Дело было в начале 2000-х, я тогда в вузике учился и работал диспетчером в ДЭЗе. График-то официальный был сутки через трое, но я менялся, по выходным в основном дежурил. Работа — не бей лежачего. Сиди, да заявки по телефону принимай, в журнал запиши, а если что серьезное — вызвони аварийку. Ну еще освещение в подъездах включай с фонарями, если автоматика не сработала. Аварийные вызовы из лифтов принимать еще, и ключи от чердаков под роспись и паспорт в залог выдавать — тогда как раз домовые сети строиться начинали. Денежку платили, по ночам спать не мешали, да и к матану готовиться сподручно — никто не отвлекает. Так вот, устроился я, показали мне все — куда тыкать, что записывать, кому звонить. Сижу, дежурю, чай с печеньками попиваю. Красота. Времена были голодные, а печеньки я тогда сам пек из геркулеса, сахара и маргарина копеечного. Специально, каждый раз перед дежурством готовил, люблю сладкое, а магазинные — дорого да и барахло, не сравнится со свежей выпечкой.
Так и в тот раз было, часа два ночи, сижу, лампово чай пью да конспект листаю. Вдруг какой-то мужик в дверях показывается. Я так вежливо (недавно работаю, еще всех в лицо не знаю) «Добрый вечер, может чаю»? Мужик на меня так странно посмотрел, но зашел. В спецовке потасканной, сумка через плечо, ну, думаю, слесарь какой, тоже дежурит. Попили чаю, посидели, за жизнь перетерли... Ну и стал он ко мне захаживать почти на каждое дежурство. Чаи погонять да за жизнь потрепаться. Норм мужик, правда о себе почти не рассказывал. Разок пришел уже под утро, принес портвейна, сказал что днюха у него. Душевно посидели, портвейн вообще замечательный был, ни до того ни после ни разу такого не пробовал. Бутылка как-будто из керамики, без этикетки. Но не в том дело.
Через пару месяцев я со сменщицей своей разговорился, говорю, Петрович к тебе не заходит? Она такая — «Какой Петрович?». Я говорю, «Ну слесарь дежурный наш». Она: «Ты чего, одурел? У нас в жизни слесарей дежурных не было, мы же аварийку вызываем, если что в нерабочее время случилось. Да и ведомости же все у тебя, какой еще Петрович?». Я так и сел. Действительно же, никакого слесаря Петровича у нас нет. Этого я когда работать начинал еще и не знал, но теперь-то точно знаю. А заходит он как, думаю? Я же входную дверь на замок закрываю, а сменщик звонит снаружи утром. Само здание ДЭЗа — небольшое, двухэтажное. Ну вы знаете, как в районах, которые в 80-е строили: дома по кругу, в центре школа, детский сад, бойлерная, трансформаторная и здание ДЭЗа — типовая застройка.
На следующее дежурство как обычно завалился Петрович, попили чайку, он собрался и вышел. А я за ним, интересно же посмотреть. Так вот, пошел он на второй этаж, там по коридору и к двери — снаружи балкончик с железной лестницей на землю. Открывает дверь, выходит. Я за ним. Выхожу — темень. Думаю, вот блин, автоматика не сработала, фонари не включились и лестничные клетки в домах тоже не освещены. Хотя странно — если так, то обычно вечером народ трезвонить и скандалить начинает, а тут час ночи и никто не звонил. Спускаюсь по лестнице за землю и вообще не понимаю что за херня — опавшие листья, сухие ветки валяются, дома вокруг какие-то странные — ни единого огонька. А самая жесть — здание ДЭЗа какое-то все обшарпанное, краска лохмотьями висит, а окно в мою комнату, где я сижу — темное и разбитое. И как-то мне тоскливо так стало... Я тихо, «Петрович, где мы?» Он оборачивается, смотри на меня: «Ну что же ты творишь-то», хватает за шкирняк, тащит вверх по лестнице, впихивает в здание, говорит «Иди спать» и хлопает дверью. Я в непонятках спускаюсь к себе — все нормально, свет горит, окно целое. Выглядываю — и фонари горят, и окна. Так и просидел всю ночь. Утром, как сменщица пришла — ту дверь на втором этаже и изнутри и снаружи осмотрел — забито намертво, и краски 5 слоем.
Петрович больше не приходил, да и ушел я скоро с этой работы, на нормальную практику на завод пошел.