Герой нашего рассказа – Саша Князев. Молодой человек двадцати лет отроду, обладающий недюжинными гуманитарными знаниями, уже в школе щеголявший цитатами Кафки и наседающий на уши неподготовленной женской подростковой аудитории вопросами бытия Кьеркегора имел неоднозначную репутацию – был одновременно и наглым, и умным, хотя для той же неподготовленной женской подростковой аудитории второе было скорее плюсом, чем минусом.
И вот Саша Князев уже третий год учился на филфаке в своём родном городе, продолжая покорять женские сердца и мужские умы своими лекциями о философии, литературе, истории и различной метафизике. Но вечер двадцать третьего августа сего года был особенным – его позвала гулять сама Маша Гордеева! А, вы, наверное, не знаете, кто это и почему это вызывает у меня такое удивление. Маша Гордеева – звезда университета, где учился Саша Князев. Любимица мужской половины учебного заведения и всех без исключения преподавателей, трижды «Мисс университет», спортсменка, да и вообще красавица и умница. Вот такая вот хорошая Маша Гордеева.
Итак, Саша Князев и Маша Гордеева, наслышанная о столь импозантном молодом человеке, не выдержала и позвала сама его прогуляться по ближайшему парку. Они неторопливым шагом гуляли уже около часа, пока Саша рассказывал Маше про Хемингуэя и Тарковского, Трафальгарское сражение и битву при Цусиме, о феодальном устройстве в средневековой Японии и положении крестьян при шестнадцатом по счёту Людовике. Было видно, что Маша поражена знаниями Александра, а женщины, как известно, любят ушами, особенно если её не только хвалят, но и рассказывают что-то умное – тут мало кто сможет устоять.
Ещё через какое-то время Саша и Маша вышли наконец-то из парка и шли по проспекту. Надо сказать, что недалеко от этого проспекта находился местный машиностроительный завод, а на самом проспекте – рюмочная «Вечный зов». В общем-то, этот внешне незначительный фактор стал определяющим для дальнейших событий.
Проходя мимо этой рюмочной, Саша рассказывал Маше про постструктуалистов на фоне местных мужиков, которые культурно отдыхали после завода. Саша, будучи человеком повышенной интеллигентности, даже прервал свой рассказ, когда увидел нескольких мужиков, стоявших рядом со входом в рюмочную и обсуждавшим что-то своё с местным пивом в руках. Интеллектом Саши красавица Маша уже была сражена, теперь дело осталось за демонстрацией храбрости. Когда они поравнялись, Саша сказал этим мужикам:
– Время сейчас три часа дня, а вы уже колдырите. Вам не стыдно?
– Слышь, пацан, а это твоё дело-то вообще? – возмутился один из мужиков.
– Хочу – будет моё, хочу – не будет. А я вот вам скажу, что вы тут вообще все быдло. Только быдло будет вот так стоять и синячить.
– Ну ты и хамло, пацан. В следующий раз тебе двинем все вместе. Последнее предупреждение тебе. Иди отсюда, — пробухтели мужики.
Победа была близка.
– А чё вы мне сделаете? У меня разряд по самбо (к слову, Саша не блефовал), я ж вас тут всех раскидаю. Двинут они мне тут все вместе.
И тут произошло то, что, наверное, никто не ожидал. Абсолютно бесшумно словно из тени на спину Саше прыгнул мужик, очень похожий на тех же работяг, что стояли рядом. Дальше Саша не помнил ничего. Некоторое время он лишь слышал неразборчивую речь и звон стекла.
***
Очнулся Саша в больнице в окружении врачей и родственников. Голова жутко гудела и почему-то жгло шею с правой стороны. В остальном он чувствовал себя вполне ничего, лишь был жутко уставшим.
– Где я? Что произошло? – спросил он.
– Саша, ты в больнице, — ответил заплаканно-радостный голос его мамы, — всё будет хорошо.
