Я смотрел на корчащихся демонов, инфернальных существ, что каждое мгновение умирали в агонии и возрождались вновь. В них я видел Его. Когда престол содрогался посреди выжженной степи, заполненные глазами колеса возвышались над морем пламени. В них я видел Его. Фигура в темных одеяниях пыталась оторваться от трона и воспротивиться. Вскоре замерла, вскинула голову и заговорила Его голосом. Голос внушал, что так я вижу распростертую вокруг божественную благодать и ангелов своим искаженным, нечистым взором.
Судьи в белых робах предстали предо мной — то были слуги правой длани Господа, что приносит в мир страдания и опустошение. Я не удостоился появиться перед ними нагим, только лишь в унизительных, грязных обмотках.
Передо мной проплывали образы умирающих от голода и болезней маленьких детей, войны и смерти невинных. Такова была воля Создателя, чей замысел всегда находился за гранью понимания обычного человека. Голос осыпал меня каббалистическими терминами и именами, упоминать которые я бы ни за что не осмелился.
Я также не удостоился быть сожженным праведным пламенем, что очищает души. Вместо него, ко мне стал подступать низший, бледно-розовый огонь. Боль длилась всего несколько секунд, а затем раздался спасительный звон.
Я стал судорожно осматривать тело — все неприятные и болезненные ощущения всегда исчезали вместе со звонком будильника. Если бы их источник был соматическим — я бы уже давно переехал в деревянную однушку на два метра под землей. Черную, как обложка блокнота, который теперь лежит под моей подушкой. Нельзя передать эмоции и проблеск озарения, если медлить с записями. Только после того, как ломается грифель карандаша, я выхожу на балкон и закуриваю сигарету.
В начале, в моих сновидениях стали появляться врата — дымящиеся черные зеркала, извивающиеся разломы в пространстве. Даже сама возможность заснуть внутри сна могла послужить точкой перехода.
Затем, после череды подобных опытов, в мир по ту сторону стали просачиваться кошмары и непостижимые сущности. Но такими были лишь первоначальные догадки. Затем, медленно и постепенно, моя жизнь стала меняться не в лучшую сторону. Я же пришел к таким умозаключениям и теориям, о которых здравомыслящий человек даже не задумается.
Конечно, сомнений в реальности подобных переживаний было предостаточно, но это не мешало мне продолжать записи.
В этот раз я ступил в черную воронку. Вначале была кромешная темнота, и только потом я стал различать крохотные источники света. Их становилось все больше и больше, пока я не осознал, что вижу звезды сквозь созданное из неизвестных сплавов стекло.
Я выбрал не те врата и не увиделся с отцом. Если отбросить все эмоции, была еще одна причина для встречи — я бы мог получить больше информации об этом неизвестном мире, если бы пообщался с покойником.
В итоге я оказался в мечтах подростков из восьмидесятых. Я путешествовал по галактике на персональном корабле, используя межпространственные прыжки. Я встречал на пути внеземные формы жизни и других людей. Все действие происходило в созвездии Лебедя, где находилось несколько планет, схожих с Землей — Кеплеры с разными цифрами на конце. Зачем я все это описываю? Сам никогда не изучал астрономию в таких подробностях, просто не мог владеть такими знаниями. Я, как всегда, не мог ничего менять в окружающей обстановке — даже цвет собственной униформы, только использовал окружающие предметы.
Я узрел Великий Аттрактор — гротескную гравитационную аномалию, что притягивает и поглощает галактики, после того как в них в них навсегда угасают звезды из-за утечки водорода. Бездна темна и холодна, но далеко не пуста. Она подобна компрессионной камере, окруженной темной материей. Я видел карту вселенной и движущиеся корабли на световой скорости, гораздо медленнее той, с которой Аттрактор притягивал к себе Землю и Млечный Путь. Нет, он не столько стремился поглотить нашу планету, сколько жаждал повлиять на всех ее обитателей из глубин недосягаемого для наблюдения космоса.
