Жду очередного пациента, бегая глазами по экрану, раз за разом читая его ФИО, время записи, историю болезни. Пациент не собирался приходить вовремя. Его неспешностью воспользовался один мой очень наглый знакомый по имени Василий.
Выглядел он как обычно: в своей вечно уставшей кожаной куртке, с вечно уставшими и грязными ботинками, с вечно серым запахом сигарет, вечно радостными глазами, вечно хитрым прищуром и вечно ухмыляющимся ртом. И еще с вечно немытыми черными волосами, благо, стриженными машинкой на этот раз. Знал я его, как и он меня, с раннего детства. Один двор, одна школа, одни посиделки у незнакомых мне пьяных людей. Только друзьями мы так и не стали, не сошлись характерами. На недавнюю войну он уехал еще как только появились первые на неё намеки, вернулся тоже недавно, с окончанием активных боёв. Каждый, кто видел Васю вернувшегося, с радостью отмечал, что тот «совсем не изменился».
— Привет, старый! — не спрашивая разрешения, нежданный визитёр прошел в кабинет и уселся напротив. На стол он вывалил папку с какими-то бумажками, видимо, связанными с его здоровьем.
— Жалоб, доктор, никаких! Нужна только справочка, что голова целая и в адеквате. Вот, принес тут тебе документы все, что нашел. Говори, какие нужны… - он по-деловому открыл папку и принялся было выкладывать макулатуру наружу, но я его остановил.
— Ну здравствуй. Не, Вась, ничего не надо. Лучше о себе расскажи, не виделись же давно. Зачем справка?
Отвечая, он так повысил голос, что я немного вздрогнул:
- Да прикинь, работу нашел! Платят много, но какую – сказать не могу. Разве что потом, когда окончательно устроюсь. А для этого справка нужна. Смекаешь? - с последним словом он наигранно цыкнул языком и словно победитель всех возможных битв откинулся на стуле.
Я никогда не любил его излишнее позёрство и панибратство, а Васю никогда не заботило, кто там у него что любит и не любит. Особенно, если речь не о женщине. Балагур, хулиган, собирательный образ пролетарской шпаны и прочие подобные штампы.
— Для справки мне нужно, чтобы ты здоровый был. А ты недавно с войны приехал. У меня, всё-таки, есть повод расспросить тебя подетальнее, - сказал я, заглядывая ему в глаза.
Вася на секунду замялся, словно куда-то очень быстро бежал и неудачно запнулся, но сумел удержаться на ногах и вернуть скорость. В эту самую секунду он опустил взгляд в пол, а потом мгновенно воспрял обратно и с былинной лихостью ответил:
— Нет, товарищ доктор, повода у тебя нет. Серьёзно говорю, ну ничего меня не беспокоит! — по-театральному самоуверенно и совершенно наивно отвечал он. И всё же, нетипичная для него запинка уже не позволит ему просто так уйти.
— Уверен? А если подумать, повспоминать?
— Нечего, — резко, с нескрываемой серьёзностью, в контраст не только всему диалогу, но и всему своему характеру. Значит врёт.
— Мне то не пизди, Вась.
— Слышь, старый, ты можешь просто выдать эту сраную справку и отпустить меня домой? — Вася совсем потемнел.
— Теперь не могу.
— Ну и пошел нахер тогда… — я заметил, как он напрягся, чтобы вскочить на ноги и уйти, хлопнув дверью. Но до этого не дошло.
— Ты меня в сумасшедшие запишешь и хер мне, а не работа.
— Ну, Вася, это уже мне решать, в кого я тебя определю, — я снова встретился с ним взглядом и окончательно убедился в том, что остался он не зря.
— Ладно, от тебя не отвяжешься. Сам напросился, я тебя за язык не тянул…
— Да говори уже, кончай мяться.
