1.
Дом, в котором прошло мое детство, построили поляки.
Было это в годы Перестройки, на излете существования СССР. Наши страны реализовывали какие-то совместные проекты. От родителей я знаю, что мы что-то строили в Польше, а строители-поляки возводили жилые дома у нас по своим планам.
Когда Союза не стало, сотрудничество прекратилось. Но в память о нем в родном городе остались две десятиэтажки. Одна из них – моя. В конце 80-х родители стояли на очереди на кооперативную квартиру. Им повезло: жилье дали в «польском доме». Пришлось, правда, немного переплатить. Но это – пустяки, ведь квартира была своя, к тому же – невероятно большая, трехкомнатная, с просторной кухней, где принимали гостей, длинным коридором, по которому я катался на детском велосипеде, а также вместительной ванной комнатой, куда, казалось, влез бы целый бассейн.
С виду дом тоже отличался от окружающих неказистых панелек. Хоть построен он был из таких же железобетонных плит и, как впоследствии я узнал, по типовому проекту (естественно, польскому), во всем облике здания (и особенно в планировке и интерьерах) чувствовалось внимание к мелочам, любовь к комфорту и уюту, а самое главное – рука опытного строителя, не знакомого со словом «халтура».
За все время, что я и мои родители прожили в «польском доме», их ни разу не затопили (хоть у соседей сверху, бывало, прорывало трубы). Никогда не текли и не продувались панельные швы, а зимой, в самые лютые морозы, когда весь город буквально превращался в ледышку, в комнатах оставалось тепло, несмотря на то, что топили везде одинаково.
К нам в десятиэтажку ходили гулять дети из окрестных домов. Еще бы: внутри здания имелось множество потайных мест, существование которых мы с превеликой радостью открывали для себя постоянно. Например, на чердаке был длинный и светлый коридор, по которому переходили из одного подъезда в другой, заглядывали в комнаты лифтеров, получая от них нагоняи, прятались в каморках с непонятными трубами, проводами и другими коммуникациями. Об их предназначении мы, дети, могли только гадать.
Самыми любимыми местами для игр в нашей десятиэтажке были, конечно, сушилки. Одна из них находилась на техническом этаже, где сходились трубы с горячей водой и отоплением. Жильцы верхних этажей сушили там трусы, майки, бюстгальтеры и другое нижнее белье. Наведываться в это помещение для нас особого интереса не было – там всегда стояла жара и духота. А после того, как пацаны случайно заперли там девчонку, и она чуть не задохнулась, взрослые стали запирать комнатку на ключ и строго-настрого запретили детворе даже приближаться к сушилке.
Куда интереснее было в других местах для сушки белья – на балконах, выходивших на лестничные площадки между этажами. Когда дом заселяли, взрослым объяснили, что развешивать мокрую одежду на своих балконах нельзя, что для этого предусмотрены специальные закрытые лоджии на площадках лестниц, что благодаря этому грязные одеяла и трусы не испортят внешнего вида новостройки, а нарушители будут выплачивать штрафы.
Не знаю, насколько строго выполнялись предписания и был ли кто-нибудь оштрафован, но первое время сушильные балконы были завешаны сырым тряпьем. Нам, мальчишкам, оно не мешало играть и устраивать в таких уголках свои «штабы».
От внешнего мира балконы-сушилки вместе с лестничными площадками подъездов были отгорожены декоративными бетонными решетками с геометрическими фигурами в самых причудливых сочетаниях – кругами, квадратиками, треугольниками, ромбами. Вся эта красота скрывала чужое грязное белье от посторонних глаз. Также балкон делался безопасным – свалиться с него было невозможно, и родители не боялись за нас.
Геометрические отверстия были разных размеров. В некоторые удавалось смотреть только одним глазом, в другие без труда просовывалась рука. Кто-то из старших, ездивших в Польшу, рассказывал, что там в эти отверстия при постройке вставляют разноцветные декоративные стекла, и получается что-то вроде витража. У нас на витражах решили сэкономить, но все равно выглядело неплохо.
Время шло. Наша веселая дворовая компания редела. Нескольких ребят родители увезли подальше от неустроенности и бесперспективности «лихих 90-х», в счастливую и благополучную, как всем тогда казалось, Польшу. К слову, мой город находится почти на самой границе с этим государством, и с балконов последних этажей десятиэтажки летом и зимой в хорошую погоду прекрасно просматривается польская территория. Мы с друзьями, когда немного подросли, часто забавлялись тем, что брали у родителей бинокли и подзорные трубы, забирались на самый высокий сушильный балкон и пытались рассмотреть на той стороне приграничья что-нибудь интересное.
Лучшим моим другом был Боря – круглолицый кудрявый мальчуган-одногодка из пятиэтажки напротив. То странное и необычное, о чем я хочу рассказать, началось в первые дни летних каникул, когда мы с товарищем только закончили четвертый класс и перешли в пятый.
Впереди было так много интересного! Мама и старшие дети говорили, что отныне мы – не малышня, а полноправные школьники, что теперь уроки будут вести разные учителя, а не один, как раньше, у каждого будет свой предмет. Даже заниматься нам предстоит во «взрослом» крыле школы, вместе с «нормальными» пацанами. Короче, пятый класс – это почти что взрослая жизнь.
