Всем привет, хочу рассказать вам историю из детства. Это мои воспоминания, но куча психологов, по которым после этого меня водили родители, говорили, что это всего лишь мои фантазии.
Меня зовут Максим, я заканчиваю третий курс университета, я позитивный и общительный человек. Но сейчас, один, сидя в своей комнате трясусь от ужаса. Я держу в руках фотографию, на фото моя бабушка жизнерадостная стоит возле забора своего дома в обнимку с дедом, а на заднем плане виднеется грузовая машина, это подарок моего отца и её сына, большие деревья под посадку для её личного сада. Но меня пугают не деревья, не бабушка с дедом и не её дом, а надпись на обороте фотографии. «2004 год».
Это фото сделано на старый фотоаппарат, мой отец занимался любительской сьёмкой, и в тот далекий 2004 год в цвете красных ламп он помещал ещё безликое, белое фото в раствор и на нём проявлялись детали, сначала деревья и дом, после, бабушка и её счастливая улыбка. Точно так же сейчас в моей голове проявляться воспоминания, хаотичными пятнами моё сознание рисует детали того дня, то что я так долго забывал. Спустя годы белое пятно в моей памяти обрело краски, и я всё вспомнил.
Мы с отцом и мамой едем к бабушке, она живёт в частном доме, в тихом дачной деревушке в семидесяти километрах он города. Родители предлагали ей с дедушкой жить у нас, в большой трёхкомнатной квартире, отец неплохо зарабатывал и эту дачу он тоже купил. Но бабушка с дедом привыкли жить в деревне, и в город отказывались переезжать на отрез. Компромиссом был этот дачный домик.
Отец при постройке работал с размахом. Большой, кирпичный дом был огорожен красивым деревянным забором. Домик не самое подходящее название для этой громадины, скорее хоромы.
Почти все дачи вокруг были или на стадии многолетней стройки или давно заброшены. Ни разу, приезжая в гости, я не видел других дачников. Но деду с бабушкой тишина и покой даже больше нравились. Пару лет назад отец купил соседний участок, за гроши, там у нас расположилась беседка, всё оставшееся место было отдано бабушке для посадки. Она помешана на цветах и всём, что с ними связанно. Как только они с дедушкой переехали, вся дача стала походить на лабиринты Фавна, это название я услышал от отца.
По дороге из города я уснул, но меня разбудил ощущение падения. В животе, как на каруселях, появилось странное чувство, это значило что мы спустились с асфальта и скоро будем на месте.
Бабушка уже ждала нас, она стояла в проеме ворот, прячась от жгучего летнего солнца под тенью, плетущемуся по всему забору и части крыши плющу.
— Привет, мам, а где отец?
Бабуля вздохнула и показала рукой в сторону леса.
— Опять рыбу ловит, — папа стал быстро выгружать мои вещи, — Мы на самолет опаздываем, через полтора часа вылет, отсюда прямиком в аэропорт. Через три дня вернёмся, решили себе сделать мини отпуск. Я тут в магазине еду купил, в белом пакете.
— Что ж я не найду чем родного внука покормить? — бабушка цокнула на отца. Она выглядела сильно уставшей. После того как мы подъехали не двинулась с места, всё так же стояла в тени и упиралась на палку.
— Дорогой поехали, опоздаем, — мама поторопила его.
— Я тогда отца не буду дожидаться, спешим очень, скоро приедем, привезем магнитик.
Мама вышла из машины, они с отцом на прощание затискали меня до смерти, дали пару поучительных советов как себя вести и что делать не нужно и быстро запрыгнув в машину помчали в аэропорт.
Я накинул рюкзак на плечо, попытался поднять пакет с едой, но у меня не получилось, я начал волоком тащить его к воротам, но пройдя пару метров уткнулся в бабушку. Она так и стояла на входе.
— Брось его, надорвёшься, дед придёт с рыбалки и занесёт в дом.
Я обернулся, бабушка так и стояла в тени, неподвижно, она пристально смотрела на меня.
— Бабуль, у тебя всё хорошо?
Только сейчас, подойдя ближе я заметил, как она изменилась с нашей последней встречи, появились мешки под глазами, седые волосы были плохо расчёсаны, в уголке глаза виднелась желтая капелька гноя.
— Максим, дорогой, послушай меня внимательно, — её голос звучал как всегда бодро, но вместо лица восковая маска, губы еле шевелились, я такое видел на старых видеокассетах, когда картинка не совпадала со звуком, — у меня появилась новая теплица, там очень трепетные к перепаду температуры растения выращиваю, не в коем случае не открывай её, иначе они погибнут, хорошо?
