Это была привычная ночная смена. Ничего сложного — просто перегнать пустой состав с вокзала в основное депо на обслуживание. Так называемая «загонка». Абсолютно непыльная работа. Пассажиров нет, график не такой строгий, маршрут в пределах города… В общем, не считая желания спать, отличный вариант забрать в свою копилку несколько ночных часов. Сергей, работавший машинистом почти пятнадцать лет, был готов к отправлению уже часа за полтора до привычного времени. В надежде уехать чуть пораньше он вызвал поездного диспетчера, заявил о готовности отправиться 7637-м номером, но тот, подумав полминуты, сказал, что сегодня раньше отправить не сможет. В этот раз всё по графику. Так что придётся ждать, когда наступит 0 часов 23 минуты. На самом деле, Сергея одинаково устраивали оба варианта. Неплохо уехать пораньше. Есть небольшая вероятность чуть раньше закончить смену. А постоять и подождать отправления… Ну, стоять — не ехать. Спокойно перекусить или немножко вздремнуть среди смены — это маленькая радость для каждого машиниста. За минуту до отправления Сергей выключил в кабине свет, ещё раз проверил все введённые параметры, щёлкнул тумблером прожектора и когда закончились последние секунды 22-й минуты, привёл поезд в движение. «Ласточка» мягко тронулась с места. Свет от фонарей, освещавших перрон вокзала, быстро остался позади. Кабина освещалась только приглушённым светом приборов. В вагонах было темно и почти полная тишина. Уютно гудели кондиционеры, поезд характерно «хрюкал», проезжая по стрелкам. Ночная смена, знакомая до мельчайших деталей. Но каждый раз такая разная.
Звук вызова из вагона прозвучал резко, оглушающе, будто нарушая спокойствие не только поезда, но и ночи за его окнами. Сергей вздрогнул, глядя на панель, где вспыхнула белая лампочка. Ладошки мгновенно намокли, а по спине пробежал холод. Это был сигнал вызова — его мог послать только пассажир. Но ведь он точно знал, что поезд пуст... Никого не должно было быть ни в одном из вагонов. Что-то холодное, напоминающее предчувствие, стало разворачиваться внутри. Сергей понимал, что если ответит на вызов, то ему придётся услышать то, что слышать явно не хотелось. Даже если каким-то непонятным образом в вагоне оказался уснувший после предыдущего рейса пассажир, которого никто не заметил, даже если он с пониманием отнесётся к ситуации, всё это было абсолютно лишним сегодня. Сергей нажал кнопку сброса вызова и стал смотреть изображение с камер. В вагонах было темно, но пустые кресла были различимы на экране достаточно чётко. Сквозь экран одной из камер он увидел пустой вагон, но внимание привлекло нечто странное: под одним из сидений валялся чёрный платок, а на стене у прохода — обрывок газеты. Внутри закралась тревога. Он продолжал переключать камеры, и, когда взгляд упал на второй вагон, он вдруг заметил, что один из светильников тускло мигал, словно кто-то стоял рядом, ожидая его появления. Сердце забилось быстрее, когда он снова проверил первую камеру — и тут же обомлел: платок исчез. Машинист почувствовал, как в его груди нарастает паника. Что, если кто-то действительно зашёл в поезд? Или это какая-то шутка? Но всякий раз, когда он пытался успокоиться, перед глазами вставал образ пустого вагона с его покинутыми сиденьями, и страх лишь усиливался, как будто что-то невидимое наблюдало за ним из тени.
Собравшись с мыслями, Сергей решил, что нужно проверить вагоны. Поезд как раз приближался к небольшой станции. Он вызвал дежурного и сообщил о необходимости остановиться для осмотра состава. Через две минуты, в 0:44, поезд остановился на пятом пути. Сергей встал с кресла, крепко сжимая в руке небольшой фонарь, открыл дверь из кабины в вагон и медленно двинулся по проходу. Каждый шаг разносился гулким эхом по пустому вагону. Сердце билось в несколько раз быстрее его крадущихся шагов. Темнота вокруг казалась плотной, давящей, а стены будто сужались, становясь ближе с каждым шагом. Пассажирская платформа была метрах в двухстах впереди, и в окна проникал лишь слабый свет фонарей с городских улиц. Ему даже не пришла в голову мысль включить в вагонах освещение. Может быть, он побоялся спугнуть то, что заставило его остановить поезд и отправиться на поиски. Всё выглядело так, как и должно: ряды пустых сидений, реклама магазинов и различных сайтов. Сергей уже собирался пройти в следующий вагон, но вдруг в тишине раздался слабый, почти неразличимый шёпот. Он застыл на месте, чувствуя, как по спине снова пробегает холод. «Ветер… Просто ветер», – твёрдо сказал он себе, но тревога уже прочно засела в его сознании. На улице была тихая ночь, какой ещё ветер? Он пошёл дальше. Следующий вагон встретил его странной находкой – детским плюшевым медвежонком, брошенным прямо на сиденье. Игрушка выглядела почти новой. Взгляд его зацепился за небольшую нашивку на лапе: «Маша, 3 года. Любимая игрушка». Ниже была дата. Медвежонок показался ему смутно знакомым. Возможно, что-то похожее есть у его детей дома. Каждый новый вагон казался лабиринтом, заполняемым тревогой. На стенах всё так же висели рекламные плакаты, но теперь их линии напоминали искажённые силуэты лиц, как