Индикатор на одной из дюжины папок, громоздившихся на захламлённом рабочем столе, вспыхнул красным, и почти сразу же из динамика раздалось жизнерадостный хрип:
— Димон, у нас труп! Возможно, криминал. По коням!
Да, сказать, что день не задался с самого начала было бы явным преуменьшением. Впрочем, странно было бы ожидать чего-то другого: сколько-нибудь приятной работы Дмитрий, кажется, не видел уже тысячу лет. Так что он, привычно вздохнув, накинул не успевший обсохнуть форменный плащ и, захватив подсвеченную папку и стакан стылого кофе, направился к выходу.
Напарник Дмитрия, чей бодрый голос минуту назад и сообщил последнюю новость, уже ждал его в фойе, непринуждённо напевая под нос какую-то оперную арию. Он вообще не был похож на Дмитрия: казался не в пример энергичнее, опрятнее, светлее, и уж конечно его глаза не были красными от недельного запоя, а при виде его силуэта одинокие девушки в тёмных переулках не начинали судорожно шарить рукой по сумке в поисках газового баллончика. Напарники занимались разными делами, и требования к внешнему виду тоже разнились, но вот их клиенты на удивление часто оказывались общими – поэтому они и работали вместе.
Руки у Дмитрия были заняты, так что он воздержался от рукопожатия.
— Уже читал его дело, Рафик?
На самом деле, по документам Рафика звали Рафаэль – но на художника времён Возрождения походил разве что длиной шевелюры, а на черепашку-ниндзя – любовью к пицце, и имени своего очень стеснялся. Благо, ближневосточная внешность вполне гармонировала с более привычным для Новой Москвы именем, да и большинство клиентов было не в том состоянии, чтобы удивляться небольшим странностям пришедшего к ним страхового агента.
— Да, по дороге расскажу. Пошли в фургон, инструменты уже внутри.
— Далеко?
— Пустяки, километров восемь. Улица академика Гайдука, 17. Если поторопимся, можем приехать до того, как там станет людно и оружно. Так что давай, заводи свой спиннинг.
«Спиннинг» ждал на служебной стоянке, явно готовый и дальше безропотно стоять под струями дождя. На борту фургона красовалось изображение здания, знакомого почти что любому жителю Новой Москвы – здание Центрального Банка, искрящаяся пирамида из камня и стекла, увенчанная статуей золотого быка. «За ваш вечный покой» — гласила помпезная фигурная надпись, и ниже, чуть менее крупным и более читаемым шрифтом: «Комплекс Гражданской Безопасности. Спаси и сохрани свои сбережения!». Дмитрий постарался побыстрее преодолеть промозглую площадку и устроился на водительском месте. Он любил крупногабаритный транспорт – в легковушках его накачанная фигура помещалась с трудом, нередко упираясь головой в потолок. Рафик устроился рядом и протёр запотевшие очки, приготовившись ввести коллегу в курс предстоящего дела. Оживший радиоприёмник завёл старинную песню:
У меня были проблемы, я зашёл чересчур далеко.
Нижнее днище нижнего ада мне казалось не так глубоко…
— В общем, началось всё два года назад, — начал Рафик, убавив громкость.
* * *
В сущности, Василия нельзя было назвать слабовольным, ему просто не повезло.
Всё началось два с половиной года назад, когда он, в большей степени от скуки, чем от чего-то другого, попробовал «лучший мир». Виртуальные реальности считались относительно безопасными, вероятность подсесть на них до потери связи с реальностью была не выше восемнадцати процентов. Василий пополнил собой эту прискорбную статистику. Из семьи регулярную связь с ним поддерживал только вечно занятой дядя, не слишком-то любящий племянника, но считавший своим родственным долгом как минимум раз в неделю читать ему долгие и вечно повторяющиеся лекции о том, как нужно жить (заключавшиеся в основном в советах, как вести себя с начальством и как ухаживать за девушками, причем методы были подозрительно похожи), хотя хороших знакомых у Васи хватало, но настоящих друзей в Новой Москве у него так и не завелось, не говоря уже об отношениях, а хотя его довольно высоко ценили на работе в одной из корпораций, сама работа приносила удовольствие только в дни выдачи зарплаты. В общем, держаться юноше было не за что. Да и незачем. Реальному миру было нечего ему предложить.
