Есть три слова из шести букв, обозначающие поистине замечательные вещи.
Коитус, любовь и халява.
В этой истории главную роль сыграла первая из этих вещей, но и вторая где-то промелькнула.
Итак, звали её Марла, и она была просто прекрасна. Но не как древнегреческая богиня, а скорее как качественно исполненная секс-кукла. Звучит, наверное, грубовато, но это на самом деле так. Идеальной Марла не была, но зато она была самой собой. А это именно то, к чему должен стремиться каждый.
Накануне нашей первой встречи она со скучным видом курила сигарету неподалёку от университета искусств, где я в то время учился.
— Нет, я не согласна, — вдруг провозгласила она, докурив сигарету, и окинула меня оценивающим взглядом. — Не согласна отсосать тебе за сигарету.
Я аж поперхнулся, да так, что чуть не проглотил собственную сигарету. Я закономерно протянул ей одну из своей пачки. Тем же вечером, отсосав мне, она полезла в сумку за пачкой. Вот такой вот она человек. Мне так и не удалось её понять, но скажу одно: с ней было чертовски приятно. Не знаю почему, но я довольно сильно удивился, узнав, что на самом деле она не была студенткой в моём универе.
— Не понимаю, — недоумевал я. — Тогда что ты тут делаешь?
Она пожала плечами.
— Но... — она перебила меня, сунув свои длинные пальцы мне в штаны и опустившись на колени. Когда Марла не говорила, она находила, чем занять свой рот. А говорить она не то чтобы особо любила.
К ночи на моём члене осталось помады больше, чем на губах закомплексованной девочки-подростка.
Но самый скорый путь к сердцу мужчины — это превратить его в слепого идиота. Именно из-за этого я упустил ряд важных деталей, которые мне следовало бы приметить ещё с самого начала.
К примеру, я ни разу не видел, чтобы Марла что-то выпила или съела. Каждый раз она либо «уже плотно пообедала», либо просто «не хотела есть».
Не заметил я и того, что она никогда не спала. Когда после бурного секса Марла оставалась у меня на ночь, её глаза оставались открытыми, и она до самого утра просто пялилась в потолок. Порой, просыпаясь среди ночи, я заставал, как она смотрит мне прямо в лицо. И это был не простой взгляд, — голодный.
Когда Марла как-то раз неаккуратно швырнула свою сумку на стол, из неё выскользнули водительские права. В тот момент я окончательно убедился, что с этой девушкой что-то было не так.
На фотографии была запечатлена Марла, и выглядела она точно как в жизни. Вот только выданы права были в 1979 году. Как может человек ни на каплю не постареть за тридцать лет?
Она вырвала документ у меня из рук.
— Нравится моя фальшивка? — она взмахнула волосами, пробежавшись руками по моей груди.
— Марла, как… ох!
Она довольно жёстко толкнула меня на стол, и через секунду уже восседала сверху.
— Ты больной ублюдок, тебе это известно? — прошептала Марла, ритмично виляя бёдрами.
К тому моменту я уже позабыл о водительских правах.
Мы пробыли вместе полгода, и с того момента всё начало усугубляться.
— Марла, — начал я. Её голова шлёпалась о мой пах, — мы преданы друг другу?
Она подняла голову, послышался громкий «чпок».
— А что? — спросила она. — Хочешь трахаться с другими?
— Что? Нет. Мне просто интересно, единственный ли я, кого ты, ну…
— Трахаю?
— Да, трахаешь.
— Да, — сказала Марла, снова скользнув ртом по моему стволу и упёршись губами в основание.
— Но куда ты всё время уходишь?
Она снова отвлеклась от своего занятия.
— Есть дела, — таинственно ответила она.
— Какие дела?
— Такие, — отрезала Марла. — Так мне закончить с этим или нет?
— Оу, эм, да.
Марла хищно улыбнулась, после чего продолжила с пущей страстью.
Знаю: не стоило мне за ней следить. Надо было довольствоваться тем, что кто-то регулярно мне отсасывал. Но порой любопытство пересиливает все остальные чувства. Моё вот меня едва не погубило.
Первым местом, куда я проследовал за Марлой, был общественный туалет. Она зашла в одиночную кабинку для инвалидов и защёлкнула замок. Затем из-за двери послышался звук, который ни с чем не перепутаешь — так люди блюют. Неужели она страдает булимией? Нет, это совсем не вязалось со сложившимся в моей голове образом Марлы.