будто наблюдающих за ним. Когда он вошёл в четвёртый вагон, взгляд тут же наткнулся на записку, оставленную на одном из сидений. «Ты всё ещё можешь выйти». Чёрные, словно нацарапанные буквы смотрели на него зловеще. Сергей сделал шаг назад, но в этот же момент где-то за его спиной раздался тихий скрип пола. Он резко обернулся. Он медленно выдохнул, пересиливая растущее ощущение паники. «Наверное, сквозняк…» – в очередной раз попытался он успокоить себя, но знал, что в этот момент врёт сам себе. В вагонах нет никакого сквозняка. Все форточки герметично закрыты, а на улице, как он отлично понимал, этой ночью было безветрие. Тишина стала зловещей. Она словно давила на него, вынуждая внимательнее вслушиваться в каждое потрескивание корпуса вагона. А потом, сквозь этот обманчивый покой, вдруг прозвучал новый звук. Глухой, осторожный стук. Будто кто-то постучал в стену вагона снаружи. Или это вообще было снизу? Кто-то был под вагоном?! Сергей замер. Вцепился пальцами в фонарь, почему-то медленно поднял голову и посмотрел на своё отражение в зеркале табло, на котором было время 0:49, дата и температура воздуха снаружи. Его лицо казалось бледным, напряжённым, но не это заставило сердце пропустить несколько ударов. На долю секунды, в глубине тёмного вагона, за его спиной отразилось что-то ещё. И это что-то тоже смотрело на него. Звуки усиливались, а шёпот становился всё громче: «Не уходи... Надо остаться…» — звучало в унисон с его мыслями. Он почувствовал, как адреналин ударил в виски, и инстинктивно бросился по вагонам к кабине. Через несколько секунд ему удалось запереть за собой дверь. Внезапно из динамика, установленного в потолке кабины, раздался голос — жуткий, хриплый и искажённый. «Я вижу тебя, не убегай. Ты не один…» Его сознание боролось с реальностью. Это не могло быть правдой. Он пытался вспомнить, что можно сделать в такой ситуации. Хотя он никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Его память сливалась с потоками страха. Сергей в панике включил изображение с камеры первого вагона. Он увидел, что тень теперь подобралась ближе, её форма стала более определённой. Она будто скользила по полу. Звуки продолжали становиться громче. «Ты должен остаться, это твой дом». И снова прозвучал сигнал вызова из вагона. В надежде на какой-то диалог, какой бы глупой не казалась эта идея, Сергей ответил: «Кто здесь?» Его голос был едва слышен на фоне скрипов и глухих ударов. Но ответом ему стал только тот же нечеловеческий голос: «Ты пришёл ко мне. Теперь мы вместе… Нам нужно поговорить». Сердце его колотилось. Абсолютно не понимая, что происходит, он попытался успокоиться и сосредоточиться. Снова прозвучал голос, но теперь он звучал с нарастающей угрозой: «Ты не должен уходить. Остаться — единственный выход». Паника взяла верх. Он стал носиться по кабине, ударяясь о стены. Глаза его метались в поисках выхода, но из динамика теперь дико кричал тот же жуткий, искажённый голос: «Я вижу тебя, не убегай. Ты не один…»
Спасатели обнаружили Сергея сидящим в углу вагона с пустым взглядом. Казалось, что он выглядел просто уставшим, но, подойдя ближе, они увидели, что его глаза полны страха. Он не отвечал на вопросы, его губы шевелились, как будто он что-то шептал. На полу вокруг него валялись скомканные записки, на которых были написаны странные фразы: «Не открывай двери», «Они пришли за мной». Когда один из спасателей попытался подойти ближе, вагон вдруг заполнился звуками — скрипами, глухими ударами и смехом. Все это казалось реальным, но в то же время неземным, как будто все присутствующие погружались в мир его страха. Все замерли, прислушиваясь к шёпоту, который исходил из темноты. Сергей оставался в каком-то трансе, не реагируя на присутствие людей, лишь продолжая шептать о неведомом пассажире, которого никто не видел. Спасатели обменялись тревожными взглядами.
— Ему нужна помощь, — тихо сказал один из них, проверяя пульс Сергея. Он был в норме, но кожа оставалась ледяной. Когда мужчину осторожно подняли на носилки, один из спасателей наклонился, чтобы собрать разбросанные записки. Одна из них лежала отдельно, будто недавно написанная. Чернила ещё не высохли. «Я не один. Но в другом смысле».
В больнице Сергея осмотрели врачи. Диагноз был очевиден — нервное истощение, вызванное переутомлением. «Такие случаи у машинистов не редкость», — уверенно заявил психиатр, назначая отдых и седативные препараты. Несколько дней он провёл в палате, постепенно приходя в себя. Врачи говорили, что он просто переутомился, но странные обрывки памяти продолжали преследовать его. Иногда по ночам Сергей просыпался от ощущения, что кто-то стоит рядом с кроватью, но, включив свет, он видел только пустую палату. Вечером, перед сном, к нему заглянула медсестра. Она улыбнулась и поправила одеяло:
— Вам лучше. Это хорошо… Кстати, вас завтра навестят.
— Кто? — насторожился Сергей.
— Не представились. Но сказали, что вы их хорошо знаете.
Она вышла, оставив его одного в тусклом свете ночника. Сергей не знал, кто мог к нему прийти. Ему некого было ждать. Но где-то в глубине души он уже знал ответ.
Автор: Евгений Кузнецов
4 марта 2025