Начиналось всё культурно. Витёк шёл пешком по окраине Красноярска тёплым летним утром в офис где он доблестно трудился программистом на благо туристической отрасли. Втыкая в экран китайского смартфона, любезно подсовывавшего ему всё новые и новые видосики, Витёк не заметил как от новой «Волги» шагнул ему наперерез высокий бритый налысо человек с цветным пакетом в руках, и размахнувшись этим пакетом с силой приложил его Витьку прямо в лоб.
— Тюк!
Витёк сел на землю вытаращив глаза и тут же, обвив его сзади, эффектная блондинка с вульгарно накрашеннымиьярко красными губамитвоткнула ему в шею шприц с огромной ветеринарной иглой, мгновенно впрыснув содержимое и с какой-то противоественной грацией поймав в воздухе выпавший телефон жертвы.
Обмякшего Витька посадили на заднее сиденье куда прыгнула и блондинка, а лысый запустил двигатель и мгновенно вырулил из дворов на магистраль, повернув на выезд из города.
— Тэкс, блэт! Давай сюда свой пальчик, ты же не хочешь чтобы твой телефончик заблокировался... — пропела блондинка и воспользовавшись пальчиком невнятно мычашего Витька уже ловко меняла пароль на его телефоне.
— Значит ты у нас «Витечка»... Ой какой усатенький, на моржа похож, — продолжала она глумиться когда с водительского сиденья послышался мат:
— Вампирша блять тихо! Прижми этого уёбка, гайцы по курсу!
Опустив стекло, Торчун протянул инспектору права и страховку, тот мельком заглянул в машину на пускавшего
слюни Витька и весело спросил:
— Что, наотдыхался уже с утра ваш приятель, домой везёте?
— Ага, — ответил Торчун — с вечера. Не бросать же такого красавчика.
Пожелав счастливого пути инспектор вернул документы, и под протестующее мычание Витька компания продолжила свой путь.
— Там пакеты в двери, смотри чтобы салон не заблевал.
— Да не должен, я ксилазин с метопрололом развела, новая формула! Видишь какой послушный, как бычок на цепочке!
Вампирша подняла руку Витька и отпустила её. Рука безвольно упала, а её владелец продолжал безвольно таращить
глаза.
— Нахуй ты его кувалдой-то ёбнул, синяк теперь будет...
— Так надёжней, — ответил Торчун — вдруг он обсаженный был бы, тогда снотворное не подействует...
Снотворное подействовало. В сознание Витёк вернулся в странной позе и в странном месте. Это был старый сарай, по широкой двери и ржавым цепям на вбитые в стены крючья было ясно, что когда-то давно здесь держали скотину, но теперь судя по всему держали его. Сам Витёк находился в металлической клетке, подобной тем в каких держат кроликов, в коленно-локтевой позе с торчащей наружу из клетки головой. Клетка стояла на бетонированном сливе, сзади неприятно веяло холодом.
После обеда появился Торчун. Сев напротив и поставив рядом большую миску с кукурузной кашей он потрепал Витька по щеке и попытался накормить его с помощью ложки. Витёк сжал зубы и твёрдо решил не открывать рта ни для еды, ни для разговоров. Кто знает, что на уме у этих уродов.
— Ну давай глупый, кушай! Тебе расти надо! — наигранно как воспитатель в детском саду произнёс Торчун, тыкая Витьку ложкой в губы, — у нас всего месяц а то и меньше!
— А что потом? — злобно глядя на Торчуна сквозь зубы процедил Витёк?
— А вот узнаешь! — Торчун весело заговорчески подмигнул, — но если ты сейчас не поешь или будешь кусаться — мне придётся применить очень неприятные для тебя методы.
Витёк по-прежнему злобно держал рот закрытым.
— Ну, как хочешь — сказал Торчун, отставляя тарелку и выходя из сарая. Вернулся он с толстым разделочным ножом
и плоскогубцами.
— Таак, открывай ротик, сейчас будем делать небольшую операцию — сказал он разжимая зубы Витька ножом.
Как тот ни пытался закрыть рот — широкое лезвие не давало ему этого сделать, крошило зубы и резало язык. Витёк горестно мычал и тряс головой всё сильнее изрезая себе рот о стальное лезвие.
— Да ты заебал блять вертеться! — взъярился Торчун и вскочив ударил Витька коленом в висок. Глаза Витька «плавали» независимо один от другого. Воспользовавшесь ситуацией, Торчун быстро и ловко принялся выламывать плоскогубцами передние зубы Витька. Хрустела кость и молнии врезались в его помутившийся мозг.
Когда Торчун закончил процедуру — он без труда разжал деморализованному Витьку рот и вылил туда полную бутылочку перекиси водорода. Кровавая пена заполнила с шипением всё лицо Витька, вылезла ему на усы и он замычал тряся головой, вращая вытаращенными глазами и разбрасывая шипящую пену вокруг. В рот ему уже надвигалась ложка с кашей.