— Хорошо, бабушка, а где она стоит?
— Ты вообще лучше теплицы не трогай, хорошо?
Последние слова прозвучали очень настойчиво, но я знал, как бабушка любит свои цветы.
— Понял, не трогать теплицы, бабуль, жарко очень, пошли в дом?
— Пошли, у меня окрошка есть, хочешь окрошку, холодненькая?
— Хочу, я только лимонад из пакета возьму,— я полез в пакет за лимонадом.
Бабушка резко отдернула мою руку. Я испуганно посмотрел на неё. Она улыбалась, её лицо снова ожило, теперь она была такая же, как и всегда.
— У меня компот есть, зачем тебе эта химия.
— А пакет никто не утащит?
— Да тут кроме нас троих и Пуфика нет никого, он на цепи, так что не кому пакет брать.
— Понял, — я в шутку приставил руку к голове и «отдал честь», — пойду с Пуфиком поздороваюсь.
Бабушка скрылась за дверью, я, обогнув дом не спеша пошёл к будке, но Пуфика на месте не оказалось, цепь с ошейником лежала в пыли. Наверное, дедушка забрал его с собой на рыбалку. На всякий случай я позвал.
— Пуфик! Пуууфик!
В конце бабушкиного сада раздался треск. Лес здесь начинался сразу после сада, со временем различить эту границу было сложно, и дом теперь стоял практически в лесу, мне это нравилось, это добавляло ему загадочности, приезжая сюда попадаешь в настоящую сказку.
Из-за деревьев вылетел Пуфик, он, высунув язык мчал ко мне, в последний момент он прыгнул и повалил меня лапами на землю.
— Фу, Пуфик, отстань, — он не успокоился, пока не испачкал меня всего в слюне. Вдруг он резко вскочил на лапы и пристально уставился в лес. Я проследил за его взглядом, на той стороне кто-то копошился в ветвях. Он с лаем побежал обратно.
— Максим, иди кушать.
После обеда, который не ограничился одной окрошкой, бабушка заставила меня съесть ещё парочку пирожков с капустой, сильно захотелось спать.
— Бабуль, я пойду, посплю немного, если дедушка вернётся, разбудите меня, хорошо?
— Конечно, иди спи.
Пройдя в дальнюю комнату, и утонув в огромной кровати я быстро заснул.
* * *
Проснулся я от телевизора, за окнами было темно, я проспал до самого вечера из соседней комнаты слышалось шипение. Наверное, бабушка с дедом заснули под телевизор. Боясь их разбудить, на цыпочках вышел из комнаты. От неожиданности я остановился, бабушка сидела на стуле спиной ко мне. Деда не было видно. На экране ничего не происходило, белый экран и помехи. Мне стало немного не по себе, неужели бабушка заснула сидя, и где дед. Я тихо подошёл к ней, она никак не реагировала, точно спит. Заглянув ей в лицо я в испуге отпрянул, глаза бабушки были открыты, она не моргая смотрела телевизор.
Я шёпотом спросил:
— Баба, ты спишь?
Мои слова вывели её из оцепенения, она медленно повернула голову, её лицо в свете телевизора казалось очень бледным, почти не живым.
— Нет, телевизор смотрю, — она повернула обратно голову и продолжала смотреть в экран.
— Баба, а где дедушка?
Она с явным раздражением снова повернулась ко мне.
— На рыбалке, я же тебе сказала.
— На улице уже ночь, он никогда так поздно не возвращается, мне страшно, с ним точно всё хорошо?
Бабушкино лицо исказилось, оно стало очень злым, вены вздулись, глаза округлились. Со злобой она посмотрела на меня и сквозь зубы прошипела.
— Он на рыбалке, скоро придёт.
После этого её лицо снова обрело безмятежное спокойствие и она, повернувшись, уставилась в экран.
Я задом стал пятится к выходу, не отводя глаз от бабушки. Она никак не реагировала. Во всем доме был выключен свет и только телевизор освещал её лицо, белый шум стал всё громче, я не выдержал и быстро выбежал на улицу.
Уличный фонарь был отключен, и вокруг ничего не было видно, но в дом было возвращаться страшнее, и я решил найти дедушку. Аккуратно спустился по ступеням в низ, ощутил ногами прохладную землю, я так и выбежал без майки, в одних шортах босиком. Озноб пробежал по коже, я огляделся вокруг, но меня окружала темнота, я шёпотом позвал.
— Дедуууушка.
Мне никто не ответил, позвал ещё раз.
— Дедушка.
Где-то рядом что-то зашуршало в кустах, я онемел от ужаса, всё тело начало трясти. Кто-то пробирался ко мне сквозь сад.
