На часах было 03:15 ночи. Я проснулся от жуткого визга сверху. Было такое ощущение, что соседи, проживающие этажом выше, на ночь глядя решили устроить тотальное выяснение отношений. И это за четыре часа до рабочего дня понедельника!
Должен отметить, что семейка была та ещё. Вечно пьяный придурок, от которого разило за двести метров коктейлем из пота и перегара, его жирнющая жёнушка, вечно устраивающая сцены с битьём посуды и вышвыриванием вонючих вещей в окно, и триумф их совместной жизни — двадцатилетний сын Иван с синдромом Дауна. Его любимым занятием было бегать по подъезду и жать кнопки звонков во всех квартирах, отчего он, видимо, получал несказанное удовольствие.
Встав с кровати и пробормотав что-то матерное и недовольное, я отправился на кухню. Включив там свет, закурил сигарету, выпил стакан воды, выглянул в окно. Стояла летняя тёплая звёздная ночь, было темно, людей не было. Ещё бы — четвёртый час, мать его! Интересно, но кроме визга, разбудившего меня, никаких признаков активности я не услышал, поэтому выкинул бычок в окно и отправился в свою кровать, чтобы забуриться под одеяло и продолжить просмотр своих изумительных добрых снов, никак не связанных с унылым понедельником.
Не успев сомкнуть глаза, я вскочил с кровати от грохота сверху, как будто что-то очень тяжёлое упало. Я думал, сейчас рухнет потолок, даже побелка немного осыпалась на мою кровать. «Твою ж мать», — вертелось в моей голове в тот момент, когда я в спешке натягивал джинсы. Настроение было ни к чёрту, хотелось спать, но нет же — нужно идти к соседям-алкашам узнать, чего там приключилось.
Открыв входную дверь, я обнаружил, что в подъезде нет света, а с учётом того, что на улице была ночь, не видно было абсолютно ничего. Должно быть, снова лампочка перегорела. Взяв из тумбочки фонарь, я отправился навстречу своим ночным приключениям. Поднявшись этажом выше, подошёл к облезлой деревянной двери злополучной семейки. По дверному глазку было видно, что в коридоре их квартиры горит свет. Промедлив пару секунд, я нажал кнопку звонка. Никакой ответной реакции не последовало. Позвонил ещё раз. Ничего. «Да ну и чёрт с ним», — сказал не громко и только собрался развернуться, чтобы уйти, как заметил, что тусклый свет, исходящий из глазка, пропал. Кто-то стоял на той стороне двери и смотрел прямо на меня. «Ну, наконец-то!» — подумал я и уже собрался лицезреть еле стоящего на ногах хозяина квартиры, пытающегося объяснить, чего же такого случилось, но никакого действия не было. Я стоял в тёмном подъезде с фонариком в руках, понимая, что кто-то наблюдает за мной с той стороны двери.
Я оценил ситуацию со стороны, и мне стало не по себе. Решив, что лучшим вариантом будет вернуться в свою квартиру, я развернулся и двинулся к лестнице, освещая фонариков путь. Ощущение пристального взгляда со спины не покидало меня. Было желание побежать, но я сдерживал себя, успокаивая мыслями, что похожих ситуаций с этой нездоровой семейкой было уже миллион, и сейчас ужравшийся алкоголик стоит у двери и не может делать больше ничего, кроме как стоять и держаться, лишь бы не упасть. Когда я шагнул на лестницу, произошло то, отчего побежали мурашки по спине — с характерным скрипом чуть приоткрылась дверь, возле которой только что я стоял. Остановившись, я замер и почувствовал, как сердце начало биться вдвое быстрей. Собрав силу воли в кулак, я развернулся и посветил фонарём в сторону двери. Она была приоткрыта.