Всё развивалось неспешно, сохраняя иллюзию контроля. «Лучший мир» был приятной отдушиной, альтернативой посиделкам с пивом вечером и просмотру фильмов ночью. Проблемы начались, когда где-то через полгода Василий решил отказаться от старенькой капсулы виртуальной реальности и установить нейроимплант – начальство намекнуло, что с таким инструментом он сможет занять существенно более высокую должность. Денег на операцию, правда, не хватало: хотя процесс производства нейроимплантов за последние пять лет и подешевел на два порядка, это чудо техники всё ещё стоило как крыло от звездолёта. Но Василий был полон оптимизма – и через неделю он уже стоял у пирамиды Центрального Банка.
У Банка был большой плюс: в кредитах не отказывали никому, вне зависимости от положения, благосостояния или кредитной истории. Вероятно, потому что он был государством в себе, с собственной карманной армией и полной индульгенцией на практически любые действия от властей. Ходил слух, что попытка не отдать долг Банку чревато куда большими неприятностями, чем попытка не отдавать долг мафии – впрочем, злые языки поговаривали, что никакой разницы между мафией и Банком и вовсе нет, кроме того, что Банк могущественнее. Тем не менее, желающие взять кредит всегда находились – процент был действительно небольшой. Улыбчивый менеджер, от которого пахло жжёными спичками, объяснил, что перед выдачей кредита надо было сдать кровь на биопсию (и зачем-то оставить каплю крови на договоре рядом со своей подписью) и застраховать жизнь в дочерней компании Банка на пустяковую сумму. Естественно, Василия это не остановило, и спустя долгую и почти безболезненную операцию он начал знакомиться с возможностями нейроимпланта.
Пожалуй, это был венец творения всей человеческой техники.
Интерфейс, соединяющий мозг и электронные устройства, разрабатывался уже почти полвека. Вершиной этого развития, безусловно, были нейроимпланты – сложнейшая сеть электродов, вживлённых в мозг, позволяющая почти мгновенно отцифровывать мысли – или воспринимать двоичный код в виде нервных импульсов, напрямую соединяя сознание с машиной. Нейроимплант представлял собой уникальную для каждого человека паутину тонких золотых проводков, отчасти дублирующую, а отчасти дополняющую сеть нейронов. Каждые пару лет конфигурацию импланта приходилось менять, чтобы не отставать от естественных изменений аксонов, так что не удивительно, что стоило такое удовольствие очень недёшево. Изначально такой нейроинтерфейс использовали для лечения паралитиков – экзоскелет, присоединённый через имплант к мозгу, позволял им жить полноценной жизнью, ну а сейчас используют почти повсеместно, и в любой толпе не сложно встретить человека со слегка раздутой от внешнего анализатора головой.
А ещё почти все, кто имел нейроимплант, в той или иной форме пользовались «лучшим миром» в повседневной жизни. Просто по мелочи. Вам холодно? Просто включите «Тепло» и получите ощущения горячей ванны. Вас мучает бессонница? Просто включите «Нирвану» и приятно подремлете без снов, проснувшись в установленное таймером время. Вам одиноко?..
Василию было чертовски одиноко.
Вначале всё шло действительно хорошо. Как и было обещано, его повысили. Работа вышла на новый уровень, стала сложнее и интереснее, а через прямую связь с цифрой уже знакомые рутинные задачи делались практически мгновенно. С выросшей зарплатой кредит не должен был стать проблемой. Васе нравилось чувствовать себя эффективным, вот только на фоне таких успехов он всё сильнее замечал, что ему чего-то не хватает, будто некую пустоту в своём сердце.
И эту пустоту идеально заполнил «Майский край». Казалось бы, в своей основе простенький симулятор свиданий с демонодевочками был очень неплохо проработан, но сюжет, естественно, не был самой притягательной вещью в игре. Виртуальная реальность позволяла действительно переноситься во вселенную игры. А уж работу того, кто кодил тактильные ощущения от прикосновений к физическим объектам можно было без преувеличения назвать шедевром и даже вывесить этот кусок кода в каком-нибудь Лувре.