– Простите, — сказал тут же вошедший в палату врач, — товарищи родители, выйдите, пожалуйста, мне нужно поговорить наедине с пациентом. Вы и так сами всё знаете.
– Конечно, конечно, — мама и папа Саши улыбнулись ему и вышли из палаты, — мы скоро придём.
Палата была рассчитана человек на пять, но Саша лежал здесь один. Уже неплохо.
– Итак, Александр Игоревич, — врач уселся на стул рядом с Сашей, — у меня для тебя печальные новости. Для начала, потрогай свою шею. Бинты уже сняли.
Саша потрогал ту самую правую сторону, которая сильно жглась и обнаружил, что у него на шее две вмятины.
– В общем, это укус, — продолжил врач, — тебя укусили.
Саша недоверчиво посмотрел на доктора.
– Ну, укусили и укусили. Меня что, вампир покусал? Какой-то пьяный мужик, помню, налетел. Что я от него получу? Бешенство?
– Нет, бешенством он не болел. Но у него было не менее опасное заболевание. Оно не лечится.
Саша заметно напрягся.
– И что это, доктор?
– Ты болен заводчанкой, — грустно выдохнул доктор, — тебя укусил мастер участка, именно они являются главными переносчиками этого заболевания. Боюсь, что в ближайшее время…ты исчезнешь как интеллектуал. Твои гуманитарные способности и любовь к философии пропадут навсегда. Если ты слышал какие-то переговаривающиеся голоса и звон бокалов, то это значит, что в тебя вошёл вирус пивнухи. Ты слышал именно её.
– Нет, только не это! – воскликнул Саша.
– К сожалению, это так. У тебя есть ещё некоторое время. Не смогу сказать точное, сколько именно займёт по времени процесс обращения, но, думаю, ещё месяц ты сможешь спокойно читать Фуко. Дальше уже будет намного тяжелее. Ты станешь обычным человеком, как и все заводчане.
– Я не могу исправить это, убив самого первого заводчанина?
– Боюсь, что нет. Если вампиризм ещё можно исправить, то это вылечить не получится никоим образом.
Мир Саши рухнул. Несколько часов после ухода врача он просто глядел в потолок. Укус продолжал болеть и напоминать о его печальной участи. Но даже такое несчастье нужно было вынести с честью. Саша всё-таки решил не сдаваться и вести дневник наблюдений, чтобы рассказать обществу об этой страшной болезни.
День 3 после укуса
Сашу выписали из больницы. Чувствовал себя он вполне неплохо, даже укус почти перестал жечься. Первым делом он позвонил Маше.
– Алло, кто это? – спросила Маша.
– Маша, привет. Это я, Саша Князев, — ответил он ей.
– Саша! Я так рада, что с тобой всё хорошо! Прости, я никак не могла с тобой связаться после того случая. Что с тобой произошло?
– В общем, Маш, я скажу тебе честно. Тот мужик, что кинулся на меня, был инфицирован. У меня теперь заводчанка. Скоро я не смогу восторгаться Гегелем и рассказывать тебе по памяти стихи Буковски.
– Саша, это ужасно! Чем я могу помочь тебе?
– Если бы тебе было несложно…Я хотел бы провести этот месяц вместе с тобой. Мои чувства сложно назвать даже влюблённостью, просто…Просто все тупые, но ты намного умнее. Мне будет не с кем поговорить об авангардистах, понимаешь?
– Я сделаю всё, что от меня зависит, — чуть всхлипывая сказала Маша.
День 6 после укуса
Утром Саша проснулся в холодном поту. Стало тяжелее. Саша стал хуже воспринимать восьмичасовые лекции Дугина по Хайдеггеру на немецком. Случайно нажал пульт и включил ненавистный телевизор, залипнув минут на пять в какой-то сериал про спецназ на «НТВ». Сюжет показался вроде бы ничего, но придя в себя Саша быстро побежал умываться. Глаза покраснели, место укуса потемнело, появилась щетина, которой раньше и в помине не было.