Я сидел во дворе и раздумывал над предстоящими переменами. От этих мыслей меня отвлек Боря. Он подошел и прошептал на ухо:
- Пойдем кино смотреть.
Я удивился.
- Тебе что, родаки видик купили?
- Нет, но я такие место нашел, где можно на клевое видео поглазеть!
- Ладно, показывай, - я нехотя согласился. Не хотелось покидать теплый солнечный двор.
Мы зашли в дом, в мой подъезд, поднялись на площадку между первым и вторым этажами. Вышли на балкон. Боря встал на цыпочки и ткнул пальцем в маленькое круглое отверстие в самом углу, у стенки лоджии.
- Сюда смотри!
Приподнявшись на мыски, я глянул в дырочку. Стоять было неудобно, смотреть приходилось правым глазом.
- Видишь? – толкнул под локоть Боря.
Я присмотрелся. Действительно, сквозь бетонный кружочек чуть больше монеты вид был иным, чем с балкона-сушилки. Обычно со второго этажа взору открывался двор, детская площадка, парковка для машин, несколько длинных пятиэтажек и девятиэтажка в отдалении, а также козырек подъезда с рубероидной крышей, заваленной окурками, которые сюда набросали курильщики с верхних этажей.
Через отверстие я увидел площадь старинного города. Глаз находился на уровне булыжной мостовой. По ней сновали туда-сюда люди в непривычных одеждах, ехали запряженные лошадьми телеги и богатые экипажи. Из-за угла показался неуклюжий автомобиль с откидным верхом, массивной радиаторной решеткой и колесами, как у велосипеда.
В центре площади бил фонтан. Возле него, по крохотному скверику с парой чахлых деревцев гуляли женщины с приземистыми детскими колясками, которые они держали за длинные ручки. Одну из мам я рассмотрел внимательно. На ней было длинное, до щиколоток, фиолетовое платье, приятно облегавшее стройную фигуру. Волосы на голове женщины были коротко пострижены и чуть-чуть кудрявились. К даме подошел мужчина с усами, в военной форме, снял фуражку, посмотрел в коляску на младенца и улыбнулся. Женщина улыбнулась в ответ, и дальше пара пошла, держась за руку.
За фонтаном находилось здание с высокой башней, с часами и шпилем, похожее на пожарную каланчу. Впоследствии я узнал на уроках истории, что такие строения называются ратушами. В них в Средние века находились органы городских самоуправлений.
По обеим сторонам площади высились небольшие домики в два и три этажа с лавками и магазинчиками. В них входили и выходили люди, стуча металлическими дверями на мощных пружинах.
Город, на который я смотрел, был совсем на наш. Приглядевшись получше, я заметил вывески с латинскими буквами. Прочесть слова, составленные из них, можно было лишь приблизительно, поэтому сразу пришлось бросить все попытки. Я решил почему-то, что это – Польша.
- Все, ты посмотрел, дай мне! – не унимался друг.
Я отошел и пустил Борю.
На следующий день мы снова забрались на балкон. Первым делом я оттолкнул Бориса (он был слабее) и уставился в глазок. Пейзаж поменялся – перед моим взором расстилался чудесный город с красными черепичными крышами, среди которых то тут, то там торчали громады церквей и костелов, а также тонкая и вытянутая, как шея у жирафа, башня с механическими часами. Чуть поодаль виднелся крутой зеленый холм с развалинами каменной крепости, мощной и суровой башней с двухцветным флагом.
Впоследствии я видел эту панораму на открытках. Это был Вильнюс - столица современной Литвы. Как я узнал, город с 1921 по 1939 годы входил в состав Польши и назывался Вильно.
Налюбовавшись видом, я пустил Борю. Чтобы мальчишке было удобнее, притащил со двора стул, оставленный кем-то у мусорных баков. Теперь не приходилось вставать на цыпочки, и можно было глядеть в дырочку часами.
Мы так и делали, никому не рассказывая о необычной находке. Иначе на сушильном балконе непременно выстроилась бы очередь из пацанов нашего и всех соседних дворов. Или, что еще хуже, об открытии прознали бы взрослые, и тогда путь сюда нам мог остаться заказан.
То, что мы с Борей каждый день торчали на балконе, не могло ускользнуть от пристального внимания родителей. Мама потребовала объяснить, что мы там делали. Боялась, что ее сын начнет тайком курить. Пришлось придумать не слишком убедительную версию об игре в разведчиков и партизан. Мама сделала вид, что поверила, но принялась пристальнее следить за мной, иногда подключая к шпионажу старшего брата. Он, к слову, так ничего и не узнал о нашем «кино», ибо поручения матери выполнял без особого рвения.
Не сказать, чтобы виды в бетонном кружке менялись каждый день и поражали разнообразием. Иногда на целые недели «зависал» пейзаж какого-нибудь озера или, что совсем плохо, крыши завода. Тогда интерес к просмотру у нас с Борей пропадал. Но мы снова и снова возвращались на балкон, в надежде разглядеть нечто удивительное.
Также лазили мы по другим сушилкам, глядели в похожие круглые отверстия декоративных решеток. Но через них наблюдался лишь двор – и ничего более. Видно, волшебный глазок был единственным в своем роде.
К середине августа, когда каникулы подходили к концу, в наших просмотрах наметилось разнообразие. Первым на это обратил внимание Боря.
