Хочу рассказать вам историю, произошедшую со мной и моими коллегами одной ненастной зимней ночью. В то время я работал водителем УАЗа «скорой помощи». Как-то в декабре мне, фельдшеру Гене и молоденькой практикантке Вике пришлось отправиться по срочному вызову в далёкий посёлок.
Снег валил стеной, мороз был градусов под двадцать, плюс сильный ледяной ветер. Я с трудом вёл по обледеневшей дороге машину, постепенно приходя к выводу, что всё плохое, что с нами могло случиться, уже случилось. У моего сменщика была привычка воровать всё, что плохо лежит (а также бежит, сидит или шевелится). Поэтому у машины был сломан передний мост (детали перманентно разворовывались моим ушлым напарничком), не горел ближний свет фар, а вместо новой шипованной резины на задних колёсах стояли два старых «лысых» баллона. Словом, вождение в таких условиях напоминало весьма экстремальное ралли.
Спустя какое-то время фельдшер попросил меня на минутку остановиться и вывалился в метель по своим надобностям. Вскоре он ввалился обратно в салон, я тронулся вперёд... и чуть не заработал инфаркт, когда из салона ко мне высунулась всклокоченная, рыжая, абсолютно незнакомая мне голова с вопросом:
— А что, фельдшера мы там оставим?
Я резко ударил по тормозам и обалдело спросил у неожиданного пассажира:
— А ты кто такой, вообще?
Оказалось, пока Гена занимался своими делами, к нему подошёл этот тип и попросил отвезти его в посёлок, куда направлялись и мы. После чего мужик залез в машину, а я, приняв его за Гену, дал по газам...
Тем временем из метели появился настоящий Гена, ещё с улицы жестами показывающий, что он хотел бы со мной сотворить. Мы осторожно двинулись дальше. Нежданный попутчик назвался Петром. Неожиданно он схватил меня за рукав:
— Мужики, тормозите! Там Игорь!
Из метели прямо перед носом нашего УАЗика на дороге возник невысокий силуэт в ушанке.
Сказать, что мне эта ситуация не понравилась — это слишком слабо. Мало того, что один посреди заснеженного поля практически из ниоткуда возник, так теперь ещё и второй нарисовался! Причём издалека в такую метель его заметить было невозможно, а вот Петя точно знал, где находится его приятель — ещё до того, как я его высветил фарами.
— Мужики, а вы как, вообще, здесь оказались? — задал им вполне закономерный вопрос Гена. В ответ оба путника ничего не сказали.
Мы ехали очень медленно и осторожно. Оба мужика сидели тихо, глядя себе под ноги. Метель бушевала всё сильнее. Я включил мощную фару — искатель на крыше и «аварийку», и только и успел с матерщиной ударить по тормозам. От экстренного торможения нашу машину только чудом не унесло в придорожную канаву.
На дороге спиной к нам стоял человек. Я вылез из машины, искренне желая разбить физиономию стоящему посреди дороги. Но тут я разглядел его лицо... Там было сплошное месиво — опухшие глаза, окружённые здоровенными синяками, нос свёрнут набок, половина зубов выбита, изо рта стекает струйка крови...
— Вы кто? — спросил он.
— «Скорая помощь»! В Ильичёво едем! — крикнул ему вылезший из тёплого нутра «буханки» фельдшер.
И тут незнакомец преобразился — разбитое лицо снова стало целым, его озарила радостная улыбка. Он что-то неразборчиво крикнул и побежал от нас прочь, в темноту и снег.
Гена пожал плечами, вернулся к машине и, обращаясь к нашим странным спутникам, спросил:
— Вы его не знаете?
И вдруг резко повернулся ко мне:
— А где они?
Я сунулся в салон. Наших попутчиков и след простыл. Вика, наблюдавшая из салона за нами и странным мужиком на дороге, тоже не заметила, как они исчезли. Задняя дверка наглухо заперта, а из боковой, кроме Гены, никто не выходил...
Но тут нам стало не до наших загадочных пассажиров — впереди показались люди с керосиновыми лампами. Они проводили нас к дому, около которого стояла разбитая в хлам машина. Люди вцепились в Гену и с криками: «Скорее, он ещё жив!» — чуть ли не силой утащили его в дом. Мы с Викой вошли следом.
Выяснилось следующее. Около трёх-четырёх часов назад трое друзей возвращались на машине в посёлок. Водитель был не очень опытен, началась эта окаянная вьюга, и в итоге машина на большой скорости влетела в дерево. Двое погибли на месте, а третий пассажир впал в кому.
И тут я невольно взглянул на лицо уцелевшего пассажира... Оно было разбито в сплошное мясо, но показалось мне странно знакомым.
Пока Гена с местным доктором колдовали над пострадавшим, я прошёл в соседнюю комнату, откуда доносился тихий плач. Там в тусклом свете «керосинок» сидели три женщины, а на кроватях лежали тела погибших. Я взглянул на лица трупов. Слева, ближе к окну, лежал рыжий бородач Петя, севший в нашу машину первым. На соседней с ним кровати, с пятаками на глазах, лежал его приятель Игорь...
Мы с Викой вышли во двор. Было около часа ночи, на весь посёлок горело всего два-три фонаря. В посёлке стояла гробовая тишина, даже деревенские собаки не брехали. Как ни странно, страха мы не ощущали.
За спиной тихо скрипнула дверь. Я обернулся и увидел три неясных силуэта, исчезнувших в ночной тишине.
Через минуту в доме с новой силой послышались женские рыдания. Гена, с усталым и осунувшимся лицом, вышел к нам и закурил.
— Умер, — ответил он на наш немой вопрос. — Травмы, почти несовместимые с жизнью. В больнице, в городе, может быть, и спасли бы. А здесь...
Назад мы ехали молча. Когда мы вернулись на родную станцию, никто ни о чём спрашивать особо не стал. А сами мы, разумеется, тоже не распространялись — кто в такое поверит?..
Только вот после той ночной смены в нашей машине появилась иконка.
А своему напарнику, который пытался её стащить — я сломал два пальца...