– Я понимал, что это тяжело, — сказал сам себе Саша, смотря в зеркало, — но не до такой же степени.
День 8 после укуса
Болезнь явно прогрессирует. Снилось застолье, на котором были мужики из пивнушки, где в тот вечер Саша проходил вместе с Машей. Они были с ним очень вежливы, похлопывали по плечу. В тот момент, когда Саша должен был произнести тост, он проснулся.
– Чтобы я! Да водку! Да с этими мужиками! – воскликнул Саша, — тьфу ты! Отвратительно.
Выйдя на улицу прогуляться, Саша наткнулся на объявление около двери:
«ТРЕБУЮТСЯ РАБОЧИЕ НА ЗАВОД БЕЗ ОПЫТА»
– Ну это уже какое-то издевательство, — процедил Саша сквозь зубы, — чёрта лысого я туда пойду.
День 10 после укуса
С утра у Саши появилось желание хряпнуть сто грамм самогонки и нажарить картошки с луком, но он быстро справился с таким жутким наваждением при помощи бокала каберне совиньон. Наконец-то смогла прийти Маша. Она долго обнимала Сашу, чуть ли не рыдая у него на плече. Вроде бы и любви между ними не было, но ей было невероятно жалко терять такого начитанного молодого человека, который так внезапно появился в её жизни. Они прошли в гостиную и сели на диван. Маша спросила у него:
– Как ты?
– Если честно, то не очень, — ответил Саша, — я всё меньше и меньше понимаю фильмы Финчера. Меня это очень пугает.
– Ужас! – воскликнула Маша, — а книги издательства «Контркультура»?
– Неинтересно. Даже «Голый завтрак» Берроуза.
– Саша, — Маша резко поникла, — это и правда страшное заболевание…
– Я понимаю, Маша, — ответил он ей, — но что поделать. Что случилось – то случилось. Сделанного не вернуть.
Маша крепко обняла Сашу:
– Я всё равно с тобой до конца.
День 15 после укуса
Саша ищет в интернете рецепт засолки огурцов. Уже складывая в трёхлитровую банку ингредиенты для закатывания, он очухался и быстро убежал в свою комнату. Достав «Метафизику» Аристотеля, Саша осознал, что уже плохо понимает смысл слова «логос» и лишь отдалённо понимает древнегреческий.
Он решил отдохнуть на диване. Вновь кошмар – он на застолье, всё те же мужики, с ними, судя по всему, их жёны, а Саша презентует копчёную грудинку собственного приготовления. Проснулся в холодном поту и побежал на кухню, закусив сыром бри. Ещё немного и он совсем пропадёт.
День 20 после укуса
Смерть автора и смерть текста волнуют Сашу всё меньше и меньше, и всё больше и больше его интересует, как же вырастить помидорки на даче и вкусно пожарить шашлычок. Он обнаружил себя в дедовском гараже, когда чинил его «Жигули». Такие провалы в памяти его, конечно же, пугали. После обеда он обнаружил себя собирающим самогонный аппарат на кухне. Саша самогон категорически отвергал, признавая лишь вина, которые пил Сартр, а тут он сам гонит огненный напиток как его дед!
Снова смогла прийти Маша. Она опять прорыдала на его плече несколько минут, потом они уселись на кухне. Саша вытащил из холодильника шмат сала и положил на стол:
– Сама засаливал, — с гордостью ответил Саша, — будешь кусочек?
Маша вновь заплакала. Саша вернулся в гуманитарную версию себя.