- Ого, - как-то удивился он. – Зырь, там небоскребы!
Я «зазырил». И впрямь: вместо старинных, будто сошедших со страниц книжек по истории домиков и храмов, крепостных башен и готических шпилей, взору предстала футуристическая архитектура.
По широкой улице, вымощенной белыми плитами, в тени огромных зданий из синего стекла с магазинами (как мне показалось) на первых этажах ходили люди – в одиночку и толпами.
Девушки были в коротких платьях и на высоких каблуках, с длинными волосами, некоторые – в брюках или джинсах, парни – выбритые на лысо или коротко стриженные, в одежде, не сильно отличавшейся от той, которую носили во время действия рассказа.
Вид улицы открывался сверху, с третьего или четвертого (судя по размерам людских фигурок) этажа одного из домов-гигантов. Рассмотреть небоскребы в их полную высоту с такого ракурса было невозможно, но подобную архитектуру до этого я видел только в заграничных фильмах. В моем городе небоскребов не было.
Весь следующий день показывали пейзаж, и я рассмотрел высотки целиком. Длинные, как жерди, самых разных форм – прямоугольные, ромбовидные, цилиндрические, даже спиралеобразные (таких не было даже в голливудской фантастике), переливавшиеся синим, красным, матово-черным и изумрудно-зеленым цветами в лучах утреннего солнца, громады высились над кронами необъятного, дремучего, как лес, парка.
Внимательно вглядевшись, я увидел парившие между верхушками домов и чуть пониже удивительные транспортные средства – летающие машины. Издалека они казались размерами не больше муравьев. Машины отчаливали с крыш небоскребов и со специальных площадок-мостиков, перекинутых между зданиями и соединявших стеклянные громады, как паутина, в единое целое. Некоторые транспортные средства причаливали прямо к стенам, плотно к ним прижимаясь. Видимо, для выхода и посадки пассажиров открывались специальные проходы.
Чтобы внимательно разглядеть все это, у нас с Борькой ушло несколько часов. К вечеру от напряжения болели глаза.
- Круто! – только и мог я резюмировать. Друг поддержал. В нашем детском лексиконе не хватало слов, чтобы передать удивление и восхищение увиденным в глазке.
Через день мы смотрели на улицу у подножия домов-гигантов, снятую со стороны фонтана. Фонтанов было очень много, они напоминали квадратные ванны, едва поднимавшие борта над тротуарами, вода струилась в них тонкими водопадами либо из стенок, либо из причудливых абстрактных скульптур, установленных в центре.
К фонтану подъехало необычное техническое устройство, похожее на панцирь речного моллюска, плоское снизу и полукруглое сверху. Колес я не видел; автомобиль не подкатил, а, скорее, подполз. Затем, прямо у меня на глазах, транспорт стал менять форму, превратившись в повисший на небольшой высоте шар. На стенке сферы появилась дверь, открылась, став лестницей, изнутри вышел человек, почти не отличавшийся от мужчины нашего времени, спустился на землю и пошагал по своим делам. Дверь закрылась и исчезла, слившись с корпусом шара, а машина вновь приняла форму улитки. Сбоку из ее панциря вылезло нечто, напоминавшее щупальце или трубку, опустилось в фонтан и принялось всасывать воду.
- Топливо! – догадался Боря. – Они так заправляются!
Так и оказалось. Заправившись, машина втянула в себя щупальце, и со скоростью, немыслимой для улитки, уехала (или уползла) прочь.
Нас увиденное нисколько не испугало, наоборот, лишь раззадорило любопытство. Подобных технологий мы не наблюдали ни до, ни после.
Нужно отметить, что жители необычного мира никак на нас не реагировали. Вероятно, потому что наблюдение велось из скрытых мест. Лишь один раз мимо отверстия прошла большая, похожая на дога собака на длинных тонких лапах. Зверь принюхался, развернулся и уставился на нас своей грозной мордой. Животное почуяло неладное.
Я ожидал, что когтистая лапа полезет в дырку, но пса подозвал хозяин, дог отвлекся и убежал за пределы видимости.
Неизвестно, сколько бы еще продолжались наши с Борей наблюдения, но близился новый учебный год. У меня оставалось все меньше свободного времени: приходилось ходить с мамой по магазинам и рынкам, чтобы найти одежду и принадлежности подешевле. Но я все же улучал минуты и бежал на балкон, где всегда ждал друг.
Прекрасно помню тот день – 30 августа. Вечер. Мы стояли в сушилке. Боря вглядывался в глазок.
Все с самого начала шло не так. Кто-то забрал стул, и мы стояли на цыпочках, как в первый день, поочередно сменяя друг друга.
Из кружочка открывался вид на знакомую улицу с небоскребами и фонтанами. Но воды в них почему-то не было. Те же люди ходили взад и вперед, узнавались знакомые, виденные ранее, лица. Иногда появлялись машины-улитки. Однако в мире по ту сторону бетонной решетки что-то изменилось.
На лицах прохожих читалась тревога, страх, ожидание неизвестного. Никто не улыбался, как раньше; все куда-то спешили, как заведенные, выполняя свою ежедневную работу чисто механически, без чувств и эмоций, без души.
Что-то должно было произойти. И оно, кажется, началось.
