Илья Жутников вставал раньше всех. Его никто не будил ни из персонала больницы, ни из пациентов. Практически всем он был не интересен. К нему не приставали ни днём, ни ночью. Многие ребята издевались друг над другом, смеялись над неряшливыми, но вполне логичными решениями. Некоторые мальчики из-за накатывающего полового созревания подкатывали к девочкам, трогали их за гениталии, склоняли к тому, чтобы спрятаться от врачих, да сторожей, и лишится неясной, невыразимой девственности. Было много шума во всём этом больничном балагане, и Илья ничем не выделялся, просто бродил меж взбесившихся детей и подростков, да рассуждал на разные темы, обычно очень странные и противоестественные. Их он мог развивать из одной мысли в целую метафизическую эпопею.
— Возможно, — говорила одна из сторожей, Наташа, — его за это сюда и отправили.
Каждое утро и каждый вечер Илья был самым первым к раковине. Он быстро хватал зубную щётку, да пасту и стремился поскорее сделать свои зубы блестящими. Никто не мог помешать Илье, кроме сторожей, а они не хотели ему мешать, потому чистка проходила, как по маслу. Илья внимательно прочёсывал щёткой каждый уголок рта, где были его зубы, тщательно обрабатывал их, избавлял от грязи. Кто-то видел в этом стремлении гордость, мол, вот я первый почистил, какой я красавиц и молодец! Ну, а кому-то было просто всё равно. Сторожа без всяких эмоций, зная, что Илья спокойный мальчик, давали ему всё нужное для чистки. Но были и такие, кто уловил в этом очередную нестабильность или, так сказать, особенность мальчика. Наташа, бывало, наблюдала за тем, как он чистит зубы, и не раз у неё возникало чувство, что он делает это в связи с какой-то странной мыслью.
Однажды днём Илья ходил рядом со сторожами, и Наташа, завидев мальчика, спросила:
— Илья, а почему ты так тщательно зубы чистишь? Вон, всем остальным как-то не очень это нравится.
— Мне просто нравится, — неуверенно, шепелявя и выставив наружу два больших передних зуба, соврал Илья.
Наташа не стала мучить его, как на каком-нибудь допросе, и отпустила дальше гулять.
Вскоре Илью пригласили к врачу. И Наташа сказала молодой врачихе, что Илья подозрительно обращается с зубами.
— Он их часто и невероятно хорошо чистит, будто для него это нечто важное, — объясняла она.
— Хорошо, — говорила врачиха, — мы обязательно про это у него спросим!
Когда пришла очередь спрашивать, Илья застеснялся. Он и врачиха в белом блестящем халате сидели в отдельном кабинете.
— Илья, — обратилась она к ребёнку, — скажи, пожалуйста, почему ты так внимательно чистишь зубы? Это же имеет какое-то значение, твои мысли?
— Однажды у меня сломалось несколько зубов, — начал Илья, попутно выкидывая в воздух слюни, — папа мне их сломал, когда мне было пять лет.
— Зачем?
— Я плохо себя вёл… Он ударил меня сюда, — Илья показал пальцем на левую щёку, — тогда у меня поломались зубы. Было очень больно… А потом папа умер, без какой-либо логики. Я почему-то думаю, что эт из-за зубов! В них что-то есть! Какие-то зубные червячки, монстры!
Ранее Илья никогда ничего подобного не говорил, а потому врачиха была удивлена словам о монстрах в зубах.
— А можешь объяснить подробнее – что за монстры и почему в зубах? По твоему мнению в твоих крошечных зубках может кто-то жить? — спрашивала врачиха.
— Да! У меня в зубах кто-то зывёт! — воскликнул Илья, — они – зубы – как кокон бабочки! Я читал книжку про насекомых, там гусеница заворачивалась в кокон, а потом… появлялась бабочка!
— Ты думаешь, папа умер из-за них? Из-за монстров?