– Вот видишь, Маша, — грустно сказал он, — мне осталось недолго. Вчера звонили из отдела кадров машиностроительного завода. Сказали, что им нужен вспомогательный рабочий в раскройный цех, можно и без опыта. Оклад тридцать, компенсация на питание, все дела. А я знаешь, что сделал? Я согласился. Через две недели, говорят, приходите. Вот так, Маша. Ещё совсем немного и моё «Я» совсем исчезнет. Я не смогу больше рассказывать тебе биографию Гёте, которую так хотел тебе поведать в первую же нашу встречу. Я буду…обычным человеком…
На глазах Саши появились слёзы.
– Саша, знаешь, что я тебе скажу, — неожиданно взбодрилась Маша, — как мы с тобой и говорили, у нас нет любви между нами и нас это обоих устраивает. Но я слукавила. Когда ты рассказывал мне о Курёхине, я поняла, что ты мне нравишься. Ещё тогда я всё поняла, Саша. Я поняла, что не смогу жить без твоих лекций, а если такого человека я не встречу, то и жить мне дальше так незачем.
– Но… — хотел возразить Саша.
– Я не собираюсь уходить из жизни, не волнуйся. Нет, в определённом смысле, я, наверное, уйду, — Маша показала шею, где на правой стороне виднелись две дырки, — да, я дала себя укусить заводчанину пару дней назад. Скоро я тоже стану…обычным человеком. Но я надеюсь, что после окончательного обращения мы сможем найти с тобой общий язык.
– Маша, я…я…я не ожидал от тебя такой храбрости.
Они крепко обнялись и долго плакали на плечах друг у друга.
День 25 после укуса
Саша решил прогуляться. Проходя мимо пивнушки, где случилось то самое трагическое событие, он увидел невысокого мужичка в кепке, который неспешно потягивал пиво в пластиковом стакане.
– Ну что, парень, — спросил он Сашу, — как поживаешь?
– Да вроде ничего, — ответил он мужику, — а ты?
– Тоже неплохо. Я смотрю, ты наконец-то стал одним из нас, — он улыбнулся и было видно два золотых клыка.
– А, так это ты меня цапнул?
– Да, это был я. Обращайся, — засмеялся мужик.
Саша зашёл в «Вечный зов», взял себе пива, встал около одного из столиков и стал слушать мужиков о том, как тёща варит отменный борщ.
День 35 после укуса
Отработав на заводе, Саша вернулся домой, уселся в кресло и включил телевизор. Показывали какую-то программу про рыбалку. Саша старательно записывал информацию об удочке, которую порекомендовал ведущий. Надо будет спросить у мужиков, не реклама ли это.
Неожиданно пришла Маша.
– Саша, как ты?
– Да вроде бы ничего, Маша, — ответил он ей улыбаясь, — вот, в цех наконец-то вышел. А у тебя как дела?
– Я хотела кое-что проверить. Ты давно Бодрийяра читал?
– Кого?
– Понятно. Не обращай внимания.
– Ну, ладно. А это кто?
– Да это я уж так, к слову.
– А, ну ладно, ладно. Слушай, Маш, мне дед «шестёрку» свою отдал. Хочешь, на дачу съездим ко мне шашлыков нажарим?
– Шашлыков? А как же твоя любимая фалафельная?
– Кто? Ой, Маш, я не разбираюсь в этих штуках модных. Мне надо мяса поесть, чтобы сытно было и вкусно. С лавашиком, ой…с зелёным лучком…а ещё маринад если в пиве сделать...
– Ладно, Саша, я пойду, — ответила Маша.
– Давай, Маш, заходи ещё.
Маша еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Главная надежда филологического факультета разбилась вдребезги о раскройный цех. Она и сама скоро станет…обычной. Ещё вчера врач говорил Маше, что гуманитарин в её крови стал стремительно падать и это уже стало давать осложнения. Ей, кстати, тоже потом снились и соленья, и варенья, что раньше и в страшном сне бы не приснилось, а тут она обнаружила себя читающей Донцову и горько заплакала.
А потом представила грядку с морковкой на даче, где копает картошку вместе с Сашей и стало намного легче.