Пожалуй, то лето было худшим в моем детстве. Мне было десять или одиннадцать, и по какой-то причине в тот год мы не смогли поехать ни к одной из бабушек. Родители, опять-таки по неизвестной причине, решили, что мне пойдёт на пользу летний лагерь в одном курортном городке.
Лагерь оказался унылейшим сосновым редколесьем, огороженным рабицей и заросшим амброзией. Потрескавшиеся дорожки, старые замшелые домики, в которых нам предстояло жить. Туалеты, умывальня и даже душевая — на улице. Наверное, в последний раз ремонт делался годах в 80-ых, если не в 70-ых.
Детей в нашей смене было немного, но я был изрядным нелюдимом и только радовался этому.
Времяпровождение было скучнейшим. Единственные развлечения в этом лагере — поржавевшие и замшелые горки и лесенки, футбольная площадка с сорняками вместо травы, да еще подобие библиотеки с отсыревшими советскими детскими книжками. Покидать территорию не разрешалось, ни в какие походы нас не водили — чай, не пионерия. В футбол я не играл. Вожатые иногда устраивали какие-то унылые мероприятия и подвижные игры, но мне это тоже было неинтересно. Большую часть дня я сидел на скамейке, что-то читая.
Словом, место это было невыносимо унылым. «Это не лагерь, это какой-то концлагерь!» — как-то раз жаловалась маме по телефону одна девочка.
В палате со мной жило еще два мальчика — оба младше меня. Один, помнится, ревел почти каждый вечер — скучно, да и домой хочется. Второй перед сном всегда спешил сбегать в туалет, пока еще светло, потому что поверил байкам старших о том, что в лесу за лагерем в заброшенном доме живет псих, который по ночам бродит по лагерю. Спал этот чудачок, закутавшись с головой одеялом: боялся, что проснется ночью и увидит психа, заглядывающего в окно.
На дворе были 90-ые годы, когда страшилки про гроб на колесиках и черную руку уже не пугали даже малышей. Мы, постперестроечные дети, пугали друг друга гораздо более реалистичными вещами. Также свой отпечаток наложили американские фильмы ужасов. Историю о том, что по ночам кто-то бродит по лагерю, мы рассказывали на разные лады. Иногда — что это сумасшедший бомж, иногда — что какой-то зверь, иногда — что вовсе Фредди Крюгер из кино. Мало кто верил в это, разве что младшеклассники. Но шутки шутками — а выходить затемно за нуждой отваживался не всякий. (Получается, что дисциплинка в лагере была та ещё, раз можно было ночью выходить)
Я не верил ни в зверя, ни в Фредди, однажды даже сходил в гальюн темным вечером, не заметив ничего подозрительного.
Однако однажды проснулся среди ночи. Моя койка стояла под самым окном, а за окном этим были клумба, забор лагеря и сосновый лес. Той ночью, должно быть, было полнолуние — яркий лунный свет лился сквозь окно, каждую щёлочку в паркете было видно, каждая мусорина на полу отбрасывала тень. Меня разбудило странное ощущение чьего-то присутствия. Чужого, зловещего присутствия. Нет, это было не похоже на чей-то взгляд — даже не знаю, с чем это можно сравнить. Чем-то напоминало те сцены в фильмах ужасов, когда музыка и все звуки стихают перед появлением монстра.
Вспомнились эти дурацкие россказни, и я не без труда заставил себя приподняться в койке и выглянуть в окно.
В серебряном свете луны заросшая территория выглядела таинственно и почти что красиво. От сосен тянулись длинные тени. Сетчатая тень забора лежала на траве. И ни единого движения.
Одна длинная тень, однако, не тянулась до самого домика, а обрывалась гораздо раньше. «Орясина какая-то, сломанная сосна», — подумал я и уже вознамерился лечь обратно. Но всё же в тени было что-то неправильное, и я решил посмотреть, чтО же её отбрасывает.
... Сперва я подумал, что это какая-то игра света или воображения. Но чем больше я вглядывался в источник этой тени, тем сильнее колотилось моё сердце.
За забором среди сосен кто-то стоял. И этот кто-то был почти вдвое выше бетонного столба забора! Я похолодел и впервые в жизни ощутил, что мой мочевой пузырь вот-вот даст слабину. К счастью, я сдержался и не опозорился.
Хотя было бы вполне простительно. Среди деревьев неподвижно стояла неестественно долговязая человекоподобная фигура. Сначала мелькнула мысль о снежном человеке. Он же вроде не нападает на людей? — лихорадочно думал я.
Мне был виден только силуэт, и я не мог понять, спиной или лицом ко мне стоит существо. Интересно, смотрит он сюда или нет? Впрочем, снежного человека обычно описывают как широкоплечего богатыря — а этот был довольно тощего сложения. Но нет, не тонкий, как Слендермен. Голова — небольшая и словно сливающаяся в единое целое с плечами, грудная клетка была узкая, но выраженная, и она почти воронковидно сужалась к талии. Живот и таз очень узкие.
Самым пугающим была полная неподвижность этого субъекта, практически неживая неподвижность. На мгновение я подумал, что, быть может, это какой-то природный казус вроде странной коряги — но нет, там отчётливо различались две ноги и две руки, даже большие пальцы на руках...
Медленно, чтобы не привлечь внимание существа, я лёг и отвернулся от окна. Соседи по палате мирно посапывали, ни о чём не подозревая. Светлое пятно на полу, однако, начало пугать меня: а вдруг сейчас там появится тень этого чувака?! Забор его не задержит — он же, наверное, перешагнуть может этот забор. Тогда я свернулся в комок, закутался в одеяло с головой и вскоре пригрелся и заснул.
Детская психика — удивительная штука. Наутро страх, испытанный ночью, почти забылся, и я немедленно пошел к забору, за которым стоял пришелец. Нет, там не было ничего, что могло бы отбросить такую тень. Как я ни вглядывался в землю, я не смог найти ничего похожего на отпечатки ног — хотя палая хвоя и трава, похоже, действительно были кем-то потревожены. Быть может, чья-то странная шутка?.. Но сделать такое большое и реалистичное чучело непросто; незаметно поставить и убрать его — тоже непросто, да и шутник непременно бы сделал так, чтобы его увидело как можно больше людей. В общем, рассказывать об увиденном я никому не стал, чтобы не прослыть вруном. Перед сном, однако, посматривал на окно с опаской — а вдруг долговязый вернется и на этот раз подойдет близко?..
Вернувшись из лагеря, я и вовсе позабыл об этом случае.
Прошло много лет. Теперь я, по иронии судьбы, живу в этом самом курортном городке. Он сильно изменился с тех пор. Частные домики и огороды пропали без следа — теперь там высятся многоэтажки и торговые центры. Сосен тоже осталось немного — частные сектора будто переползли на место лесов. В конце концов я наткнулся на тот самый лагерь — уже давно заброшенный. В памяти сразу же всплыло ночное происшествие — будто холодком обдало. Честно говоря, внешне лагерь мало изменился — просто пропали стёкла в окнах, и сорняки стали выше и гуще.
Увидеть тот самый домик, в котором я жил, мне не удалось. И леса, в котором стоял загадочный дылда, больше нет — теперь там огороженная территория какого-то предприятия.
Мне взгрустнулось. Было ли то наяву или во сне — но так или иначе, вместе с детством наш мир покидают тайны, да и сам мир меняется, и становится всё более и более прозаичным, оставляя тайнам всё меньше и меньше места.
Автор: Tiemnokryskin