Тогда-то Вася и пропал.
Сначала он просто с нетерпением ждал момента, чтобы вернуться с работы, и остальные занятия отошли в его жизни на второй план. Потом он начал уходить в виртуальность прямо на работе, во время обеденного перерыва, не обращая внимания на странные взгляды его коллег. Потом такие мелочи жизни, как дисциплинарные взыскания за опоздания или прогулы стали казаться мелочью жизни. Когда его уволили с работы, он уже был не в том состоянии, чтобы воспринять это серьёзно. Из виртуальной реальности он выходил только чтобы впопыхах удовлетворить физиологические потребности, и снова уходил в лучший мир. Почту он давно не проверял, продукты заказывал прямо из виртуальности – оставшихся денег хватало на самые дешёвые и питательные пайки, а хороший вкус им можно было предать и через нейроимплант. Пожалуй, этот период можно было бы назвать самым счастливым в его жизни.
И, как это часто бывает, счастье оказалось прервано самым грубым образом. Василий нежно обнимал сидящую у него на коленях виртуальную пассию, а в следующий миг вместо её миловидного лица ему в глаза ласково смотрел знакомый менеджер. Василий попробовал оттолкнуть его, но ноги виртуального тела по-прежнему крепко обхватывали его колени, и менеджер удержался.
— Напоминаем вам, что вы взяли кредит в Центральном Банке. Последние два платежа были просрочены. В случае, если они не будут погашены в течение месяца, Центральный Банк оставляет за собой право принять соответствующие меры – заученно зачитал вторженец. А потом похлопал Василия по щеке и доброжелательно добавил уже от себя: — Советую не доводить до этого. При попытке к бегству мы вас из-под земли достанем.
Василию было действительно страшно. Он отключил «лучший мир», привёл себя в порядок и начал просматривать информацию с твёрдой готовностью найти новую работу.
Уверенности хватило ровно на восемь дней. После этого ломка перевесила страх, и он снова погрузился в виртуальную реальность, стараясь не думать о последствиях.
Один раз, когда Василий пошёл в туалет, он услышал неприятное потрескивание в своей квартире. Отчётливо запахло дымом. Он хотел броситься прочь из горящей квартиры, но дверь туалета не хотела открываться. Василий пытался вышибить косяк пока у него не помутнело в глазах от дыма. Тогда он лёг на пол, где дышалось чуть легче, и смирился с неизбежным. Он почувствовал, что теряет сознание – а через секунду проснулся.
Он был в своей комнате, но облегчение было недолгим. Диван, на котором он лежал, вдруг мерзко хлюпнул и начал затягивать его в себя, как трясина. Василий почти смог вырваться, когда диван вдруг приподнялся на десятке тонких ножек и захлопнул свою спинку, словно пасть, давя человеческое тело своим весом.
Пробуждение. Из потолка вырывается тонкая струйка воды, постепенно набирающая силу. Ни окна, ни дверь открыть не получается. Василий держится на плаву в заполнившейся водой комнате почти десять минут, пока вода не доходит до потолка.
Пробуждение. Тело корчится от яда. Пробуждение. Десяток крыс, поедающих тело живьём. Пробуждение. Пробуждение. Пробуждение.
Василий не слышит чужих шагов, раздающихся в реальности. Виртуальная реальность почти не отличима от настоящей – поэтому, когда Василий увидел фигуру менеджера Центрального Банка, возникшую в его комнате, он предпочёл не выяснять, каким способом его казнят на этот раз, и в вихре осколков сам выпрыгивает из окна своей квартиры.