Мы никогда не слышали звуков, которые могли приходить в наш мир из глазка. Было только немое изображение. А сейчас, когда я прилип правым глазом к кружку, в ушах отчетливо завыла сирена.
Боря тоже ее услышал и стал меня толкать.
- Ну что там такое? Покажи! Дай посмотреть!
Услышав тревожные звуки, люди, гулявшие кинулись врассыпную. Улица вмиг опустела. Казалось, что каждый искал место, где можно спрятаться и переждать опасность.
Через несколько секунд по пустынному тротуару прошла огромная толпа. Люди, как лавина, куда-то спешили, каждый из тех, кто шел, не замечал находившегося рядом. Шедшие впереди спотыкались и падали, а те, кто был сзади, шагали по ним, раздавливая своей массой. Сирена не умолкала. В толпу въезжали машины, давя и калеча людей. Воздух содрогнулся от криков и стонов гибнущих. Некоторые безуспешно пытались плыть в бушующем человеческом море, выдергивали себя из толпы наверх, ползли по головам, но тут же вновь увлекались вниз в безжалостно бурлящий поток, чтобы уже никогда из него не выбраться.
Боря сильно толкнул меня. Я отпрянул от отверстия. Не успел отойти от увиденного, как друг припал глазом к кружку.
В тот момент за решеткой что-то будто лопнуло, Боря дико завопил, упал на спину, держась ладонями за правый глаз.
Секунду из глазка лился мерцающий яркий свет, а затем резко потух, и мощная струя воздуха ворвалась на закрытый балкон, всколыхнув сохнущее белье.
Я кинулся к другу. Он корчился на полу и выл от боли.
- Что с тобой?
- Глаз!.. Жжет сильно… Горит огнем… Я ничего не вижу!
Поняв, что нельзя терять ни минуты, я побежал к родителям. Вызвали «скорую», Борьку забрали в больницу. Дома я получил нагоняй от мамы.
- Что, доигрались? Вечно торчите на этом балконе! К школе нужно готовиться, а у вас один ветер в голове!
На следующее утро началось невообразимое. Прибежала взволнованная Борина мама и поведала ужасные новости.
Оказалось, что у мальчика буквально выжгло правый глаз. Врачи были в шоке. Восстановить зрение было невозможно. Хорошо еще, что левый не пострадал, иначе Борька мог полностью ослепнуть.
В обед мы получили еще более шокирующие известия. У моего друга стали выпадать волосы. Мальчишку безудержно рвало. Доктора схватились за голову. Подозрение на лучевую болезнь!
К вечеру дом оцепили. Во дворе дежурила милиция и отгоняла зевак. Приехали на грузовиках военные, много солдат в плащах и необычных противогазах (как я потом узнал – войска радиационной, химической и биологической защиты). К нам в квартиру нагрянули дяди в погонах.
Меня допрашивал следователь. Не утаив ничего, я показал ему и остальным место на балконе, глазок, в который мы с Борей смотрели. Нас вывели, в сушильное помещение зашли люди с дозиметрами, стали ощупывать каждый сантиметр и замерять радиационный фон.
Ночь была беспокойной. В доме все боялись, что придется срочно переселяться.
Этого, к счастью, не произошло. Утром приехала бетономешалка, строители смонтировали опалубку на козырьке и внутри балкона-сушилки и забетонировали злосчастную решетку. На лестничной площадке каменщики заложили вход на балкон кирпичом, замазали сверху раствором и заштукатурили. Через день уже ничего не напоминало о сушилке. На лестнице осталась лишь темная и глухая площадка. Другие балконы не тронули.
Как только Боря пошел на поправку и к нему стали пускать посетителей, я навестил друга в больнице. К частью, доза облучения, которую получил мальчик, оказалась не смертельной, его спасли и выходили.
- Борь, скажи: что ты там видел? – спросил я, уходя.
Товарищ нахмурился. Воспоминания о потерянном глазе не доставляли ему удовольствия. Друг поманил меня пальцем к койке и прошептал на ухо:
- Ядерную войну!
2.
Прошло много лет. Наши с Борей пути разошлись. Сразу после выписки родители отвезли его в столицу, и сами туда переехали. Больше мы не встречались. Родителям не хотелось, чтобы воспоминания о пережитом травмировали ребенка. К тому же Борина мама винила в случившемся и в потерянном глазе сына меня. Я прекрасно понимал, что виноват. Пугало другое: на месте Бориса мог быть я, ведь друг оттащил меня от глазка в самый последний момент.
Я вырос. Закончил школу, отслужил в армии. В вуз не поступил – я никогда не был прилежным учеником. Зато в ПТУ освоил профессию отделочника. Открыл ИП, делаю ремонты в квартирах.
Несколько лет назад не стало отца. Мать, не пережив утраты, также вскоре ушла в мир иной. Мой старший брат давно работает за границей, дела его идут прекрасно. Узнав, что стал наследником, он переписал свою часть родительской квартиры на меня, явно не собираясь возвращаться в родной город. За этот поступок я безмерно благодарен брату.
Таким образом, я стал единственным владельцем большой трехкомнатной квартиры в доме, где прошло детство.
Об истории с балконом-сушилкой я давно забыл. Может, и не вспомнил бы никогда (мало ли что в детстве бывало?), но недавние события всколыхнули ушедшие воспоминания.