Я получил загадочный сигнал из ближайшего сектора, а когда переместился на место — мой корабль и встроенный в него искусственный интеллект перешли под Его контроль.
В этот раз сущность паразитировала на мне. Мое тело было окутано темным облаком, подобным грозовому ночному небу. Я парил, левитировал в воздухе, и это ощущение было прекрасным, пока я не стал сопротивляться. От болезненных ударов тока меня тошнило, рвало так, что внутренности готовы были выйти наружу.
Я зазывал на сигналы о помощи других пилотов, говоря, что на судне находится много молодых девушек, чьи жизни находятся в опасности. Если бы я в своем сновидении увидел такую возможность — сразу бы примчался, ведь можно было придумать целую кучу непотребных развлечений. Когда я повиновался Ему — меня переполняла пьянящая эйфория, будто бабочки порхали в животе.
По Его воле входной отсек был переоборудован в подобие компрессионной камеры, той, что напоминала мне о сжимающейся бездне. И когда закрывался последний миллиметр устройства — экран навигационного компьютера наполнялся пиксельными смайликам, а звезды выстраивались, словно улыбающиеся огоньки.
Все люди, выходившие на связь, говорили совершенно нетипичными фразами. В их глазах, явно читалась осознанность, а отражающаяся в лицах боль выглядела крайне реалистичной. Что если они — такие же люди, попавшие в этот странный мир? Теперь я понимаю причину, по которой мне стоило сопротивляться.
Голос холодной бездны поведал мне, что Ему нужна была сила, чтобы проявиться в реальной мире. Я сильно сомневался — скорее это была очередная ложь.
Каждый раз, когда я начинал искать информацию об увиденном, я получал такие подробности, о которых просто не мог знать. Получал такую дозировку никотина, что раскалывалась голова. Великий Аттрактор — аномалия, которая не могла существовать по известным законами физики, а по математическим расчетам ученых такого объекта во вселенной просто не существовало.
Я видел общие черты во всех встречавшихся мне гротескных сущностях. Схожее поведение, желание паразитировать и отсутствие чётких мотивов. Не могу знать наверняка, с чем это связано.
Могу предположить, что в мире по ту сторону сна я встречаю реальных людей. Метод проникновения у всех одинаковый.
На лестничной площадке повстречал двух бездомных, явно находившихся в нетрезвом уме. Да почему подобных людей разом ко мне потянуло? Меня попытались ограбить, но это была весьма жалкая попытка. Только вот один из бродяг улыбнулся мне:
— Ты же знаешь, где мы снова встретимся?
Теперь я стал себя накручивать, если не прекращу — это точно скажется на моем здоровье.
Наконец-то встретился со своим папой. Он выглядел в точности таким, каким я его запомнил. Я был так рад снова встретить! Мы стояли на веранде небольшого коттеджа, построенного в причудливом стиле ар-нуво, а вокруг простирался аккуратный зеленый газон.
Отец сидел на скамейке и неспешно покуривал трубку. Он интересовался моими успехами в школе, которую я уже сто лет как закончил. Рассказывал забавные истории про сотрудников со своей старой работы и предлагал немного затянуться табаком, но только в том случае, если я не скажу ни слова маме. Все это звучало совершенно мило и нелепо.
Я спрашивал, не помнит ли он о смерти, не замечал ли, что я повзрослел, не знает ли про зло, обитающее в этих местах. Отец только отмахивался и посчитал мои расспросы за неудачный розыгрыш.
В этот момент я услышал надрывный стон за высоким забором. Похоже, что в этот раз жертвами оказались старики. Надеюсь, что они не были настоящими.
— Стой, давай поговорим! Насилие — это не ответ! — по восприятию это был хриплый мужской голос.
— Насилие — это не ответ, «насилие» — это вопрос. И ответ на него — «да», — заливалась смехом женщина. — Это смех, это красный смех!
