: «Я туда больше не пойду!»
Беру сигарету, вылезаю из палатки. Наблюдаю зловещий пейзаж: на небе сплошные тучи, а посреди вроде как дыра, куда светит блин луны и освещает как раз нашу поляну. Ветра нет, должна бы быть тишина, но я слышу, как вдалеке кто-то смеется — такой противный старушечий смех. И этот звук все ближе и ближе... Подошел к кострищу выбросить окурок, а там — дохлая лисица! Сказать, что стало страшно — не сказать ничего. Появилось желание бросить все — палатку, снаряжение — и бежать как можно быстрее. Но со мной была девушка, и она была напугана не меньше, чем я...
Собрались мы, трясясь от страха, на удивление быстро. Взвалили рюкзаки на плечи и рванули оттуда, что есть сил. Бежали до ближайшего селения два часа без передышки. Как только ноги в темноте не переломали...
— А потом что было? — спросил кто-то из друзей.
— Да ничего, дождались утра, добрались до Симферополя, сели на поезд и уехали домой.
— Ничего себе поездочка... — зашепталась наша компания, а Н. только хитро ухмылялся:
— Это же Караби! Там чего только не происходит! И чего вам на метеостанции не сиделось?