Сосед со второго этажа начал делать ремонт и решил захватить ничейный, давно пустовавший и неиспользуемый замурованный балкон. Не знаю, кому и сколько он заплатил, чтобы узаконить эту операцию (может, и вовсе не платил никому, действуя на свой страх и риск), но именно меня попросил «по-братски» помочь. Естественно, за неплохое вознаграждение.
Неделю я долбил боковую плиту лоджии, нижнюю ее часть. Что не говори – поляки строили на совесть! Такого мощного железобетона я еще не встречал. Он едва поддавался перфоратору, хоть у меня был достаточно сильный.
Наконец, дело было сделано, и проход на замурованный балкон открыт. Сосед хотел оборудовать там мастерскую. Он, как и я, был индивидуальным предпринимателем, мастерил различные изделия на заказ.
Я спустил в замурованную сушилку лестницу. Забраться туда оказалось не слишком удобно. Но, в конце концов, тут не отдыхать собирались, а трудиться.
За долгие годы бездействия сушилка покрылась толстым слоем пыли. По углам валялся мусор и ветошь, которую строители забыли здесь, когда заделывали балкон. Я вымел все и выгреб, взялся проводить электричество.
Тут мой взгляд упал на небольшое углубление в бетонной стене, где раньше находилась решетка. Я вспомнил: именно здесь и находился глазок, в который так любили когда-то смотреть мы с Борей.
Что там за ним сейчас? Мир, переживший Апокалипсис? 25-летняя ядерная зима? Или, может, человечество нашло в себе силы возродить цивилизацию?
Кто вообще сказал, что я увижу последствия атомного взрыва? Может, я снова, как много лет назад, буду лицезреть горы, озера и средневековые замки? Если в том мире время течет по-иному, чем у нас, то такое представлялось вполне возможным. Возможно даже, что кто-то с той стороны решил специально показать кино для нас, единственных зрителей!
После недолгих размышлений, подавив сомнения, я решил во что бы то ни стало расковырять глазок. Соседу сказал, что в мастерской нужна вентиляция, а для этого необходимо пробурить на улицу пару отверстий. Заказчик не возражал: он и сам прекрасно понимал, что не сможет работать в спертом пространстве.
Дождавшись, когда сосед ушел (я не хотел его посвящать в тайну детства, да и всякое могло случиться), я принялся выдалбливать глазок перфоратором. Наш бетон, в отличие от польского, оказался на удивление податливым. Видно, строители и тут решили сэкономить.
Через несколько минут дырка была готова. Я потратил еще немного времени на ее расширение до прежних размеров. Когда инструмент уперся в решетку, понял: все, готово!
Пришло время (впервые за столько лет) заглянуть в отверстие. Было волнительно. На всякий случай надел защитные очки. От радиации они не спасли бы, но если кто-нибудь с той стороны захочет засунуть в дырочку предмет, то я сохраню глаз.
В отверстии стояла темнота. Я ничего не увидел – только кромешную мглу. Может, не там просверлил? Ушел в сторону? Но перфоратор продолбил полость. Значит, точка правильно определена.
Я посветил в глазок фонариком. За стенкой послышалось движение. «Там кто-то есть!» – обрадовался я. Постучал сверлом в бетон возле отверстия. Из глазка зарычали.
Глянув в дырку во второй раз, я чуть не упал. На меня из темноты смотрел глаз! Он тоже, как и я, прижимался к бетону, только с обратной стороны.
«На сегодня хватит!» - решил я и отпрянул от глазка. Нужно было делать соседу ремонт, оборудовать мастерскую, а дырка в углу могла подождать до другого раза.
В мозгу мелькнула шальная мысль. Что, если расширить отверстие до размеров человека, чтобы попасть в другой мир, а не просто наблюдать за ним одним глазом? Идея казалась заманчивой, только как ее реализовать?
Будь балкон моим, я мог бы сверлить и долбить сколько душе угодно. Но сушилка принадлежала соседу (по крайней мере, через его квартиру я туда попадал). Как быть?
Первое время я всячески затягивал ремонт, рискуя лишиться оплаты за свой труд. Не хотелось покидать чужую квартиру, не разгадав всех тайн глазка. Но сосед торопил. Я в такие моменты думал: может, посвятить его в секрет? Порой я готов был это сделать, но всякий раз меня что-то останавливало.
Вдруг мужик испугается и продаст квартиру? Прикажет заделать дырку? Или наоборот: решит самостоятельно исследовать иной мир и присвоить себе славу первооткрывателя? Расскажет о находке ученым – и тогда в доме будет не протолкнуться, придется уезжать.
Нет, ставить владельца в известность не стоило. Надо делать вид, что ничего не происходит. «Сосед мне доверяет, — размышлял я. – Дает ключи от квартиры, чтобы сильно его не тревожил. Необходимо срочно сделать копию, дождаться, пока хозяин уедет в отпуск, и поработать тут, сколько понадобится».
От этой неожиданной мысли я едва не подскочил. Да, именно так и стоило поступить! Разломанную стену я успею восстановить до его возвращения.
Вечером копия ключей лежала у меня в кармане. Глазок я пока зашпаклевал, чтобы не привлекал внимания, а дырку для вентиляции проделал в другом месте.
Через несколько дней ремонт в сушилке был закончен. Сосед приступил к обживанию новой мастерской. Денег я получил столько, сколько договаривались.