По ту сторону отец больше походил на свою неодушевленную копию. Словно от него остался только информационный след. Это сразу отметало догадки о загробном и астральном мире.
Все эти отпечатки, оставшиеся от других людей, знания, которыми я не мог владеть... это напоминало мне концепцию Карла Густава Юнга о всеобщем информационном поле.
На этом моменте я бы мог остановиться или начать изучать защитные практики, складывать под подушки печати и сигилы. Но никакие меры не работали.
Теперь я уверен в том, что никаких негативных сущностей я не встречал.
Я всегда представал перед кем-то совершенно непостижимым, безжалостным и могущественным. Он всегда был один. Он вытеснял всех остальных, если они и существовали в пространстве по ту сторону сна.
У Него было много обличий, но было ли среди них Его истинное лицо? Хотел бы я это узнать.
Он не мог полностью проявляться самостоятельно — впивался в сновидцев как мучительный паразит. Возможно, Ему просто нравилось подчинять и контролировать людей. Этот невообразимый тиран присутствовал не только в моем подобии сновидения — я всегда видел только крупицу той сущности, которую Он из себя представляет.
Раньше я не замечал, как друзья и окружающие теряют контроль над собой. Нет, я понимаю, что люди на эмоциях могут выдать все, что угодно. Просто теперь, хоть и не часто, но вижу, как в их глазах мелькает Его воля.
Мне нужны ответы на многочисленные вопросы, и в своих поисках я зайду так далеко, как это возможно. Даже если все это — только мое больное воображение, в нем должна выстроиться общая картина происходящего.
В новом сновидении живой туннель показал мне больше, чем я мог перенести. Все его стенки были сотканы из плоти и органических материалов. Тут и там проглядывались предметы интерьера, по структуре более напоминающие костяные наросты. Меня мучила жуткая, нестерпимая жажда. Из мясистых стен торчали флейты, на которых можно было сыграть нехитрую мелодию. После этого из них лилась мутная, белая спасительная жидкость. В некоторых стенах находились аппараты с костяными панелями с кнопками, напоминающими мясистые отростки. После набора той или иной комбинации, из настенных сфинктеров выдавливались причудливые, но достаточно бесполезные предметы.
К примеру, большой двенадцатигранный кубик с цифрами из числовой последовательности: 1, 2, 3, 5, 8, 13 и далее по нарастающей. Не был бы я образованным человеком — не распознал бы последовательность Фибоначчи. В другой раз выпала ложка с маленьким живым язычком в центре. Но это — далеко не самое отвратительное.
Самая мерзость происходила, когда у туннеля начиналось время кормежки. Кормился он нашими органическими жидкостями. Когда я говорю «нашими», то имею ввиду и старика, который оказался со мной в этом месте. Когда я говорю про кормление органическими жидкостями... просто скажу, что щупальца возникали прямо из стен и подвешивали нас вниз головами. Там были и другие, извилистые трубкообразные отростки, которые собирали те самые жидкости и генетический материал. Как они это делали? Некоторые вещи не стоит оставлять даже своему воображению. Дряхлое, обвисшее складками тело старика — самая щадящая вещь, которую я видел в этом сновидении. Была еще одна деталь — над нашими головами пролетали полупрозрачные сгустки плазмы. Пролетали слишком высоко, чтобы дотянуться до них руками.
Из одной из стен возникло лицо Праматери. Она пыталась помочь нам. Я видел, как она сопротивлялась одержимости.
Ее рот был так полон мух, что она едва выдавливала из себя нужные слова. Бело-розовые мушки разлетались, садились на стенки туннеля и снова становились с ним одним целым.
Она поместила нож в список предметов, которые можно было получить из аппаратов. В одиночку достать его было слишком сложно — у меня было недостаточно конечностей, чтобы зажать кнопки на панели одновременно. Пришлось сыграть с нагим, дряхлым стариком в твистер.