* * *
Осколки осыпавшегося стекла хрустели под ногами. Рафик слегка поморщился, перелезая через контрастную полоску: они оказались на месте не первыми. Толпу зевак удалось опередить, а вот пару следователей и одного рыжего ребёнка, ошивающегося вокруг ленточки заграждения – как ни странно, нет. Впрочем, тем меньше работы остаётся им – при виде удостоверения Московской Астральной Милиции Особого Назначения дежуривший у заградительной ленточки лейтенант вытянулся в струнку и явно был готов оказать посильное содействие. Не обращая на него особого внимания, напарники двинулись
— Да, нехорошо с парнишкой получилось, — заметил Дмитрий. – Кабинетные передавили, а нам теперь расхлёбывать. Ладно, что там по телу?..
Вопрос отпал сам собой, когда из-за спины второго следователя стал заметен минималистичный пятиугольник, очерченный мелом на асфальте. Никакой разницы между содержимым фигуры и окружающим асфальтом не было – за исключением того, что красно-белая лента, которую флегматично отматывал второй следователь, в этом месте проваливалась сквозь землю, будто попадая в болото.
Заметив знакомую форму, страж порядка устало улыбнулся и с некоторым облегчением сказал:
— Вы из МАМОН? В общем, сами видите. Полчаса тому назад некий мужчина вывалился из окна, пролетел 26 этажей и упал…
— Прямо в ад, нахуй! – проорал маячащий у стены дома рыжий подросток.
— …на глубину ещё по меньшей мере сорока метров ниже уровня асфальта, — следователя было не так легко сбить с мысли. – Собственно, дело официально не в юрисдикции Гражданской Милиции, так что ждали вас.
— Благодарю, вопросов не имеем. Можете быть свободны, — Рафик занялся бумагами, предоставив Дмитрию самому разбираться с оборудованием. Внутренности фургона скрывали в себе лебёдку и катушку с длинным и прочным стальным тросом.
— Идите за мною, и я сделаю, что вы будете ловцами человеков, — мрачно произнёс Рафик, глядя, как внушительный крюк «спиннинга» проваливается в черную бездну асфальта.
— Пожалуй, в этот раз и в самом деле пойду за тобой. Веди, ты первый, — усмехнулся Дмитрий.
Рафик спрятал очки в карман, чтоб не слетели, и скользнул по тросу вниз, сквозь плотную темноту. Было темно и жарко, воздуха отчаянно не хватало. Где-то через тридцать метров жар начал становиться почти нестерпимым, и почти сразу после этого голова Рафика достигла крупной каверны, и он смог перевести дух.
Тусклый свет, равномерно заливавший всё подземное пространство, позволял разглядеть гигантскую пещеру с пляшущими на стенах тенями. Стены пещеры были изъедены отходящими туннелями, где-то вдалеке высились циклопические мрачные ворота, вид которых уж точно не побуждал пойти проверить, что находится за ними. Прямо под ногами зиял проём – похоже, падающий Василий здесь не задержался. Жара исходила именно оттуда, и спускаться по тросу на большие глубины у Рафика не было никакого желания. Он спустился поближе к полу пещеры, раскачался на тросе и спрыгнул на землю, после чего два раза дёрнул трос, подтверждая, что дорога свободна.
Дмитрий проделал тот же путь почти вдвое быстрее, явно сказывалась привычка. Бегло осмотревшись, он сразу направился в один из незаметных туннелей, на первый взгляд, ничем не отличавшихся от остальных.
— Веди нас, Вергилий, веди нас, герой, — нервно пошутил страховой агент.
— Идите вы нахуй, я сам здесь впервой, — вопреки сказанному, Димон весьма уверенно углублялся в сеть одинаковых подземных ходов. Уже скоро появились следы ручной обработки сводов, и спустя ещё пару поворотов напарники оказались в тупике, кончавшимся совершенно неуместной деталью интерьера – слегка обшарпанной стальной дверью лифта. Двери с лязганьем распахнулись, впуская людей в свои пахнущие мочой внутренности.
— И куда нам, как думаешь? – Дмитрий пробежался пальцами по ряду кнопок. – Если что, как помнишь, вверх эта машина не идёт, придётся пешком возвращаться.
— Думаю, сразу на седьмой, — голосе Рафика были нотки неуверенности, но всё же он нажал кнопку.
Махина со скрежетом пришла в движение. Лифт тряхнуло, и он начал резко опускаться. Спустя несколько минут металлическая коробка остановилась и механический женский голос гнусаво изрёк: — Молк-молл, седьмой уровень! Приятного времяпрепровождения!