Я укрылся за углом, а затем, дождавшись, пока она выйдет, зашёл в кабинку. Следов было немного: Марла смыла за собой. Однако на ободке унитаза виднелись крошечные капли крови.
«Какого чёрта?» — подумал я.
В следующий раз Марла направилась в больницу. Я стал свидетелем того, как она ходила от одного смертельно больного пациента к другому, и после каждого такого визита отправлялась в туалет. И каждый раз на ободке унитаза оставались капли крови. Всё это начинало серьёзно меня беспокоить, и я стал волноваться за здоровье Марлы: разве может человека вот так, без остановки, тошнить кровью? И как она остаётся при этом живой?
Наконец, я проследил за Марлой до безлюдного переулка.
Но для чего она сюда пришла?
Она просто стояла, абсолютно неподвижно. А затем…
— Я знаю, что ты за мной следишь, — сказала она. — Можешь не прятаться.
Я вышел из-за стены, и Марла повернулась в мою сторону.
— Как ты узнала?
— Я тебя чую, дурак.
— Чуешь?
— О да. Я могу тебя учуять за километры — именно так я тебя и нашла. Думаешь, я не знаю, когда ты сидишь прямо за моей спиной?
Понюхав собственные подмышки, я поднял голову в недоумении: нормально я пахну.
— О чём ты вообще говоришь?
— От тебя пахнет смертью, — выдала она, уставившись на меня голодным взглядом, — ведь ты — больной ублюдок.
— Ничего не понял. С чего я больной-то?
Марла пожала плечами.
— У врача спроси. Мне-то какое дело?
— Что?
— Всё ещё не дошло? Я питаюсь твоей болезнью — вот что я делаю.
Было очевидно, что Марла совсем рехнулась.
Вскоре мы расстались, но я всё не мог избавиться от вездесущей мысли: что, если я и в самом деле болен? В итоге я всё-таки обратился к доктору. Когда к нему поступили результаты моих анализов крови, он тут же позвонил мне и назначил срочный приём. Собственно, на приёме я и узнал, что, согласно всем расчётам, я должен был отбросить коньки ещё три месяца назад. Последовавшая вскоре томография показала, что одна из самых редких и агрессивных форм рака разрослась по всему моему телу. Уже через пару дней я совсем не мог ходить, — лишь сидеть, и то не без огромных усилий. Стало понятно, что оставалось мне недолго.
Я позвонил Марле, чтобы попрощаться. Я собрался было сказать, в какой больнице лежу, как вдруг она прервала меня:
— Я знаю, где ты. Я тебя чую.
Ровно через пять минут она была тут как тут. Задёрнув шторки у койки, Марла вмиг принялась расстёгивать мои штаны. Меня радовал её энтузиазм, но я осознавал, что мне просто-напросто не хватит энергии на эрекцию. Как оказалось, я ошибся: спустя пару мгновений голова Марлы уже ритмично дёргалась вверх-вниз. Когда всё закончилось, я заснул: как обычно. Меня разбудили звуки рвоты и туалетного смыва. К великому своему удивлению, я чувствовал себя просто прекрасно, — как огурчик.
Марла вышла из туалета, села у изножья койки и начала обводить губы помадой.
— Большинство вампиров высасывают жизнь, — объяснила она, — а я питаюсь болезнью. Но от излишков нужно как-то избавляться — отсюда и рвота.
— Не понимаю, — сказал я. — Ты можешь поддерживать во мне жизнь, только отсасывая мой член?
— Чего? — удивилась Марла. — Конечно, нет. Я высасываю болезнь вместе с кровью, когда ты спишь. А член я сосу просто потому, что меня заводит запах смерти.
— Оу.
— Ага... — она уставилась в потолок. — Не хочешь сигарету?
— Давай.
С тех пор мы вместе. Мы поражаем всех встречающихся нам врачей. Она ни на день не постарела, а я всё ещё не умер. Я закончил колледж, мы сыграли свадьбу и переехали в маленькую квартирку неподалёку от больницы, куда Марла ходит питаться.
Я думал, что лучшие вещи в жизни можно обозначить словами из шести букв, но в имени «Марла» их лишь пять.
Хотя она напоминает, что в слове «сосать» их всё-таки шесть.
Автор: lifeisstrangemetoo
Перевод: Timkinut
Оригинал: She Says the Smell of Death Turns Her On