«Есть кто живой?» — дрожащим шутливым голосом спросил я. Разумеется, никакой реакции. Постояв так с минуту, я окончательно пришёл к тому, что ловить здесь нечего и лучшим действием будет запереться в своей квартирке, залезть под одеяло и преспокойно спать. Быстрым шагом спустился вниз, отпёр входную дверь, закрылся на защёлку, зашёл в свою комнату и лёг на кровать. Я успокоился, лёг и после размышлений над ситуацией мне стало даже немного смешно. Взрослый парень (27 лет как-никак) испугался темноты и неадекватных действий алкашей–соседей. Обдумывая это, я начал понемногу засыпать, как вдруг раздался звонок в дверь. Все мои мысли по поводу комичности ситуации улетучились за то время, которое потребовалось, чтобы сделать два нажатия кнопки звонка. Я встал, подошёл к двери и посмотрел в глазок. Напротив моей квартиры стоял их сынок-даун. Одна рука его тянулась к кнопке звонка, а второй он активно ковырял в носу. Я даже рад был увидеть его — куда хуже было бы не обнаружить в подъезде вообще никого! Тогда ситуация отчётливо напоминала бы мне классический фильм ужасов 90-х годов. Очередной звонок отвлёк меня от собственных мыслей «если бы да кабы» и я, ещё раз убедившись в его присутствии, включил свет и открыл входную дверь.
«Ну, чего?» — спросил я и вышел к нему на площадку. Ваня в этот самый момент был занят изъятием немаленькой зелёной субстанции из своего носа, которую он с блаженным лицом положил себе в рот и, почавкав, проглотил. Меня чуть не вырвало, но, как ни странно, мой рвотный рефлекс привлёк его внимание. Не став дожидаться его действий, я взял Ваню за рукав и, закрыв свою дверь на ключ, повёл в сторону его квартиры. Глаза привыкли к темноте — взять с собой фонарь ума, к сожалению, не хватило. Плетясь за мной по лестнице вверх, он выдавал бессвязные слова и непонятные мычания. Было понятно, что он не хочет идти домой, хотя упирался не слишком сильно. И вот мы подошли уже почти к самой квартире, входная дверь которой была открыта нараспашку, но из-за отсутствия света как в квартире, так и в подъезде не видно было ничего.
Мы оба остановились в двух метрах от квартиры. Тишину нарушало тяжёлое дыхание Вани. В этот момент на меня снова накатило чувство тревоги и беспокойства. От этой чёртовой квартиры будто веяло ужасом. Ощущение, что из темноты на меня кто-то смотрит, сводило с ума. Я посмотрел на Ваню, по очертанию его лица было видно, что он смотрит в темноту дверного проёма. «Папа», — сказал он. Его голос раздался эхом по подъезду — и тишина. Я что есть сил вглядывался, но не видел никого. «Ну, Вань, иди домой», — тихо, почти шёпотом сказал я и подтолкнул его вперёд, а сам начал движение в противоположную сторону, к лестнице. Мне было стыдно, что я испугался и, до кучи, отправляю как бы на разведку нездорового парня, но действовать иначе нервов не хватило. Расстояние между мной и Ваней увеличивалось. Он стоял и смотрел вперёд, а я отходил. На фоне черноты я видел его отдаляющийся силуэт.
Внезапно Ваня развернулся и довольным голосом очень громко и отчётливо выдал фразу, которую слышать я не хотел никак. «Папа съел маму!» — сказал он и громко расхохотался имбецильным смехом. Я не мог поверить своим ушам. Само по себе то, что он выдал фразу, несущую какой-то смысл — уже редкость. А тут… в такой ситуации… сказать такое… Сердце у меня чуть не остановилось. С ошеломлённым выражением лица я остановился и искал рациональное объяснение происходящему. «Что?» — не своим голосом проговорил я и продолжил неспешное движение спиной в сторону лестницы. Но в ответ звучали только «гы-гы» и непонятное бормотание. Подойдя к первой ступени, чуть не упав, я начал ногой нащупывать следующую, не сводя глаз с уже еле различимого силуэта, как вдруг с резким непродолжительным звуком какой-то возни он… исчез! При этом тяжёлое, привычное для Ивана, дыхание тоже пропало.
Нервы просто полопались в моей голове. Молниеносно развернувшись, я одним прыжком преодолел расстояние до лестничного проёма, зацепившись рукой за перила, чтобы не впечататься в стену. Подвернул ногу, но на фоне общей ситуации это не вызвало особых неудобств (кстати, обут я был в домашние тапочки). В промежутке времени между моим приземлением и дальнейшим движением я сумел расслышать шаги, доносящиеся со стороны их квартиры. Это дало мне неслабый стимул не останавливаться и так же быстро спуститься до своего этажа. В голове я не проигрывал возможные ситуации того, что там происходило, мыслей не было вообще никаких, кроме одной — поскорей попасть в свою квартиру, в своё убежище. Подбежав к двери, судорожно, очень торопясь, начал доставать из кармана связку ключей. Так как было темно, определять нужный приходилось на ощупь. «Гараж, кладовая, дача…» — я проклинал себя за то, что носил всё это с собой на одной большой связке. Шаги тем временем приближались и уже были отчётливо слышны на моём этаже. Кто-то уже спустился и направляется ко мне! Хотелось заплакать. Хотелось, чтобы зажёгся свет, и я увидел, что ничего страшного не происходит. Хотелось проснуться и понять, что всё, что происходит — лишь страшный сон.
