Работал я тогда в одном институте на ул. Казакова. НИИФК (Научно Исследовательский Институт Физической Культуры) в 80-е годы располагался в усадьбе Разумовского. Это сейчас там развалины, но еще в 80-е это был хоть и несколько обшарпанный, но все-таки — дворец.
Во дворце графа Разумовского, говорят, всегда водились привидения. Этому в немалой степени способствовали еще те, давние увлечения владельца-графа собирательством артефактов, рукописей и прочих, мягко говоря, странных предметов. Привидения, в отличие от графов, не умирают. И, как выяснилось впоследствии, никуда из полюбившихся им дворцов не деваются.
Самое интересное начиналось ночью. В тишине коридоров раздавался вдруг громкий смех. В столовой зале, которая в советские времена не использовалась по назначению, слышался звон бокалов, стук столовых приборов о фарфор и негромкая беседа. К тому времени во дворце не оставалось старинных часов, все часы были электронные, как в любом советском учреждении. И вот в полночь в дальних комнатах вдруг раздавался бой часов. Кинувшиеся на звук, разумеется, не обнаруживали никаких часов с боем.
Прижился в НИИФК сиамский кот — Маркиз. Так тот, бывало, уставится в пустой угол, глаза выпучит, весь ощерится и — орет так, что хоть беги.
По коридорам дворца ночью могло вдруг начать сквозить таким холодом, что по спине пробегали мурашки. Никаких кондиционеров там и в помине не было, при этом разница температур в одном конце коридора и в другом могла доходить до десятков градусов. Представляете, на улице лето, жара, за 30. В помещении (все-таки старинный кирпич) — градусов 25. Идешь по коридору — и вдруг попадаешь в зону, где температура никак не выше 10 градусов. При этом горло сдавливает такая жуть...
Спортсмены, а именно для них в те года и работал дворец графа Разумовского, были людьми весьма далекими от мистики. Попробуйте испугать пятиборца холодом в коридоре или смехом в явно пустом зале. Однако днем, в окружении людей, все эти фокусы были не так пугающи. Довелось мне остаться раз во дворце на ночь. Слышу — шум в коридоре. Знаю совершенно точно, что никого там быть не может — все двери лично закрывал и проверял. Выглядываю в коридор — по коридору летит, грохоча о кафель, жестяное ведро...
Одним словом, все, кто работал в НИИФК днем к рассказам о «привидениях графа Разумовского» относились если не с откровенным смехом — то весьма скептически. До тех пор, пока не произошло то самое «испытание Славой».
Славка подвизался в качестве подсобного рабочего после того, как его, высоклассного филера (сотрудника наружного наблюдения) выгнал за пьянку лично шеф КГБ Ю.В. Андропов. Славка рассказывал, что однажды он, филер с 20-летним стажем, совсем немного хватил лишнего и провалил операцию — объект заметил «хвост». Андропов вызвал его лично на «последний разбор». Однако, Славка-филер в тот момент был с похмелья и не нашел в себе никаких сил ни покаяться, ни оправдаться. Карьера его на этом закончилась, Славку «списали» в НИИФК. Работая разнорабочим во дворце, Славка не переставал «закладывать за воротник» — терять ему теперь было нечего. Однажды он так набрался к вечеру, что стало ясно — в свое логово он не доедет. Славку отнесли в подсобку столовой, положили на топчан и, рассудив, что будучи в таком состоянии он очухается весьма нескоро, закрыли его на все запоры и уехали по домам.
Так получилось, что открывать НИИФК следующим утром довелось мне. Приехав к 7 часам, искал я Славку долго. Обнаружил его в дальней комнате без окон, трясущегося, сжимающего в каждой руке по огромному поварскому ножу. Чернявый Славка был абсолютно седым. На вопросы и расспросы Славка не отвечал. Потом понемногу отошел, но стал каким-то совсем задумчивым и молчаливым...
Спортсмены, услышав эту историю и увидев поседевшего за ночь Славку, перестали шутить «о привидениях». Многие стали потихоньку давать Славке трояк на опохмел. Чего раньше не наблюдалось.