Из разговора с дедушкой, если вырезать все изощренные ругательства и расспросы, можно было выяснить очень важную вещь: старик уверял меня, что мы находимся в Ноосфере. Вернее, в одном из ее секторов, сливающимся со сновидениями. Это была более спорная концепция всеобщего информационного поля, на которое воздействуют разум и эмоции всех живущих людей, а оно, в ответ, влияет на них.
Я хотел спросить, почему он так уверен, но наш диалог прервали.
Из стены в очередной раз вылуплялось лицо Праматери, на этот раз — гротескных размеров. На этот раз мух было гораздо больше.
Он говорил ее устами о том, что через это место души — те сгустки плазмы, что пролетали над нами, проникают в новорожденные тела. Так происходит слияние плоти и духа. Через все метаморфозы и переживания, не имея чувства отвращения и оценочных суждений, душа входит в материальный мир и сливается с органическим телом.
Бело-красные, склизкие мушки бились о наши обнаженные тела, устраивая нам совершенно непередаваемое, омерзительное подобие массажа. Наши лица они не трогали — на то была веская причина.
Насекомые стали менять цвета и выстраивать в узоры и цельные динамические изображения — так бесформенный мучитель показал нам, как закладывает свою частичку в души, проходящие по тоннелю.
Старик не выдержал, и, с отборным матом, комбинации которого я еще не слышал, всадил костяной нож в покрытую по́том шею.
— Сегодня ты не нажрешься! — я поднес оружие к своему горлу.
— Ненавижу, ничтожество, ненавижу!
Я смог разозлить Его, нарушить Его планы. Это означало, что у Него есть, по меньшей мере, одна уязвимость. Так мне казалось.
— Ничтожество! Думал, что ты и старый маразматик — избранные? Вы даже не корм, вы — просто игрушки. В мире столько кошмаров, столько слабых, затуманенных умов. Вот тут можно и пожрать, и посеять семена.
Я решил, что с меня довольно. Одно резкое движение, и я последовал вслед за стариком.
Это было очередная уловка, в которую мог поверить только старик.
Но я до сих пор задаюсь вопросом — из каких извращенных фантазий Он выдернул этот проклятый мясной тоннель? Я не нашел ничего подобного в сети. Очень надеюсь, что когда-нибудь наткнусь на источник этой фантазии. Возможно, подскажут в интернете.
Ничего из этого не должно существовать в реальности. Даже если это чей-то пренатальный опыт, у меня все равно ползут мурашки по спине.
Что я думаю касательно Ноосферы? Я, как и другие люди, могу входить в нее сквозь сон и извлекать оттуда ограниченную информацию. К сожалению, в каждом отдельном подпространстве, частично сливающимся со сном, есть своя тематика, и выйти за ее пределы бывает проблематично.
В реальном мире я стал притягивать странных людей как проклятый магнит, отчего у меня добавилось еще больше проблем. Черт меня дернул посмотреть на ребеночка, который оказался запеленованным кабачком с нарисованным личиком.
Следующая встреча с неизвестным злом, терзающим мой рассудок, — самая информативная и продолжительная. Даже не смог записать все за один присест.
Меня захотели принять на работу в Министерство Мечты — это место было наполнено беззаботной радостью. В фойе сидела миловидная старая женщина и просила людей в зале подождать, пока не начнется время собеседований. На стенах располагались многочисленные экраны, показывающие сияющее солнце и красочные радуги под лозунги: «счастливые люди не задают вопросов» и «в мире где всегда светит солнце, нет места сожалению». Я терпеть не могу подобные изречения и символику, но в тот момент они вызвали у меня улыбку и чувство покоя.
Среди горстки людей я увидел девушку, которая спешно осматривала помещение. Я позвал ее и спросил, видит ли она сейчас сон. Прозвучал короткий, ожидаемый ответ. Мы решили наслаждаться этим местом, в случае, если это одно из хороших мест в этой реальности.
