Маленький мальчик с бритой головой стоит посреди неизвестного пространства. Он внезапно обнаружил себя в окружении белых высоких квадратов, отдаленно напоминающих небольшие строения. Застывшие монолиты окружают со всех сторон. Вокруг ни одной живой души. Звуков тоже нет. Только кровь бешено пульсирует в висках. Губы ссохлись. Он пытается кого-то позвать, но слова застревают в горле. Куда идти – неизвестно.
Раскаленное белое солнце в самом зените. Оно нещадно поливает лучами белые стены. Бетонная поверхность под ногами, ровная и гладкая, похожа на отполированную до идеального состояния лунную поверхность. От обожженных квадратов свет отражается как от зеркал. Начинают болеть глаза. Горячий воздух сушит ноздри, дерет горло и обволакивает маленькое тело словно шуба.
Скрыться от вездесущей белизны негде. Повсюду гладкие поверхности, нет навесов или крыш. Только ровный бетон. Мальчик начинает двигаться. Безжизненные квадратные конструкции наступают со всех сторон, держат в эмоциональном напряжении, смотрят на него своими мертвыми гранями. В зданиях есть отверстия для окон, но все они замурованы. Можно различить очертания дверей, однако, при более внимательном рассмотрении, они превращаются в простые бетонные глыбы. Все окружающее пространство совершенно не приспособлено для жизни.
Он начинает бежать в неизвестном направлении. Постепенно становится понятно, что местность напоминает широкую городскую улицу. Только без разделения на пешеходную и проезжую части. Без привычных дворов и закоулков. Абсолютно бетонный мир, являющийся пустым макетом реального города. Будто безумный градостроитель придумал только внешние атрибуты, очертания, поставил голые модели, как в черновой проектной работе, и забыл довести дело до логического завершения. Забыл, что здесь должны будут жить люди. Забыл, что существует жизнь как таковая.
Кожа на теле мальчика начинает зудеть. Он бежит в светлую пустоту, смотрит по сторонам и желает только одного – найти темное место. Скрыться хотя бы на минуту от палящего света. Но в этом мире нет ни единой тени. На секунду ему показалось, что это вовсе не солнце испепеляет его своими лучами. Словно большой экран, начиненный миллионами ламп накаливания, сама бетонная поверхность излучает свет и жар. Она уничтожает все живое, что передвигается по ее поверхности, не признает жизнь как таковую. В застывшем, безвременном мире невозможно существование иных организмов. Здесь царит вечный покой и тишина.
Руки начинают чесаться. На запястьях образуются первые язвочки. Вскоре, если не найдется кусочек пространства без света, все тело покроется зудящими прыщиками. Мальчик знал – можно делать все что угодно: кусать губы, кричать, прыгать, но главное не расчесывать тело.
Внезапно он увидел тень в углу здания. Она манила, предвещая избавление от палящего белого света. Будто бы кто-то раздвинул несколько квадратов, что бы там оказалось пространство, до которого еще не успел добраться раскаленный диск. Мальчик перебегает через улицу и забивается в темный закуток. Здесь, на нескольких квадратных метрах свободы от света, мир совершенно другой. Холодный бетон и свежий воздух, не иссушенный солнечными лучами. Ему даже показалось, что рядом катаются какие-то капли или светлые шарики. Зуд потихоньку начинает спадать. Мальчик немного привстает, подползает к темной стенке, облокачивается на нее голой спиной. Стена прохладная. Ему становится немного лучше, появляется возможность дышать полной грудью. Безумно хочется пить. Темнота лишь охладила тело снаружи, но не утолила жажду внутри. Болит горло. Ссохшиеся губы начинают трескаться. Он сидит в полузабытьи и моргает плохо видящими, слипающимися глазами.
Неизвестно сколько он пробыл в состоянии блаженной дремы. Время застыло посреди белых макетов. Разбудил его далекий звук переливающейся воды. Он увидел вдалеке большой фонтан. Мощные струи пляшут в солнечных лучах. На фоне больших золотых львов, расположенных у самого основания, мелкая пыльца брызг разносит влагу на несколько метров в стороны. Образуется радуга, только с обратным расположением цветов.
Мальчику очень хочется оказаться под этими водяными потоками. Он хочет плясать в воде, умываться ею, зачерпывать своими маленькими ручками и пить, пить, пить, пить … Вода представляется ему в данный момент самым желанным, что есть в этом богом забытом мире.
