С той страшной истории столько лет утекло, что кое-как восстановил хронологию тех событий. Тогда я работал на небольших суднах, редко выбираясь в открытое море, все больше по рекам нашей славной Родины. И, конечно, самая большая мечта была попасть на какой-нибудь серьёзный корабль, а не на те «железки», на которых иногда приходилось ходить.
В конечном итоге, судьба мне улыбнулась. Через знакомого предложили место судового моториста на морской автовоз, гоняющий машины из Японии во Владик. Сами понимаете, и масштабы совсем другие, да и зарплата выше в разы. В спешке сделал все документы, прилетел во Владивосток и тогда увидел махину, на которой предстояло работать. Это был просто шик. Я действительно был в восторге. А когда зашёл в машинное отделение, обрадовался ещё больше. Судно было практически в идеальном состоянии. Даже особо подготавливать его не пришлось.
Но что-то я совсем отклонился от темы и позабыл про саму страшную историю. День на второй, когда мы вышли из порта, вместе с механиком я был на вахте. Особенно ничего делать не надо было, просто следить, чтобы все было в порядке. Ну вот и следили. Больше, конечно, просто слушал механика, дядю Колю (звали его так все, даже капитан, в силу возраста), тот рассказывал случаи из жизни, от совсем уморительных до трагических.
Внезапно уши заложило. Так бывает, когда резко меняется давление, тем более на воде к этому не привыкать. Но с каждой секундой давило все сильнее и сильнее. Позже стал слышен то ли гул, то ли плач. На душе так паршиво стало, что прям жить не хочется. Схватился за волосы, в висках стучит, но легче не становится. Тут в нос и ударил отвратительный запах нашатыря. Смотрю, дядя Коля с ваткой рядом сидит. На уши все ещё давило, но плач вроде стал потише. Механик меня ещё для верности по щекам побил.
— Первый раз что ли на большой воде?
— Ну не прям первый, — отвечаю я.
— Но с таким не сталкивался? — и пальцем вокруг показал. Видимо, имея в виду этот плач.
— Нет. А что это?
— Ой, как их только не называют. Места гиблые. Кладбища кораблей. На таких часто морские сражения были, как здесь в русско-японскую, или просто потонуло несколько подряд кораблей. Вот и говорят, что души все не успокоятся. Да и не всегда их слышно. Я вот заметил, чем меньше экипаж, тем голоса громче. Даже не знаю, от чего это зависит. А иногда проходишь, знаешь, вот тут это самое место, а всё тихо.
— Никогда о таком не слышал.
— Ещё бы, — усмехнулся дядя Коля. — Кто ж такое расскажет. Или сумасшедшим сочтут, или ещё хуже — трусом. А ты ничего, привыкнешь со временем.
Он дал мне ещё раз понюхать ватку и перевел разговор в другую область.
С тех пор прошло, наверное, лет семь. Где я с тех пор только не работал. И действительно, кладбища кораблей, с их характерным плачем-воем попадались. Как и говорил дядя Коля, с каждым разом восприятие к ним было всё спокойнее. Самое интересное, наблюдать, как «слышит души» экипаж. Все обеспокоенно переглядываются, но не говорят ни слова. Что и сказать, суровые морские ребята.