Всё это началось настолько давно, что, кажется, было со мной всю сознательную и бессознательную жизнь. Я говорю о снах. Сны мало кому интересны, но для меня они представляют особую ценность. Будь то яркие сюрреалистические образы или же тёмная бездна, без единого намёка на что-либо поддающееся осознанию. Но это только на первый взгляд, тот мимолётный взгляд за который и проходят эти сны; казалось бы прошла всего пара секунд, только что был вечер, но на часах уже шесть утра и пора начинать новый день, совершенно разбитым и с неясным гулом в голове, вместо мыслей. Мало кто помнит свои сны, а уж такие: одинаковые, тёмные, безликие даже за сны не считают. А что если немного задержаться в этом моменте и начать всматриваться в бездну? Начнёт ли она всматриваться в тебя? Воображение даже в бодрствующем состоянии позволяет себе рисовать в темноте нечто необъяснимое, тогда что оно способно показать, если всё, что тебя окружает станет для него холстом? Эта охота за снами началась у меня в юношестве, когда была популярна вся эта мистика, экстрасенсорика и осознанные сновидения. Конечно же к этим бабкам повитухам и к шаманам, из 2-ой пятиэтажки, у меня было крайне скептическое отношение. Но вот осознанные сновидения вызвали у меня неподдельный интерес, нет не возможностью управлять снами, совсем не этим; существование, редких, осознанных сновидений указывает на бессознательный характер большинства снов. Это меня и заинтересовало. Я, иногда, расспрашивал друзей и знакомых о том, что им снилось. Думаю, что не удивлю сказанным, но наиболее частый ответ был: «Ничего, вроде». Ничего. Ничего, ничего, ни-че-го. А что собственно значит это ничего? Пустота, отсутствие. Это и есть ничто. Но можно ли отнести это к тьме из сна? Мы видим только отражённый свет от предметов, но если нет источников света, то это не значит, что этих предметов не существует. Что можно будет увидеть в этой непроглядной темноте, если туда попадёт хоть малейший лучик света?
Первая ночь эксперимента
Результата ноль. Да и чего собственно стоило ожидать, я ведь буквально попытался найти омут, посреди пустыни, зарядившись одним лишь энтузиазмом. Наивно. Наивно, но если биться головой об стену, то можно хотя бы повредить штукатурку, штукатурку натянутую на лоб. Значит нужно искать другой подход.
Ночь вторая
Долго не мог уснуть. Смотрел в витиеватый узор на потолке. Узор, слегка освещённый уличным фонарём. Если Магомеда не пускают к горе... Кажется я понял, с чего можно начать.
Ночь третья
Купил плотные шторы. Повесил. Всё равно недостаточно темно. Надо заткнуть щели в двери. Выключил все что может излучать свет. Светлый прямоугольник окна всё равно просвечивает и помогает увидеть какие-никакие, но очертания мебели. Досадно, но кажется я на верном пути. Семь утра, суббота. Всю ночь экспериментировал с затемнением окна: пытался навешать ещё ткани, чтобы уплотнить и без того плотные шторы. Чуть не уронил гардину. Нужно что-то сделать с окном. Раздражающий шум выхлопной трубы, машины отечественного производства, вывел меня из раздумий. — Тонировка! Точно. Тонировка на окно. Благо у меня студия и окно всего одно, в прочем, как и зеркало. Да уж, после бессонной ночи выгляжу я неважно. Пожалуй не буду сильно раздвигать шторы, солнце неприятно слепит. Заказал тонировку с доставкой. Оказалось даже дешевле чем я думал. Но похоже тонировать придётся самому.
Ночь седьмая
Не вижу смысла описывать каждую ночь, тем более, что в последнее время ничего особо не происходило. Впереди ещё пол месяца выходных. На еду вроде хватает, да и ем я не сказать, что много. График сна сбился окончательно, теперь, по ночам, я пытаюсь разглядеть в темноте комнаты хоть что-то, а днём сплю. Шторы открывать перестал, ночью — лишний свет, а днём — мешает спать. Пространство вокруг меня по прежнему закрыто пеленой темноты. Часами сверлю её взглядом, кажется, будто стены из-за этого могут превратиться в решето.
Ночь одиннадцатая
Чего-то не хватает, хотя казалось бы, что ещё тут можно добавить или убрать. Убрать. Чтобы приходить в сон, приходилось уходить от реальности. Что происходит в момент этого перехода? Состояние полудрёмы плавно перетекает в реальность другого, более размытого, сюрреалистичного, мира. Возможно это мне и нужно. Довести себя до постоянного состояния перехода, возможно тогда я смогу что-то увидеть.
Ночь двенадцатая
Пришлось завесить и единственное зеркало, отражение в нём всё равно меня давно не радовало, а что будет после марафона бессонницы и представлять не хочется.
Ночь тринадцатая
Пакетики кофе три в одном и громкая музыка в наушниках — мои единственные друзья; и вправду, давно я не общался ни с кем, учитывая мой теперешний образ жизни, даже курьер, что принёс мне коробку с кофе предпочёл оставить его на лестничной площадке, а не передавать в руки. Ну и хрен с ним. Поставлю одну звезду.
Ночь четырнадцатая
Кажется я что-то видел. На краю зрения, со стороны зеркала что-то шевельнулось. Что-то тёмное и бесформенное. Похоже начинается. Но, судя по часам на телефоне, скоро светает. Придётся прождать ещё день. Я уже в нетерпении.
Ночь пятнадцатая
Весь день был как на иголках, наконец-то, наконец-то! Только начинает темнеть. Начало не заставит себя долго ждать. Кружка с кофе — мой постоянный спутник, разделит со мной этот момент. Так разволновался, даже душно стало. Слегка приоткрою форточку. – Свежий воздух, насколько он может быть свежим, начал неспешно заполнять комнату. Так-то лучше. Сижу на полу в центре комнаты, глаза слипаются, от былого возбуждения не осталось и следа. Ничего не происходит. Но стоило мне лишь об этом подумать как позади себя я услышал какой-то неясный, шоркающий, глухой звук. По спине пробежал холодок. Я резко повернулся в ту сторону. Передо мной сидело нечто жуткое. Я видел лишь очертания — отвратительное бледное существо: худощавый, с тёмными впадинами на месте глаз, слипшиеся волосы. Оно сидело и смотрело на меня. Я, уже не глядя, кинул в тварь тем, что первым попалось под руку. Последним, что я услышал, был звон, после которого моё сознание погрузилось во мрак куда темнее того, что меня окружал.
Открываю глаза. Не знаю сколько я проспал. Свет пробивается через щель между шторами, раздвинутыми лёгким сквозняком. А я смотрю на разбитое зеркало, стоящее напротив меня.