Он отрывается от стены, медленно привстает и, подумав несколько мгновений, бежит по направлению к влаге. Как только пересекает заветную черту между тенью, в которой сидел последнее время, и палящим белым светом, тут же окунается в иное пространство. Сразу же попадает в жаркий плен, из которого искал выход. Жестокие лучи начинают гулять по голым плечам. Ощущается неприятное жжение чуть ниже лопаток. Он продолжает бежать. Глаза от пота начинают чесаться, и мальчик растирает их на бегу. Растирает со всей силы, трет веки до красноты.
Вдруг его что-то толкает в спину. Теряет равновесие и падает прямиком в объятия огромной бетонной плиты, которая здесь выступает в роли заменителя земной почвы. Резкая, тупая боль в локтях и коленях. Кровь на безжизненной белой поверхности. На зубах какой-то песок с привкусом металла. Мальчик хочет плакать, но не может. Открывает рот в надежде закричать, сбросить накопившееся напряжения. Голосовые связки не слушаются, горло сводит судорога при попытках воспроизвести хоты бы звук.
Мальчик сидит, согнувшись в коленях. Все тело безумно чешется. Поднимает глаза и … Ничего. Вокруг ничего нет. Только белая, ровная бетонная поверхность и большой белый круг в самом центре неба. Он сидит посреди огромной, уходящей в бесконечные дали, бетонной платформы. Квадраты исчезли, теперь нет даже намека на стены или строения. Фонтан тоже испарился, как капельки росы на травинках в знойный летний день.
От злости и бессилия он начинает чесаться. Расчесывает зудящие прыщики на своем теле. Чешет разбитые колени и ссадины на локтях. Все руки в крови. Он чешется, полностью отдавшись процессу. Все тело вскоре начинает кровоточить. Чесаться становится больно, но он продолжает усердствовать. Вконец обессилев, он встает и с открытым ртом начинает бежать. Размахивает руками, подпрыгивает к раскаленному диску, бьет себя по лбу и животу. Его одолевает сильнейший приступ ярости. Он зол на все: на этот безжизненный мир, на это солнце, которое застыло над его головой, на испепеляющий свет, на бетонные плиты, на исчезнувший фонтан, на жажду, на кровоточащие прыщи и на разбитые колени.
Неизвестно сколько прошло времени. Вокруг все та же мертвая пустота. Лежит на бетонной плите. Нет сил даже злиться. Зуд прошел, на смену ему пришла режущая и жгучая боль. Смотрит в белую пустоту.
Вдалеке какое-то марево. Будто бы бетон начинает испаряться, искажая воздух и пространство. Мальчику страшно. Горло безумно болит. Все тело одряхлело. Вдруг видит вдали размытые силуэты. Наученный горьким опытом, он уже ничему не верит. Думает, что свет опять хочет обмануть. Загнать в очередную ловушку. Глаза слипаются. Хочет отвернуться, сбросить с себя наваждение, но тело его не слушается.
Фигуры плавно приближаются. Их около дюжины. По мере приближения начинают виднеться длинные красные мантии, похожие на паранджу. Лица закрыты мелкой белой сеточкой. Нет ни единого открытого участка кожи. На руках одеты красные бархатные перчатки, с мелкими вкраплениями золотой нити. Они будто бы не идут, а плывут по бетонной поверхности. Каждый держит большой черный зонт в руке. Двое в центре несут маленькие светлые носилки.
Процессия плавно приближается к мальчику. Вот, он уже различает изгибы красной ткани. Силуэты кажутся ему очень высокими. Мантии опускаются до самого бетонного основания и, как красные волны, плывут по бетону, так что не удается рассмотреть, во что они обуты и есть ли у них вообще ноги. Они подходят почти вплотную. Он ощущает прикосновение прохладной шелковой ткани. Его берут на руки и мягким движением кладут на носилки. Несколько созданий в мантиях держат над мальчиком свои широкие черные зонты. Кто-то подносит к растрескавшимся губам флягу. Мальчик жадно обхватывает губами сосок для питья и начинает неистово глотать воду. Будто бы в последний раз.
Напившись, отдает флягу одной из красных мантий. Вокруг тишина. Никто не произносит слов и не производит звуков. Солнце также нещадно испепеляет бетонную поверхность. На окровавленное тело мальчика набрасывают легкую, прохладную красную ткань. Он закрывает глаза и засыпает в тени под черными зонтами.