Решили не ждать в зале вместе с остальными и проскользнули мимо женщины. Вокруг были ничем не примечательные, пронумерованные двери. Одна из них разительно отличалась — над дверным проемом красовалась голограмма — завораживающая серебряная луна.
Дверная ручка была перевязана радужной ленточкой, прикрепленной к розоватому гвоздику, торчащему из стены. Мы с легкостью проникли внутрь, несмотря на доносящиеся предупреждения о том, что дверь закрыта далеко не без причины.
В центре комнаты располагался большой аквариум с одной единственной крохотной золотой рыбкой внутри. На нем стояла поражающая воображение статуэтка, излучающая мягкое переливающееся сияние, точь-в-точь как голограмма на входе. Девушка, как завороженная, подошла к аквариуму и протянула руки к миниатюрной луне. Я смотрел на ее застывшее, словно в стазисе, тело и не понимал, что происходит, пока не начал подходить ближе.
Когда маленькая рыбка переключилась на меня, вперившись своими маловыразительными и бесчувственными глазами, девчонка отскочила назад со словами, которые я не ожидал услышать:
— Сука, тварь, мелкая больная мразь!
Еще один шаг и я уже не мог подойти ближе — пространство передо мной превратилось в многомерный калейдоскоп — в одной картинке находилась другая, а в ней — еще одна. Их было столько, сколько мое сознание было способно обработать. Я видел, как бросил друга в одиночестве накануне его профессионального праздника. Я не знал, что он был настолько подавлен и одинок, напивался, пока не закончилось спиртное. Тут же я смотрел как, будучи мелким засранцем, жестоко оскорблял своих родственников — особенно дерьмовыми были сцены с немощным прадедушкой. Как я скрысил деньги и...
— Отойди назад, смотри на меня!
Я опомнился, затем предложил выйти из комнаты и не продолжать путь вперед, зная, что чем дальше мы будем продвигаться — тем кошмарнее станет окружающая обстановка. Из зала уже доносились осуждающие реплики о том, какое я ничтожество в профессиональном плане, необучаемый идиот, что вид у меня такой, словно я не выхожу из метанолового запоя — это подоспели местные кадровики. Как только я открыл дверь — увидел, что снаружи сидят мои бывшие работодатели, преподаватели вуза и даже сам проклятый декан.
— Возвращаться нет смысла, поверь, там все очень плохо.
Мы вышибли дверь, идущую вглубь здания, и оказались в помещении, похожем на корпоративною столовую.
— Присоединяйтесь, счастье есть, и оно ждет вас на пиру! — неимоверно раздутая кухарка вливала в себя содержимое стоящих рядом с ней кастрюль.
Сотрудники были полностью поглощены процессом. Старики, люди в рваной одежде и просто калеки скоблили по пустым тарелкам столовыми приборами и загребали несуществующую еду своими руками, на некоторых из которых недоставало нескольких пальцев, а некоторые скорее напоминали изуродованные культи.
— Тут везде стулья, ломай их, пока она еще жрет! — я окликнул девушку и сразу начал осматривать комнату в поисках выхода.
Не успел я подбежать к следующей двери, как вход перегородил сгорбленный юноша и вытянул перед собой трясущиеся руки:
— П-пожалуйста, не надо! Х-хозяйка меня у-убьет!
Никогда раньше не видел, чтобы Он играл на жалости. Если совсем ослабел, значит — этот шанс, который ни в коем случае нельзя было упускать. Передо мной — лишь образ, иллюзия, которой Он хочет защитить себя.
Я взял в руки первую попавшуюся кастрюлю и выплеснул бурлящую жидкость пареньку в лицо. Тот, закрывая лицо руками, застонал и упал на колени. Девушка подоспела ко мне на помощь, держа в руках две длинные округлые ножки от стула.
— Смотри, прямо у него на лбу! Я уже видела такое раньше, и мне это помогло. Не возражаешь? — она выхватила у меня из рук емкость.