— Наверно… — неуверенно протянул Илья фразу, будто, то были не слова, а жвачка, — он разбил коконы, и монстры, злые и разгневанные, кинулись на него и убили...
— Ты боишься этих… монстров?
— Да… Они так и ждут, когда коконы созреют, начнут желтеть, гнить… а потом трескаться…
Врачиха не понимала столь странного внушения, однако, поразмыслив, как следует, всё же выписала таблетки, надеясь, что те помогут Илье.
* * *
Через две недели Илью избил громила Вадим – буйный и гневный мальчишка, чьи кулаки не раз оказывались в чьём-то лице. И вот, ни с того ни с сего громила решил поиздеваться над, как он выразился, «Чистоплюем» и «Зубочистом».
По итогу двух мощных ударов в лицо Илье, у того остались огромные синяки, а также из наполнившегося кровью и рвотой, вызванной ударом колена в живот, рта вылетели четыре зуба.
Громилу Вадима вовремя повязали сторожа, а Илью отправили залечивать приобретённые физические проблемы.
— Только проблем с этим идиотом-громилой не хватало! — выругалась Наташа, уводя избитого мальчика от взбешённого, махающего конечностями Вадима.
* * *
Пока Илья лежал с перебинтованной головой, где-то в другой части больницы был изолирован в отдельной комнате Вадим. Громила лежал на кровати и дрых от лекарств, которыми накачали его плоть.
Но, внезапно, Вадим открыл глаза. Где-то за дверью шевелилось нечто склизкое, издающее странный звук, на подобии топота тысячи муравьёв, которые захотели насытиться кровью и мяском громилы. Сил у того не было, чтобы подняться, однако пред тем, как вновь сомкнуть веки, он увидел тени – мутные разводы, словно состоящие из множества пульсирующих частиц. У них везде были глаза, и везде были рты, и глотки их хотели есть…
Наутро Илья чувствовал себя более-менее хорошо, а вот Вадим – нет. Его нашли дохлым в изоляторе. Громила был бледный и сухой, словно из того высосали все соки, и лишь тонкая нить слюны спускалась из приоткрытого рта на пол.
— Это монстры… — шептал Илья, пока Наташа сидела рядом, — он выбил мне зубы, и они пришли за ним!
Слова мальчика насторожили женщину-сторожа, и та обратилась к врачу Ильи, дабы узнать, не говорил ли тот о неких «монстрах». Узнав, что бредни про зубных чудовищ имеют свой вес, Наташа направилась обратно к Илье, села рядом с ним на кровать и вот-вот хотела что-то сказать, как обратила внимание на зубы.
Под бледной коркой что-то нервно шевелилось, тут и там стелились трещины, и загадочная пульсация заставляла их расширяться.
Наташа повертела головой туда-сюда, чтобы отогнать зловещие мысли.
— Это всё бред… — говорила она себе, — просто выдумка больного мозга Ильи…
* * *
Время шло, а Илья лежал и здоровел, тем не менее зубы он не чистил. От этого они пожелтели, а трещины стали самыми настоящими проходами в зубные пещеры. Вскоре что-то начало из них вылезать…
* * *
Первыми стали умирать дети, затем загадочная хворь затронула и взрослых. Сторожа, некогда здоровые, ныне превратились в живых мумий с ямками под уставшими красными глазами. Тела их стали тонки, будто медленно из них выкачивали органическую массу. Потом на работу не пришёл один, затем другой…
Наташа, чувствуя, что странное проклятие может затронуть и её, попрощалась с Ильёй, а тот лишь, улыбаясь, признался в том, что уйти отсюда – верный способ сохранить жизнь. И женщина ушла, перешла работать в другую больницу, а психушку закрыли. Но временами Наташа приходить к окрашенному в красный цвет двухэтажному зданию. С виду оно пусто, но женщина прекрасно знает – там всё ещё обитают невидимые, голодные зубные монстры…