Васёк горько улыбнулся. Он так делал, когда хотел пошутить, но шутка не получалась. Немного помолчал, посмотрел по сторонам, особенно часто заглядывая куда-то позади меня. Сидел я спиной к стене и рассматривать там, кроме портрета президента, оставшегося со времен работающего до всяческих перестановок на этом месте главного врача, было нечего. И только насмотревшись, заговорил совершенно спокойным басом:
— Короче. Я как домой вернулся, со мной стала какая-то херь происходить. Началось всё с того, что захожу я в квартиру, а рядом с женой чёрное пятно какое-то. То ли в воздухе висит, то ли на полу стоит, непонятно. Ты же знаешь, я не пью совсем уже давно, повода для таких приколов нет. Глаза протру, а пятно всё на месте. Жена уже на кухню ушла, жратву накладывать, а оно не двинется, — он активно жестикулировал и игрался с интонациями, будто на публику. От былого недовольства ничего не осталось. – Разулся, иду к жене и тут эта хуетень летит за мной. Или идёт, я не понял. Медленно так, я то впереди уже шёл, но точно знал, что она за мной, за спиной. Сажусь за стол, начинаю есть, аппетита уже никакого. А эта поебень как бы рядом со мной висит. Хорошо не стал у жены спрашивать, видит ли она моего нового «друга», сразу бы к тебе отправила. — Он натужно рассмеялся, я ему подыграл.
Вася притих, ожидая моей реакции.
— А дальше что? Так и ходила за тобой или пропала?
— Так и ходила. Я спать — она за мной, прямо как Анька моя! На утро глаза открываю, а пятно тут как тут, у кровати. И, главное, чувствую, что на меня смотрит. Думаю, всё, приплыли, контузия какая, крышу пробило, вот и течёт. Вот только меня в «командировке» ни разу не контузило, — он пожал плечами и снова стал осматривать кабинет.
— А вот из дома выхожу, она долетает до двери и остаётся. Не выходит наружу, понял, да? Так и жил неделю, с «другом» и женой. Пока однажды не пришел домой и не заметил, что у пятна появились ножки. Коротенькие такие, как детские, жирные. Пятно ими смешно дрыгало. За ними и ручки образовались! – Вася окончательно расслабился, не чувствуя больше в своей истории чего-то стыдливого.
— А потом появился рот. Большущий, сука! — он показал руками что-то размером с человеческую голову. — С зубами. И всё черное-черное, зубы размером соответствовали. И острые — край. Когда я эти зубы увидел, подумал, что она меня сожрать решила. Не ошибся! В очередной раз ужинал, а херобора эта на стол запрыгнула, разлеглась и вцепилась мне в левую руку. Сначала по кисть, потом по локоть, а потом и по плечо. Аня спрашивает, чего я так на руку свою гляжу напугано, болит? А пятно то эту руку жует, покусывает. Вкусный я, наверное, — рассказывая про эту сценку, Вася размахивал этой самой рукой, как бы показывая, что она на месте, что он осознает нереальность происходящего и знает, что никто ему руку не откусывал. — Так пятно меня и жрёт ежедневно. То руку, то ногу. А, кстати, когда херня эта меня на зуб попробовала – научилась со мной наружу выходить. Не знаю, связано это или нет.
— Ну и где она сейчас?
— За твоей спиной стоит.
Вася сказал об этом как о чём-то очевидном, не достойном упоминания. Подумаешь, чёрное пятно с огромным ртом. Нас ничем не удивить. Обернулся, осмотрелся. Конечно же, ничего, кроме стены и президента, там не было. Наш лидер смотрел на меня строгим взглядом, требуя вернуться к работе. Повернулся к Васе. Он был до смешного доволен собой, выговорился наконец, дело сделано. Я достал пустой бланк, заполнил его и выдал «пациенту».
— Иди с Богом. Спи по режиму, нервничай меньше и всё пройдет. Можешь успокоительных попить. Любых, какие продадут.
— Понял, командир. Давай, не тухни, — он исчез также, как и появился. Неожиданно, с бравадой. Снаружи громко отправил кого-то в путешествие, вероятно, пациента, который ждал свой очереди и попытался возмутиться, почему Вася прошел не по талону.
Дальнейший день не принёс ничего нового. Открыл дверь и зашел в квартиру, разулся, куртку на вешалку и сразу на кухню, чайник ставить. Очень хотелось чего-то горячего, погреться чтобы и расслабиться, чай был очевидным вариантом. Уселся на стул и стал ждать кипятка. Рядом стояла моя чернота, нежно обняв мою усталую голову. Ей тоже чаю налью.