— Не наадо буль-бууль! — еще жалобнее взмолился юноша, перед тем, как остатки жидкости брызнули ему в лицо.
Прямо посреди ожогов, рисунок у него на лбу проявился окончательно — это был незамысловатый глиф, сигил, запомнить который не составляло труда.
Далее нас ждал медпункт. Несколько коек, парочка санитаров и два пациента. Один лежал под капельницей и умолял вколоть больше обезболивающего. Он проклинал всех на свете, особенно врача, который загребал капсулы к себе в сумку.
Второй пытался вырваться — он просил дать ему наконец умереть. Говорил, что он уже не жилец и его жизнь полна страданий.
Санитары, по всей видимости, не обращали на нас особого внимания. Среди медицинского оборудования были только хирургические ножницы, а вот самые заветные вещи — два скальпеля, держал в маленьких ручках мальчик, стоящий неподалеку. Ребенок, как завороженный, смотрел, как переливается на их гладкой поверхности свет ламп.
Поймать его не удавалось — он ловко уворачивался от захватов, а если и получалось его поймать, он мертвой хваткой держал свои блестяшки. Мальчишка не ослаблял руки даже после удара импровизированной битой. Даже после того, как повалился на землю. Мы уже принялись за него вдвоем, и только когда он перестал дышать, его руки окончательно разжались. Мы тут же нанесли рисунки на оружие.
Следующая остановка — технический отдел. Группа мужчин трудилась до изнеможения. Фотография лучшего сотрудника месяца красовалась на урне с прахом. Ничего выдающегося. Взяли оттуда крепкую веревку, чтобы связать одержимого сновидца.
Миловидная девушка все твердила о том, что мы становимся все сильнее и такой шанс нельзя упускать. Сигил — изображение, должно было помочь против паразитического тирана. Если же вырезать его на одержимом сновидце — можно было сделать Его более податливым и выудить нужную информацию. Времени на подробные расспросы не оставалось.
В следующей комнате было хуже.
Меня встретил отец, одетый в свой любимый домашний халат. Он шагнул в мою сторону с распростертыми объятьями:
— Сынок, остановись! Это не то, чем кажется, Он хочет...
Я без раздумий перерезал ему горло. Из глаз у папы брызнули слезы, он хватал ртом воздух, пока не повалился на землю.
— Девочка, ты как?
— Закончила, — она ответила совершенно безразличным голосом.
— Это был покойник или живой человек?
— Живой. Моя бабушка. Но это не имеет значения. Все это — копии, копии копий.
Мы дошли до самого конца. Перед нами раскинулся большой зал, усеянный многочисленными мониторами, экраны которых показывали лишь помехи.
Из приоткрытой двери струился красный туман, внутри которого едва различимо виднелись темные щупальца.
То, что было внутри — уже не было простым сновидцем.
Безликое зло смогло неким образом набрать последние силы, чтобы дать нам отпор. Мы не хотели заходить внутрь без подробного плана. Обсудить или даже сказать что-либо мы просто не успели.
Мониторы разом включились, демонстрируя нам почти бесформенную черную тушу с многочисленными шевелящимися отростками и раскрытыми ртами. Они разом заговорили Его голосом, сливаясь в унисон:
— Насилие порождает насилие. Очаровательный, прекрасный принцип! Вы могли обойтись и без жертв, даже и не думали просто поговорить с юношей или мальчиком. Вам понравилось то, что они даже не сопротивлялись? Вы без раздумий покончили с самыми дорогими для вас людьми, не выслушав их. Стоит только дать человеку нужный мотив, нужную ненависть, и он способен превратиться в полную мразь!
— Мы знаем, что ты лжешь. Ты заперт в этом...
— Смотри внимательно!
Изображение на экранах разом сменилось, показывая нам наш привычный мир.