Двери открылись, и Рафик сделал шаг. Поверхность пересохшего солёного озера под ногами искрилась, словно снег. То там, то здесь возвышались наполовину ушедшие в землю руины из белого мрамора, а под ногами попадались глиняные черепки и выгоревшие кости. Где-то на границе видимости виднелся тонкий соляной столб. Изломанная тёмная фигура, лежащая под нитью идущего из потолка троса, казалась бесконечно одинокой посреди этой бескрайней белизны.
— А вот и наш клиент. Давай закончим с этим побыстрее. – Димон широкими шагами направился к телу, и Рафик последовал за ним.
Ниже пояса тело представляло собой просто измочаленный кусок мяса. Руки отходили от туловища под явно неправильным углом, и не нужно было быть медиком, чтобы заметить неестественность изгиба шеи. Повреждения были явно несовместимы с жизнью, но тело продолжало слегка шевелиться. Даже если не учитывать следы падения, человек с поверхности был не в лучшем состоянии. Кажется, он не мылся уже несколько месяцев, голова с отросшими лохмами тряслась, пустой взгляд был обращён в никуда. Казалось, он провёл в этой пустыне уже несколько недель и успел утратить любую надежду, а вместе с ней и разум. Но когда Рафик склонился над ним, иссохшие губы несчастного зашевелились.
— Пусто… Почему здесь так пусто?.. – прошептал человек.
— Ад пуст, все бесы – там, — Дмитрий философски кивнул на провал в потолке.
— Ад? Я в аду?
— Нет ада кроме того, что человек создаёт сам, — строго ответил Рафик. – А вот демоны вполне себе есть.
— Тебе же говорили, что мы тебя из-под земли достанем. Зачем было всё усложнять? – Димон с некоторым сожалением снял с пояса паяльник на батарейках, отдалённо напоминающий формой кочергу, и включил его. – Что ж, значит, придётся убедить тебя постараться вернуть взятый тобой кредит, Вася.
В глазах человека появился панический страх, но бежать было некуда. Сломанной грудой клетки не хватало даже на крик. Пытаясь зацепиться хоть за что-то, он устремил безумный взгляд на Рафика.
— Раз есть демоны, значит ты – ангел? Ты же спасёшь меня? – в отчаянной надежде прошептал он.
— Боюсь огорчить, друг мой, но я – существо куда более тёмное. Я – страховой агент, — грустно усмехнулся Рафик, и в холодном блеске его очков не было ничего человеческого. – И, к сожалению, могу засвидетельствовать, что самоубийства – не страховой случай. С другой стороны, могу вас обнадёжить: если вы искренне раскаетесь и решите всё-таки погасить вашу задолженность Центральному Банку, вам предоставят такую возможность…
— Пожалуйста, я сделаю всё что угодно! – если бы человек мог заплакать, он бы точно это сделал. — Вы достанете меня отсюда?
— Ну, я хотя и павший, но всё-таки ангел, — спокойно сказал Дмитрий. Он прикоснулся к изломанному телу, и оно на глазах начало восстанавливаться. Василий, не веря случившемуся, пошевелил исцелёнными пальцами. А через мгновение его туловище пронзила раскалённая кочерга паяльника.
— Хотел убедиться, что мы с тобой правильно поняли друг друга, — когда на крик не осталось воздуха, усмехнулся Димон. – Один неверный шаг – и мы встретимся снова. Как видишь, у нас здесь полно времени. А теперь повторим.
* * *
Лебёдка с крюком на конце подняла тело Василия на поверхность. Как ни странно, выпавший с 23 этажа человек обошёлся почти без телесных травм. Взгляд его был пустым, а индикатор нейроимпланта светился в положении «on». Дмитрий удовлетворённо закурил – они хорошо поработали и заслужили немного отдыха.
— Как думаешь, а что, если мы – просто иллюзия, созданная для того, чтобы заставить его работать? – вдруг спросил Рафик.
Дмитрий хотел что-то ответить, но уже не успел.