Ждать отпуска пришлось несколько месяцев. Наконец, в начале августа ремесленник решил свалить на Гоа. Перед отъездом, вечером, позвонил мне и предложил зайти. Я не стал отказывать.
На кухне у соседа уже стояла откупоренная бутылка водки. Налили. Выпили. Сосед разговорился.
- Страшно мне работать в мастерской.
- Чего так? – я начал подозревать неладное.
- Стучит кто-то в углу, скребет, дышит. Днем еще ничего, звуки с улицы перебивают, а вечером и ночью очень боюсь заходить туда!
- Ну, я не знаю, - попытался я прикинуться дурачком. – Когда ремонт делал, ничего такого не замечал.
- Я поначалу думал, что это уличные или подвальные коты. Или на козырек кто-то залезает. Но я бы заметил с балкона. Знаешь, - вдруг предложил сосед, - давай стенку разломаем и посмотрим, а?
- А кто заделывать будет?
- Не кипешуй. Вдвоем заделаем. Я за помощь заплачу.
- Нет, пускай стоит! Тебе в отпуск надо!
- Я приеду – и сразу возьмемся.
- Ладно, - больше для успокоения владельца квартиры, чем для реализации собственного плана согласился я. – Возвращайся, и примемся за дело.
- Лады!
На том и разошлись.
Весь следующий день я ждал вечера, чтобы проникнуть на сушильный балкон. Видел, как владелец квартиры выходил с вещами из дома, садился в такси и покидал двор. После этого я выждал еще несколько часов.
Стемнело. Я вышел на улицу и глянул на окна второго этажа. Свет в них не горел. Выходило, что никого не было дома.
Поднялся по лестнице и позвонил соседу в дверь. Никто не открыл. Я подождал и полез в карман за ключом.
«Если он там будет, — думал я, — вывалю всю правду. Расскажу об отверстии, о детских наблюдениях, о глазе, обо всем, что знаю про эту проклятую стену. Тогда пойдем и раскурочим ее вдвоем!»
Дверь поддалась. Я осмотрелся. В квартире не горел свет. Незаметно прошмыгнул внутрь и запер за собой. Выключателем щелкать не стал, чтобы никто не засек и не сообщил владельцу или в милицию. Спустился в мастерскую. Перфоратор лежал в рюкзаке за спиной, инструменты – там же.
Только внизу, в бывшей сушилке, я осмелился зажечь электричество.
Расковырял глазок. Прежде, чем приступить к работе, достал дозиметр и измерил уровень радиации. Все было в норме.
Начал сверлить бетон. Решил понемногу расширять отверстие, а не крушить стенку, ведь в других местах прохода могло не оказаться, и результатом бессмысленной работы стал бы лаз на козырек, чего совсем не хотелось.
Бетон польской решетки давался тяжело. Пришлось пустить в лох лом, молоток, кусачки и ножовку для выпиливания арматуры, а также другие приспособления. Несколько часок работы дали результат – сквозь дыру в стене можно было просунуть ладонь. На противоположной стороне оставалось так же темно, как и раньше.
К концу следующего дня я просовывал в пролом голову. Делал это с опаской – вдруг какая-нибудь тварь прыгнет сверху или схватит за уши! В таком случае – все, я погиб.
Дозиметр не фиксировал в лазе повышения фона. Я вздохнул с облегчением – только облучения мне не хватало!
Третий день труда – и в дыру проходили мои плечи. Работать оставалось недолго – от силы дня два. Но произошло то, чего я не мог ожидать.
После тяжелого дня я не стал убирать из мастерской инструменты – перфоратор, лом, молоток – и даже из розетки удлинитель не вытянул. Я устал, хотел отдохнуть, а заодно продумать план экспедиции в другой мир. Из-за этого расслабился и пренебрег элементарными правилами безопасности.
За все время работы я никого постороннего по ту сторону стены не наблюдал. Возможно, существа, которые копошились там несколько месяцев назад и докучали соседу, испугались шума. Может, ушли в другое место. В первый день я опасался их увидеть, а потом инстинкт самосохранения притупился. Даже электрошокер я перестал брать.
Когда на четвертый день отсутствия соседа я вошел в его квартиру, то сразу понял: здесь что-то не то. По прихожей была разбросана обувь, двери в зал оставлены распахнутыми (я их всегда закрывал, уходя), на полу виднелись влажные следы, будто кто-то бегал мокрыми ногами.
В такой ситуации следовало немедленно запереть входную дверь на все замки и вернуться к себе, но я решил выяснить, кто тут хозяйничал в мое отсутствие.
Дойдя до балкона, заметил, как темная тень кинулась вниз, в мастерскую. Я вернулся на кухню, взял нож, и только вооруженный решил спуститься.
К ужасу своему, я не нашел инструментов. Их украли! Не было на месте даже удлинителя от перфоратора. Зато дыра в стене заметно увеличилась в размерах – сквозь нее мог без проблем пролезть взрослый человек. Пол был усыпан кусками бетона и арматуры.
Увиденное осенило и ужаснуло одновременно: пролом долбили, когда меня не было, причем с обратной стороны! Неизвестные существа все время наблюдали за мной и, воспользовавшись отсутствием, завершили работу.