Маньяки, садисты, насильники, ведомые его волей — ничего из этого я не увидел. Мониторы демонстрировали нам ссоры, случайно оброненные оскорбления, прекращающие дружбу и прерывающие отношения. Родителей, унижающих и наказывающих своих детей. Богачей, оскорбляющих тех, кто просит милостыню. Пьяные драки и внезапные вспышки насилия, доходящие до резни. Застрявшие в горле добрые слова. Глубинную ненависть и причину раздора между людьми, делающие возможность объединиться во имя общего блага ничтожной.
— Это просто очередная ложь. Что... что ты такое на самом деле?!
— Что за глупые вопросы? Тебе ведь это уже и так известно. Я — это я.
— У тебя даже нет самосознания? Ты ведь и сам не осознаешь, кто или что ты такое?
— Какое же ничтожество, даже и секунды не подумал над моими словами. Я — это сапог, втаптывающий в грязь лицо человечества. Я — рак, паразитирующий на умирающих. Я — самый грубый эгоизм, единственная из теневых Сфирот, которая останется в вечности, после того, как грязная материя растворится в благословенном свете Создателя. Я — это ядерный хаос за пределами вселенной. Я — скрытый квантовый параметр, нарушающий порядок вещей. Я — это то, что не может существовать, но существует вопреки всему. Я — это я.
— Откуда ты пришел и как долго ты зде...
Я не успел договорить, как меня выбросило в реальность.
Это был последний контакт. Прошла одна неделя, другая, уже тянется второй месяц. Иногда я попадаю в мир за гранью сновидений, но если Он и появляется — то находится в стороне, вне моей досягаемости.
Так Он и оставил меня в сомнениях, терзающих мой пошатнувшийся рассудок. Что, если часть зла, обитающего в сердцах людей — вовсе не результат их жизненного опыта и эмоциональных переживаний? Что, если это — паразит, пришедший к нам из непостижимого умом пространства? Или же мы породили его сами? Посмотрите — в жизни большинства людей нет ни капли добра, только эгоистичные мотивы и старые привязанности.
Пару недель назад я наткнулся на детские рисунки. Они были у меня прямо под ногами, в паре метров от домофона: солнце, луна, радуги и кривые животные, среди которых была та самая проклятая золотая рыбка. Я бы не обратил на это особого внимания, если бы минутой позже не встретил жильцов, собравшихся на лестничной площадке. Прошлой ночью какой-то парень получил двенадцать ножевых ранений прямо перед подъездом и так и не доехал до больницы.
Пытаюсь не думать об этом.
В последнее время меня посещает одна интересная мысль — многие творческие люди черпают вдохновение из своих снов. Некоторые из них создают свое творчество на основе реалистичных кошмаров.
Что, если старина Лавкрафт был одним из сновидцев? Нет, я не сравниваю себя и встретившихся мне людей со столь талантливым и значимым человеком. Мало кому известно, что не все его произведения пропитаны ужасом. Взять, к примеру, врата Серебряного Ключа. Что если Говард Филипс видел Его — всеобъемлющее бесформенное зло, многоликого паразита, обитающего в ноосфере земли?
Но почему Он выбрал именно такого человека? У меня есть бездоказательная догадка, которая вряд ли кому-то понравится. Так, таящийся по ту сторону сна посеял свое зерно — творчество и книги независимого писателя. В них описаны Его, теперь уже известные всем, обличья, что по-прежнему пугают людей. Так как в текстах заложена Его частица — доля страха и отвращения до сих пор уходит обратно в ноосферу, прямиком к Нему.
Иногда мне криво улыбается и судорожно подмигивает очередной странный незнакомец, выдавая чуждые реплики. Но я списываю очередной случай на элементарную случайность.
Возможно, весь полученный мной опыт — результат расшатанных нервов, и мне стоит, как можно скорее, обо всем забыть. Возможно, ты прочитал этот текст и узнал в нем свой собственный опыт или вспомнил некоторые эпизоды из своих сновидений. А это уже означает, что хотя бы часть из написанного мной — реальность, а не фантазия.
Автор: Lyhten