Дни текли за ночами, несколько раз в сутки приходил Торчун и кормил его жидкой кукурузной кашей. Иногда появлялась Вампирша и как-то странно на него смотрела. Она пыталась заговорить с ним, гладила его по лицу и подолгу смотрела ему в глаза своими огромными глазищами. Витёк не отвечал. Изредка Торчун приходил в резиновых сапогах и плаще-дождевике и мыл Витька из шланга прямо сквозь клетку, нечистоты смывались за пределы помещения по бетонному сливу под клеткой. Испражнялся Витёк разумеется, прямо под себя.
Однажды Торчун мерзко посмеиваясь поставил недалеко от Витькиной ещё одну точно такую же клетку.
— Будет тебе скоро компания, хорошая компания приятный сюрприз! Приятный красивый сюрприз! — повторял он собирая клетку и устанавливая запоры. — А ты уже такой жирненький, хороошенький! Ууух! — похвалил Торчун и пощупал ему бок сквозь клетку. Сюрприз последовал на следующий день, и был он не таким приятным как обещано. В соседнюю клетку Вампирша за волосы легко втащила упирающуюся Юльку. Его Юльку.
— Вот видишь, как опасно раздавать свои смартфоны незнакомцам, — улыбнулась Вампирша — с ней обошлось без лекарств, сама за тобой приехала. Даже не пришлось её обманывать — она с тобой встретилась — поясняла Вампирша, размещая Юльку в той же позе, что и Витька. — Сидите тут теперь как два голубка. Точнее, гуся. Всяко веселее будет чем раньше, глядишь и привес пойдёт быстрее!
— Что это за уроды!? — верещала Юлька, что они с тобой сделали! На кого ты стал похож, Витя Витечка...
— Не знаю, — шепеляво выдавил из себя Витёк — но по-моему они едят людей.
С первого же дня пребывания в сарае Юльки Витёк заметил что к ней относятся совершенно по-другому. Зубы ей никто не выламывал, хотя возможно потому что Юлька добровольно поедала всё что приносил ей Торчун. Ей нисколько не хотелось повторять участь Витькиных зубов и устрашённая видами она вела себя намного сговорчивее. Рацион её включал и мясо и варёные овощи что невероятно вызывало у Витька зависть, и мыли Юльку почти каждый день. Тёплой водой.
Однажды ночью Витёк разглядел что Вампирша стоит на коленях у Юлькиной клетки и целует её в шею. А наутро на шее у Юльки появились свежие порезы и засосы. Юлька продолжала прятать от Витька взгляд, ей было стыдно и за лучшее питание и за то что ей не делают больно как Витьку при отказе питаться. К тому времени разжирел он чудовищно, дышать получалось с трудом и прутья клетки начали врезаться в бока.
Как-то раз Торчун, поняв что каша попросту вываливается изо рта Витька назад, принёс странное устройство. Витёк узнал ножной автомобильный насос, пистолет от заправки и шланги, соединяющие всё это. Торчун погрузил конец шланга в кастрюлю с кашей, несколько раз качнул насосом и, всунув тому пистолет в гортань до упора — принялся накачивать Витька кашей прямо в пищевод. Во время «гаважа», как называл это Торчун, Юлька по прежнему прятала глаза.
Потом страшная парочка появилась вместе. Они долго обсуждали Юльку, меряли ей температуру и несколько раз Витёк услышал незнакомое слово «овуляция», а так же то, что Вампирша отказывалась напрочь есть «обтраханый бутерброд». Торчун предложил ей полакомиться Витьком, но та демонстративно сморщила носик и сказала что кровь мужиков воняет козлятиной. Торчун не обидился и пообещал ей эту проблему исправить.
Исправлять стал он её очень своеобразным способом. В очередной раз пощупав Витьку за бока и решив что тот скоро «дозреет», Торчун принёс прочный шнур и канцелярский нож с зелёной ручкой. На голову Витьку он надел пустое железное ведро. Не испытывая никакой брезгливости он рукой вытянул сквозь решётку мошонку Витька, тот закричал. Торчун перетягивал его мошонку верёвкой, упираясь руками в клетку. Внутри что-то рвалось и трещало, Витёк утробно визжал, и железное ржавое ведро резонировало превращая его крик боли в поистине свиной визг. Когда Торчун ловко отхватил ножом посиневшую мошонку — тоненько завизжала уже молчавшая всё это время Юлька.
— Козлятиной ей блять, воняет — проворчал Торчун, со звоном бросая отчуждённые органы Витька в снятое с его головы ведро, — ну, теперь не будет вонять.
— Людоеед!! — завизжала Юлька трясясь в истерике.