Я кинулся к выходу, но не успел. Что-то сильное и массивное налетело сзади и толкнуло меня, отбросив к стене. Я ударился головой о бетон и на несколько секунд потерял сознание. Придя в себя и встав на ноги, заметил большую черную спину. Мгновение она стояла на балконе соседа, а затем кинулась на стекло и сиганула вниз, во двор.
3.
Звон разбитого стекла и рев зверя мигом привели меня в чувство. Я взлетел на балкон из мастерской, и все описанное далее наблюдал уже оттуда.
На скамейке у подъезда сидела старушка. Вдруг перед самым ее носом на землю плюхнулась мохнатая шестирукая тварь с головой человека. Да, именно такое чудище я, сам того не желая, впустил в наш мир.
При одном взгляде на монстра, которому было совсем не до сидевшей на лавке женщины, старушка икнула, закрыла глаза, поникла и скатилась на землю, где уже не подавала признаков жизни.
Стоял будний августовский день. Во дворе было многолюдно. Дети возились на горке и в песочнице, скрипели качели, мамы гуляли по дорожкам с колясками, мужчины шли по своим делам или копошились у автомобилей.
Звук разбиваемого стекла привлек всеобщее внимание, но вот появления страшилища никто не ожидал.
Существо у подъезда нервно завертело головой по сторонам. Видно, солнечный свет слепил его, привыкшего жить в темноте. Пока шестирукий соображал, куда бы податься, люди с криками кинулись врассыпную.
Чудовище рванулось по асфальтированному проезду к опустевший вмиг детской площадке. На пути оно едва не сбило смертельно перепуганную женщину с коляской. Передвигался монстр очень быстро, используя для бега все свои конечности, изредка останавливаясь и приподнимаясь на задние лапы (или ноги?).
В песочнице играл ребенок, чьи родители, видимо, отлучились. Малыш, увидев монстра, даже не испугался – настолько был мал и неопытен. Зато материнский инстинкт сработал у случайно проходившей через двор женщины. Она бросилась существу наперерез и, поравнявшись с ним, принялась колотить по спине сумкой.
Монстр взревел, да так громко, что на балконы ближайших домов выскочили перепуганные жильцы, став наблюдателями необычного поединка. Шестирукий отскочил от песочницы, не причинив малышу и женщине вреда, и помчался к выезду из двора на широкую улицу.
Во двор как раз въезжала дорогая иномарка, и монстр с разбегу шлепнулся ей прямо на капот. Через секунду, оправившись от столкновения, чудище схватилось лапами за бока машины и, раскачиваясь, принялось бить головой в лобовое стекло.
Из салона выскочил взбешенный водитель в белой рубашке и черных очках. В руках он держал перцовый баллончик, содержимое которого немедленно было выпрыснуто в морду шестирукому. Но это, видно, еще больше разозлило монстра.
Чудовище прыгнуло на водителя и повалило его на асфальт, хлестая лапами по лицу. При падении, как я узнал впоследствии, человек ударился головой о бордюр. Это и стало причиной его смерти.
Оставив труп в покое, монстр обежал машину и скрылся за углом. Больше я его не видел, хотя эти несколько жутких минут навсегда впечатались в память.
В спешке я покинул чужую квартиру, выбежал во двор и поспешил на помощь пострадавшему (увы, на месте узнав, что она не понадобилась).
Возле скончавшейся от испуга старушки и погибшего водителя иномарки толпились люди, наперебой обсуждая случившееся и гадая, кем мог быть шестирукий. Быстро приехала «скорая» и милиция. Разговор со стражами порядка не входил в мои планы, поэтому, едва завидев машину с мигалкой, я вернулся в подъезд, поднялся на свой этаж и заперся в квартире.
О том, что случилось дальше, знаю с чужих слов.
Весть о том, что по улицам разгуливает мохнатый монстр с шестью лапами, облетела город со скоростью молнии. По новостям об этом, естественно, ничего не сказали, зато интернет буквально взорвался.
Городские и дворовые чаты, сообщества и каналы блогеров размещали и репостили десятки, если не сотни, фотографий и видеозаписей, на которые попал шестилапый.
Это были как снимки простых людей, оказавшихся в нужный момент в нужном месте со смартфоном, так и записи видеофиксаторов автомобилей, записи камер видеонаблюдения, и куча других записей.
Пользователи строили различные догадки по поводу того, кто же попал в кадр. Большинство считало, что это глупый пранк или розыгрыш. Другие были уверены, что все снимки и видео – результат работы фотошопа. Незначительная часть горожан писала о пришельцах, экспериментах спецслужб, гостях из иных миров.
К вечеру, когда жуткое существо успело обежать, наверное, половину города, даже самые закоренелые скептик и поверили в его реальность. Улицы опустели, люди сидели по домам, боясь высунуть нос во двор. Таксисты и курьеры взвинтили цены, а сайты этих служб висели из-за небывалого наплыва обращений.
Опустевшие магистрали патрулировали милицейские машины. Кое-где видели военные грузовики с солдатами. На перекрестках и въездах во дворы дежурили сотрудники госбезопасности в штатском. Они имели при себе оружие, чтобы в случае появления монстра застрелить его.
Наш двор охраняли особо тщательно. Наверное, кому-то из правоохранителей пришла в голову мысль, что существо попытается вернуться в то место, откуда появилось.
И милиция не ошиблась!
