На часах было 22:58. Мария занервничала: стол накрыт, все расставлено, а гостей всё нет и нет... Подвыпившие соседи гудели уже битый час, на улицах то и дело взрывалась китайская пиротехника, но ей было не до веселья. Одной, понимаете ли, совсем невозможно веселиться. Уже который раз набрала маринкин номер: недоступна и недоступна. А кто говорил, что они будут к десяти вечера? После Маринки набрала и всех остальных — тоже недоступны. Списав это на операторов связи, Мария открыла бутылку вина и налила себе бокал. Не успела она выпить и глотка, как зазвонили в дверь. Радостно улыбаясь, она открыла дверь своим гостям.
Начался обычный веселый шум и гам, который присущ русскому Новому году. Маше тут же подарили огромную красивую открытку, но прочитать поздравление не дали. Все уже были порядком подвыпивши, кроме водителя Алексея. Маринка уже успела поцапаться со своим мужем Николаем (для них это было привычным делом, и как только они живут вместе). Катя еле держала своего неугомонного мужа Михаила, который то и дело пытался поджечь из ниоткуда взявшийся бенгальский огонь.
Наконец, Марии удалось всех успокоить и усадить за стол. Она посмотрела на часы: 23:18. Первой подняла свой бокал: «Давайте уже поскорее старый год проводим, до нового сорок минут осталось». Тост был принят на ура, и скоро был сказан и второй, и третий, и четвертый. Не успели и оглянуться, как было уже 23:56. Сразу же резко начали искать пульт: все верещали про поздравление президента. Отговорив свою короткую речь, президент поднял бокал шампанского. На телевизоре появились куранты. Вся компания дружно подняла бокалы и начала скандировать: «С Новым годом!» Когда куранты пробили двенадцать раз, Мария кричала одна. Остальные с улыбкой на лице замолчали.
— Ребята, вы чего? — удивлённо спросила Мария.
После недолгого молчания ответил Николай:
— На посошок!
— На какой еще посошок? Ребята, вы что, Новый год же! — улыбнувшись, ответила Маша.
— На посошок! — вторили Николаю все остальные.
Мария изумлённо смотрела на своих друзей:
— Это что, розыгрыш какой-то?
— Знаешь, Машка, — сказал трезвый водитель Алексей. — Нам пора уже. Извини. Потому на посошок и пили.
— Да-да! Нам пора уже! — поддержали остальные.
Мария лишь удивлённо захлопала глазами. Подумала: «Сюрприз, что ли, какой-то приготовили?» Все пожелали ей счастья, удачи и любви в Новом году и удалились. Она ждала десять минут. Двадцать. Тридцать. Никто так и не вернулся. Взяв бутылку шампанского, Мария села на диван и стала её потихоньку распивать в компании с телевизором. Когда она допила ее, на глазах выступили слёзы; «За что они меня...так?»
Вдруг зазвонил телефон. Она улыбнулась: все-таки меня не бросили. Но нет, на экранчике высветилось: «Аня».
— Алло?
— Машка! Это просто кошмар какой-то! До тебя уже второй час дозвониться не могу! Ты почему мне не позвонила и не сказала?
— Что позвонила? Что сказала? — изумлённо спросила Мария.
— Ты что, с ума сошла?! Нет больше ни Марины, ни Коли, ни Кати, ни Миши, ни Леши!
— Как нет? Они от меня полчаса назад ушли...
В трубке начали плакать.
— Маш, что с тобой? Зачем издеваешься? Они же в двадцать минут двенадцатого разбились, машину в кювет кинуло, загорелась, никого спасти не смогли... А ты говоришь... — захлебнувшись рыданиями, Аня бросила трубку.
Ничего не понимающая Маша отправилась на кухню за бутылкой водки и, проходя по коридору, она заметила на столике открытку. Ах да, ей же так и не дали её прочитать. Теперь ей это удалось. Закрыв открытку, на ватных ногах она прошла на кухню, налила себе рюмку и тут же её выпила. В открытке, кроме банального напечатанного поздравления, значилось:
«Извини, что так получилось, это не наша вина. Но не волнуйся. Скоро увидимся, ведь ты забыла закрыть дверь. С Новым годом!»
Около входной двери послышались какие-то странные звуки, одновременно похожие и непохожие на звук шагов в привычном понимании. Это было больше похоже на шаги сломанного манекена. Дверь открылась. В квартиру проник запах паленого мяса. Маша отвернулась от двери, наполнила рюмку. «Шаги» приближались. Маша закрыла глаза и подняла рюмку.
«Шаги» остановились у неё за спиной.
— На посошок! — одними лишь губами успела прошептать она.