— Я? — удивлённо переспросил Торчун. — Нет, вы что. Есть у меня некоторые знакомые, у которых есть знакомые людоеды. Очень уважаемые люди, между прочим. Заказ нам поступил, на «специальную» печень фуа-гра, а так же для наших китайских друзей — на крупный плод. Как ты понимаешь — Витечка при всём желании не сможет обеспечить нас плодом, зато он отлично умеет отращивать свою печень. Не расстраивайся — похлопал он по щеке сникшего Витька и вышел с ведром на улицу, где
радостно ворчал бойцовый пёс, чуя угощение. Юлька поняла что её ждёт и стала тоненько подвывать.
С того дня Торчун приходил каждую ночь и подмигивая Витьку насиловал стоящую на коленях Юльку прямо сквозь клетку. Как понял Витёк — без презерватива.
Печень начала дозревать, пищеварение Витька отказывало. С пустым взглядом он выпускал кашу назад из пищевода. После его кастрации прошла уже пара недель, и теперь Вампирша приходила ночью к нему, подрезая понемногу ярёмную вену и надолго припадая к его шее горячими губами. Торчун очень сердился что Витьку тошнит кашей, которую он старательно готовил и однажды он принёс оранжевый квадратный пенал.
— Аптечка армейская — пояснил он, здесь есть атропин — отлично помогает от рвоты! — сказал он и воткнул Витьку в шею шприц-тюбик. Зрачки Витька расширились, зрение перестало фокусироваться. Тошнить тоже перестало, и на радостях Торчун вкачал ему в живот своим насосом целую кастрюлю горячей ещё каши, и чмокнув Юльку в лобик удалился.
Ночью, когда Вампирша на нём «кормилась», как она это называла, она вдруг осела на пол рядом с клеткой и прошептала «Во, бля...» и без того огромными зрачками своими уставилась в темноту. Витёк толкнул её головой в щёку, но она лишь невнятно промычала что-то в ответ. Судя по всему, препарат подействовал и на неё. Витёк понял что это его шанс, возможно единственный шанс которых больше не будет, и чудовищным усилием просунув разжиревшую пухлую руку между прутьев он принялся нашаривать ключи в кармане Вампирши.
...ты моя! А я — твоя! Песенка печальная...
— Сто восемьдесят, пацаны! — объявил Протез. В старой «мазде» не работал спидометр и он, держа в руках навигатор играл
роль штурмана и спидометра одновременно.
— Двести! Двести двадцать! Харэ, Батон сбрасывай — валит мы и так поняли!
— Да, Батоха не гони так, мы и так знаем что ты умеешь тачки выбирать — похлопала по плечу водителя с заднего сиденья Мина.
— Да вы заебали бля, дайте движку просраться, лес трасса пустая в городе-то хуй понаваливаешь! ВО, БЛЯТЬ! ВО НАХУЙ!
...низко утки полетели над осеннюю водой, ты на деле, я при деле — значит рядышком с тобой...
Огромное голое тело вразвалку выскочило на дорогу прямо перед ними. Удар перебросил его через машину каким то чудом не разбив лобовое.
— ПИДОРАС СОЛЕВОЙ, БЛЯТЬ! — орал Батон, вылезая из поникшей машины из-под капота которой лился тосол. Протез и Мина не сговариваясь молча закуривали.
— Да, это точно солевой пидарас — авторитетно заявил Протез, я читал что они всегда вот так голые бегают и даже на крышу залезть могут по стене...
— СУКА! ГОНДОН! ПИДОР! — в бешенстве орал Батон, бесперестанно пиная лежащее тело в бок.
— Бросьте этого пидараса в реку — сказала Мина затягиваясь, хули вы паритесь один хуй никто не видел...
— Вот и я у него хуя не вижу — продолжал умничать Протез, — Я конечно, не доктор — но по-моему ему хуй оторвало.
— Какую «реку» нахуй, здесь не река блять!!
— А чего тама?
— А хуй его знает, канава какая-то. Вон вода блестит, как скатим его туда — всё, пиздец!
— Да, давай пятилитровки в багажнике, заодно воды наберём и валим нахуй отсюда!
Так, переговариваясь, троица скатила жирное тело в кювет и залив в радиатор болотную воду покинула место происшествия.
...журавли плывут над рощей, за моря неближний путь! Буду проще — брошу позже, доберёмся как-нибудь.
— Макс, Макс, Макс! Ко мне сука! Совсем охуел блять?! Торчун пнул под дых питбуля, прицелившегося пометить лицо найденного им Витька как законную добычу и тот с обиженным визгом отскочил в сторону. Витёк тяжело хрипел.
— Давай, спускайся! Пакеты давай, берём только филей! — сообщил Торчун Вампирше, которая по-прежнему шатаясь спускалась в канаву с сумкой. — Как раз дозрела печёночка, дозрела моя сладенькая как раз вовремя! Денежки мои, денежки мои хорошие идите к папочке! Зачем же ты съебаться пытался мой хороший, и ведь чуть не съебался заставил меня нервничать!
Торчун оторвал желчный пузырь от огромной бледно-жёлтой печени и показательно чмокнув её опустил в пакет.