Когда над городом сгустились сумерки, руководству операции «Монстр» сообщили, что чудовище видели в нескольких кварталах от моего дома. Там по нему открыли огонь, но шестирукий увернулся и скрылся.
Милиция и солдаты были наготове.
Минут через двадцать чудище выбежало на шести своих лапах из-за пятиэтажки. Раздались выстрелы. Одна из пуль, видимо, угодила в цель.
Монстр взревел и замедлил бег. Со всех сторон к нему кинулись милиционеры. Тварь взяли в кольцо. Загнанный зверь, видимо, осознал ситуацию и решился на отчаянные действия.
Шестирукий кинулся на правоохранителей, сбил двоих с ног и рванул к моему подъезду. Вдогонку раздались новые выстрелы. На сей раз стрелки не промахнулись.
Монстр, истекая кровью, доковылял до балкона на первом этаже и полез на козырек. В квартире соседа его ждала засада. С балкона в чудище стреляли снова, теперь почти в упор.
Существо в последний раз истошно взревело и замертво повисло на кромке козырька.
Интернет гудел еще несколько дней.
Пользователи благодарили стражей порядка за хорошую работу. Некоторые, правда, упрекали их в излишней жестокости. Страх понемногу прошел, люди начали выходить на улицы, и к концу месяца город жил своей обычной жизнью, определив шестирукого монстра в объекты местного фольклора.
Открытым остался вопрос, кем же было загадочное существо, которое на протяжении целого дня терроризировало обывателей. Власти постарались поскорее закрыть эту неудобную тему. В официальных сообщениях монстра называли то «особо опасным преступником», то «маньяком», то «сбежавшим пациентом психиатрической клиники».
На последнем и сошлись. Всю правду знаю, вероятно, только я один, чем и делюсь с вами, уважаемые читатели.
Сообщалось о двух жертвах шестирукого преступника – старушке и водителе. По слухам, погибших было в несколько раз больше (правда, слухам этим никто не верил).
Владельцу квартиры на втором этаже пришлось спешно прерывать отпуск и возвращаться с индийского курорта, чтобы ответить на вопросы следователей. Удивительно, но к его приезду пролом в мастерской был предусмотрительно заделан. Возможно, милиция или спецслужбы все-таки догадались, откуда существо пришло в наш мир. Тело его также пропало таинственным образом. Его куда-то увезли, никто не знал, куда именно.
Мне невероятно повезло: сосед о работах в своей квартире в его отсутствие так и не узнал. Единственной досадой стала потеря инструментов, особенного дорогого перфоратора, но я не особо горевал. Купил другой. Жизнь и спокойный сон всего этого дороже.
Не прошло и месяца, как в наш дом в очередной раз нагрянули военные с дозиметрами. Что-то измеряли, стучали в стены, особенно на площадке возле замурованного балкона и в квартире на втором этаже.
Наконец, нам сообщили, что «польский дом» будут выселять. Причина – при его строительстве были использованы токсичные и радиоактивные материалы. Здание признали опасным для проживания. Всем жильцам государство предоставило квартиры такой же площади, а также компенсацию затрат на переезд.
Пришлось собирать вещи. Нам рекомендовали не откладывать переселение: новые квартиры были готовы, в них можно было жить уже сразу, а оставаться на старом месте было опасно. Мне досталась «трешка» в новом микрорайоне.
Буквально через день после отселения последнего жильца «польский дом» был взорван. Репортаж о сносе показали по телевидению. Журналистка не уставала повторять: повышенный радиационный фон, жить небезопасно.
Странно, но во втором таком же доме никакой радиации не нашли.
«Конечно, — думал я, — дело в портале. Проход в иной мир совершенно случайно обнаружился именно у нас. Через него рано или поздно пробрался был кто-нибудь еще. А так: нет дома – нет проблемы».
Но, может, это не параллельный мир, а наше будущее? Эта мысли в последнее время не дает мне покоя.
Я совершенно отчетливо видел через глазок прошлое – ратушу, дома, храмы, замки. Это были наши, земные города, тут сомнений нет. Вильнюс я различил абсолютно верно. Видно, и небоскребы – это то, что нас всех ожидает, скоро или не очень скоро.
Да, технологий, позволяющих создавать автомобили-улитки с изменяющейся формой, у нас нет. Пока нет. Но научно-технический прогресс несется с немыслимой скоростью. Кто бы мог подумать еще лет тридцать назад, что у каждого в кармане будет мобильный телефон с доступом к хранилищу всей информации, когда-либо созданной человечеством? (Я утрирую, конечно: в интернете можно найти далеко не все).
Может, людям моего поколения удастся увидеть в своей жизни такие чудо-машины? Но ведь Боря атомную войну видел! В любом случае, у человечества еще есть время одуматься.
Тогда кто же был монстр, которого я по глупости и беспечности выпустил в наш мир? Мутант, живущий в кромешной тьме бесконечной ядерной зимы? Возможно. Но для того, чтобы человечество эволюционировало в таких шестируких страшилищ, нужны сотни тысяч, если не миллионы лет. Но кто знает, как будет течь время на Земле после Апокалипсиса, какие процессы запустит природа после гибели человека разумного?
Каждое утро я просыпаюсь с мыслью, что все это будет очень нескоро. Искренне хочется в это верить.