По всему телу пульсировала кровь, биение сердца заглушало всё вокруг, шорохи были всё ближе.
Что-то мокрое дотронулось до моей ноги. Потом это что-то меня лизнуло. Не сразу я догадался, что это был Пуфик. Страх сменился облегчением, в этой темноте мне было очень одиноко и страшно, с бабушкой творилось непонятно что, её будто подменили, а Пуфик был тем же, глаза привыкли к темноте, и я увидел его, он приветливо махал хвостом.
— Пуфик, как же ты меня перепугал, ты деда не видел.
Пуфик будто понял мои слова, он протяжно заскулил. И побежал куда-то в глубь сада, потом опять вернулся и снова побежал туда же. Я понял, он меня куда-то звал. Я не спеша последовал за ним.
— Дедушка, — я звал его шепотом, боясь, что на мои крики придёт бабушка, если это ещё моя бабушка.
Я потерял пса из вида. Где-то в глубине деревьев он скулил и что-то скрёб. Я пришёл на звук, пуфик бегал вокруг какой-то закрытой брезентовой палатки, я её раньше никогда не видел у нас на участке. Подойдя ближе, я понял, что это не палатка, а теплица, обтянутая брезентом.
— Там дедушка?
Но пёс только скулил и бегал кругами.
Вход в парник был запечатан изолентой по всему основанию, я начал отрывать ленту за лентой. Из парника неприятно пахло, так пахнут гниющие листья. Осталась последняя лента, я оторвал её.
Мне снова стало до ужаса страшно. Я никак не мог решится и зайти, запах из образовавшейся щели был невыносимый.
— Не заходи в парник!
Это был голос моей бабушки, она вышла из дома.
— Я сказала тебе не заходи туда.
Я слышал, как она быстро шаркает по земле, она идёт ко мне.
— Какой ты гавнюк, непослушный, избалованный гавнюк, я же тебе говорила, — её озлобленный крик раздался совсем близко.
Но она не дошла до меня. Звук шагов удалялся, дверь в которой бабушка с дедушкой хранили инструменты с грохотом открылась и стало слышно, как она что ищет в темноте.
Она долго копошилась, потом включила свет возле сарая, наконец нашла что искала и направилась ко мне. В свете лампы я увидел, она держала в руках лопату.
— Родители не смогли воспитать, значит придётся мне.
Она шла всё ближе, я уже ничего не соображая, отодвинул брезент и увидел, что внутри.
Волна ужаса накрыла меня. На столе под светом фиолетовой лампы лежал мой дед, он был весь изрезан. Глубокие раны виднелись по всему телу, и в этих ранах лежала земля, в самой большой ране, на груди уже успели взойти какие-то растения. Из головы у него торчал кусок мотыги. Вонь гниющего мяса не давала дышать. Я стоял и не моргая смотрел на него.
Вдруг Пуфик громко залаял и бросился на бабушку, меня сразу же вырвало. Это вывело меня из оцепенения.
Я начал пятится назад и увидел, как Пуфик не давал моей бабушки подойти ко мне. Он бросался на неё, она со злостью махала лопатой пытаясь его отогнать.
— Я научу тебя манерам, только дай до тебя добраться, теперь ты для меня не внук, а компост, удобрение, как и твой дебильный дед.
Я развернулся и побежал в лес. Как только я пересёк сад и вбежал в прохладу леса, сзади донёсся жалобный визг Пуфика и противный чавкающий удар. Я бежал не оглядываясь, пока не споткнулся в темноте о корень дерева и не сломал ногу.
Спустя 4 дня меня нашла поисковая группа. Они привезли меня в больницу, там меня встретили родители, я рыдал всё это время, пытался им рассказать, но не мог. Потом детский психолог помог мне дать показания. Мои родители, приехав из отпуска застали бабушку за просмотром телевизора, она ничего не говорила, просто сидела с окровавленной лопатой в руках и смотрела в белый экран. Дальше уже разбиралась полиция. Моя бабушка пролежала в психиатрической больнице два года, а после этого скончалась там же. Мои родители потратили кучу денег, что бы я забыл всё это. Врачи приглушили воспоминания, но сейчас я снова всё вспомнил.
А ведь моя бабушка была права, мы всего лишь компост, ходячие мешки с удобрениями. И твой мешок может вскрыть зазевавшийся водитель, или пьяный псих в подворотне. Но узнать, когда твой срок годности как человека закончится невозможно, гадалки и экстрасенсы уверяют, что могут ответить тебе на этот вопрос. Но они врут, узнать невозможно, если только ты сам не определил для себя дату.
Автор: Abra