«Вот он!» — вслух крикнул я и трясущимися руками вогнал ключ в замок. Провернув против часовой стрелки, я сделал шаг назад, открыл дверь и влетел за порог. Всё, я в безопасности, осталось лишь закрыть входную дверь — и всё. Развернувшись лицом к ней, я резко потянулся к ручке, схватил её и уже собрался тянуть на себя, но... человеческий силуэт находился в трети метра от меня. Движение воздуха, вызванное его дыханием, я почувствовал сразу и чуть не блеванул. Такого отвратительного зловония я в жизни не ощущал.
Тот, кто стоял напротив меня, был неподвижен. Сделав внушительный шаг назад, я начал нащупывать рукой выключатель на стене. Силуэт тоже сделал шаг вперёд, перешагнув порог. Я был настолько поглощён ситуацией, что даже чувство страха на мгновение покинуло меня. Но на замену ему пришёл панический природный ужас, чуть не ставший причиной потери сознания. Потому что я, наконец, нащупал выключатель и зажёг свет.
Его волосы были наполовину то ли выпавшие, то ли вырванные. Кожа имела неестественно бледный цвет с просвечивающимися голубыми венами. Глаза полностью чёрного цвета, без белка и радужки. Начиная с нижней челюсти и заканчивая ботинками моего алкаша-соседа, всё было покрыто кровью. Открытый рот с редко капающей на пол кровью обнажал кровавые зубы, имеющиеся у него явно не в полном составе. В его лице было очевидно видно безумие. Я опустил взгляд ниже и заметил, что в руке он держал отгрызенную жирную руку своей жёнушки. Мы стояли и смотрели друг на друга порядка пяти секунд, как вдруг из его пасти раздалось рычание, напоминающее рычание огромного бульдога. Я тут же пришёл в себя, и в голове у меня прозвучало отчётливое: «БЕГИ!». Рванув в свою комнату, я с грохотом захлопнул дверь и вцепился руками в дверную ручку. С бешеным рёвом сосед (если можно его так называть, хотя более уместно было бы назвать его монстром) бросился за мной.
Подбежав к двери, вопреки мои ожиданиям, он не начал пытаться открыть дверь, дёргая ручку. Он царапал её ногтями, бился головой, пытался грызть зубами, как собака. А я сидел, прижавшись к двери, и, держась за ручку, думал о том, что мой сотовой телефон лежит в куртке в коридоре, что если отпущу дверь, чтобы дотянуться и включить свет, то этот монстр непременно войдёт в мою комнату и сожрёт меня так же, как сожрал свою жену и своего ребёнка. Потеряв счёт времени, слушая, как скребётся, рычит, грызётся и долбится в дверь мой сосед, я просидел так до самого утра. Когда стало светать, я услышал, что на моём этаже открылась дверь моей соседки — одинокой пожилой женщины. Я поднялся с пола и что есть мочи закричал: «Бегите!». Сосед перестал издавать звуки на некоторое время. Дальше я услышал крик своей соседки, который продолжался пару секунд, а затем затих. Всё было, как в бреду. Сколько я сидел так — не имею представления. Знаю только, что расправившись с моей соседкой, монстр куда-то делся. Спустя какое-то время дверь открыли сотрудники полиции.
Далее было расследование, в настоящее время закрытое, в котором я выступал как главный подозреваемый, но ввиду отсутствия доказательств я до сих пор нахожусь на свободе. Мою соседку обнаружили с перегрызенным горлом в луже собственной крови. В квартире этажом выше обнаружили расчленённую и разбросанную по всей квартире жену алкаша-соседа. Тело его сына лежало в коридоре, а голова с идиотской ухмылкой на лице — в подъезде за пределами квартиры. Самого соседа так и не нашли, но я уверен, что где-то в ночном мраке, как бездомная собака, скитается он. И раз тела нет — значит, он всё ещё жив. И значит, он ест.
А какое его любимое блюдо — мы уже знаем.