Мать и отец Володи уехали на дачу, оставив ему кучу указаний. Взрослый парень слушал их не слишком внимательно. Поливать цветы раз в неделю, а тот вьющийся, который на шкафу, два раза в неделю. Не забывать выкидывать рекламу из почтового ящика. Кормить голубей. Услышав последнее, Володя мысленно хмыкнул: «Ага, конечно», но для вида покивал головой.
Родители были закоренелыми дачниками. Мать была женщиной чистоплотной, но вот кормление голубей прямо на карнизе кухонного окна было её не самым лучшим увлечением с точки зрения Володи. Отец тоже был не в восторге, а соседи снизу не делали замечаний только по причине повышенной скромности.
Володя любил животных и против голубей не имел ничего. Птица мира, всё такое. Но эти птицы мира засрали весь оконный карниз, обгадили нижнюю часть оконной рамы и даже стекло умудрились запачкать своими грязными перьями. В ожидании кормёжки они долбили по окну клювами, а когда мать насыпа́ла им крупу на карниз, устраивали там шумные драки. Если уж на то пошло, то кормить их можно было на улице, но мать не могла отучиться от своей привычки.
«Что ж, — подумал Володя, — сейчас лето, и от меня эти пернатые не дождутся никакой кормёжки. Добудут еду сами себе, помойка недалеко. Сейчас не зима».
Он проснулся на следующий день и пошёл на кухню пожарить себе яичницу. На карнизе с другой стороны окна уже сидел голубь. Он наклонил голову и наблюдал за Володей. Когда тот приблизился к холодильнику, голубь радостно задолбил клювом по стеклу.
«КЫШ», — Володя взмахнул рукой, но голубь просто подвинулся в сторону, однако не улетел. Он наклонил голову в другую сторону, и Володя заметил на его щеке уродливый вырост. Было похоже на бородавку или что-то типа того.
«Ещё птичьих болезней мне тут не хватало, лети отсюда!» — сказал он и шуганул голубя. Тот улетел, но когда парень разогрел чайник, налил чай и стал доставать яйца из холодильника, то услышал требовательное курлыканье. За окном был опять тот же голубь в компании своего сородича.
— Всё, ребята, ближайшие пару месяцев жрачку здесь не раздают, поняли? Тикайте отсюда, а не то... — Володя показал в сторону окна пару яиц и угрожающе разбил их о край сковороды. Зашипела яичница, а голуби разочарованно улетели.
На следующий день история повторилась. Голуби прилетали и пялились в окно, долбили клювами по стеклу. Чаще всего прилетал тот, который с бородавкой, смотреть на него было неприятно. А он в свою очередь как раз упорно пялился на Володю.
Через два дня Володя разогревал еду в микроволновке и снова увидел голубя, который ходил взад-вперёд по карнизу, покачивая головой. К этому зрелищу он уже привык, но на этот раз отметил что-то неправильное в поведении голубя. Присмотревшись, он узнал «бородавчатого», но на сей раз тот выглядел ещё более уродливо. Сбоку от его клюва через серые перья пробивался какой-то костный нарост светло-бежевого цвета, больше всего похожий на обломок кости, но кроме костей черепа в этом месте ничего быть не могло. Выглядел голубь с этой «штукой» весьма отталкивающе, но, в отличие от обычных больных голубей, был бодрым и активным.
Обычно Володя видел больных голубей нахохлившимися где-нибудь у стены здания, они сидели неподвижно и представляли из себя жалкое зрелище, встрёпанные и несчастные. Но ветеринаром Вова не был и помочь несчастным ничем не мог. Он и против этих, маминых голубей ничего не имел, но грязное окно и опасность голубиных болезней всё же были достаточными причинами, чтобы приучить этих пернатых наглецов искать пропитание где-нибудь ещё. Отвыкнут сюда прилетать за два месяца, пока родители на даче кабачками занимаются.
Прошла ещё пара дней, и голуби всё меньше прилетали на окно. Володя собирался помыть его на следующих выходных, когда голуби окончательно перестанут прилетать и загаживать его. Хорошо хоть окно пластиковое, мыть будет проще.
Войдя на кухню, Володя увидел голубя-уродца снова — и не смог сдержать матерного возгласа: «Ни хуя себе тебя распидорасило!» — так как нарост на голове голубя был уже размером с саму голову и выдавался резко вбок. Серые перья были испачканы кровью и ещё чем-то мерзким, а сам нарост, опухоль или что там это была за хуйня, был серо-бежевого цвета, был чем-то похож на гриб-паразит, растущий на деревьях.
— Фу, бля, кыш отсюда! — Володя махнул рукой в сторону окна, голубь посмотрел ему прямо в глаза, наклонил свою уродливую голову в другую сторону и долбанул клювом по стеклу. — А ну пшёл. Не хватало мне тут заразы! — и Володя стукнул по стеклу изнутри. Голубь взлетел и скрылся из виду, а Вова подумал, что мыть окно придётся чем-нибудь обеззараживающим. — Фу, пакость.
Прошла ещё пара рабочих дней, и вот на выходном Володя отсыпался подольше. Он умылся и пошёл на кухню поставить чайник. Карниз был пуст, никаких голубей. Видимо, они действительно отучились прилетать сюда, раз тут больше не насыпали зерна. Володя был доволен.
Он разогрел чайник, кинул чайный пакетик в чашку, начал нарезать бутерброды. Стоя спиной к окну, услышал хлопанье крыльев и скрежет птичьих коготков на железном карнизе. «Ага, никак не отстанете», — подумал парень и обернулся. От неожиданности он выронил кусок хлеба, который держал в руках.
За окном на карнизе стоял тот самый уродливый голубь. Его голова была наклонена, но теперь не потому, что голуби любят так делать, а потому что из его шеи торчала вторая голова. Серо-жёлтый нарост на башке птицы был одновременно похож и на человеческую голову и на уродливый гриб. Но на нём явно присутствовали круглые глаза, как на обычной голубиной башке, и маленький кривой рот.
Две пары глаз чудовища пялились с той стороны окна на стоящего столбом Володю. Не считая уродской башки, тело голубя выглядело как обычно. Он потоптался на карнизе, царапая металл когтями, наклонил свою шею с двумя головами то в одну, то в другую сторону, не сводя с Володьки четырёх глаз. Уродливая башка зашевелила кривым ртом и противным голосом, напоминающим одновременно человеческий стон и птичье курлыканье, произнесла:
— Чего встал, хлеб подними и сюда его ложи.
Володя упал в обморок.