Я точно знаю, что у меня есть где-то час, прежде чем нас начнут убивать. Мои спутники пока ни о чем не догадываются и прут, как кабанчики, через лес. Еще не стемнело, Джессика еще не подвернула ногу. И, раз уж пока есть время, я расскажу, что здесь происходит.
Вот смотрю я на Гарри и Саманту и отчетливо понимаю, что предпочел бы вместо этой парочки в команде видеть негра. Я соскучился по неграм, правда. Знаете, такой классический смешливый негр, источник бесконечных шуток и приколов в первые 30 минут приключения. Он даже умирает, как правило, нелепо и чуточку комично, с выражением какого-то детского удивления на лице.
Парочки меня раздражают. Парень всегда выпендривается, играет мускулами. Хочет перед девицей казаться круче, чем он есть. Девица – совокупность сексуальных фантазий подростка: отрицающая гравитацию грудь, тонкий короткий топик, в пупке пирсинг. Постоянно жует wrigley’s и выплевывает ее только когда надо орально удовлетворить партнера. В этот момент их обычно и валят. Почти одновременно, с интервалом где-то в полминуты. Интервал чуть дольше, если они только что потрахались, и парень идет отлить в ближайшие кусты. Ему уже давно пора вернуться, в ней просыпается любопытство, она идет за ним и находит окровавленный кроссовок. Слышит сзади шорох, оборачивается и тоже идет в расход. Кто сказал, что выживут только любовники?
Нет, это не онлайн-игра. И не фильм ужасов, где один из героев ломает четвертую стену. Все гораздо интереснее и одновременно проще. Мы в Мемосфере. Добро пожаловать.
Однажды в мою команду попал паренек-полиглот. Классический интроверт: начитанный, немного нервный. Так вот он разъяснил мне, что Ричарда Докинза стоит уважать в первую очередь совсем не за популяризацию атеизма. А за то, что он сформулировал и структурировал принципы такой любопытной дисциплины, как меметика. Пареньку вскоре помог отправиться в страну читальных залов радиоактивный мутант, и больше я его (паренька, а не мутанта) не встречал. Но запомнил его слова, и спустя некоторое время сделал выводы и немного разобрался в картине мира, в котором нахожусь.
Причем здесь меметика, и какое она имеет отношение ко мне? Представьте, что раз за разом в кино, книгах, видеоиграх разыгрывается один и тот же сюжет с набившими оскомину героями, событиями, твистами и финалом. Когда количество таких сюжетов набирает некую критическую массу, где-то между реальностью и нереальностью образуется информационный пузырь. Один из бесчисленных кластеров Мемосферы. Это мем, маленький мирок, созданный из разнообразных клише. И в этом мире раз за разом происходит респаун персонажей, которые действуют в рамках мифологии мема.
Теперь можно и познакомиться. Каждый божий день я перерождаюсь в пространстве, которое является абсолютной копией классического слэшера. Я и мои спутники – ходячие шаблоны. Жертвы, предназначенные на убой. Разумеется, есть и антагонист. В этот конкретный раз, к примеру, нас будет истреблять Садовник. Довольно неординарная личность, занимается селекцией растений. Садовник убежден, что саженцам уютнее расти не в грунте, а в человеческом мясе.
Пару раз так случалось, что я доживал до поворота сюжета, где можно было посмотреть на логово этого… как там говорит Ivan? А, вспомнил – yobany michurin. Удивлены моими познаниями? У меня тут, на минуточку, макабрический День Сурка, а Энди Макдауэлл не завезли, зато завезли расчлененку. И, пока не наступает моя очередь, я стараюсь чем-то себя занимать. К примеру, когда ко мне в команду попадает Ivan, я понемногу учу русский.
В общем, пару раз я доходил до логова Садовника. Ублюдок просто обожает крокусы.
Если бы я был на вашем месте, то вот первое, что показалось бы мне странным – если я шаблон, то почему я помню свои предыдущие воплощения и почему с таким пренебрежением отношусь к своим соратникам по несчастью? Я думаю, что объяснение будет неполным, если я не расскажу в первую очередь о безусловных императивах. Вот, смотрите, покажу на примере. Мы (на этот раз Гарри, его девушка Сэм, я, Джессика и Саймон) сейчас идем через лес. Футов через триста выйдем из чащи и наткнемся на развилку. Можно пойти налево – к заброшенному комплексу зданий, где угадываются очертания оранжереи. Ну или направо – там шоссе, а значит, рано или поздно, можно дойти до мотеля. Оба пути тупиковые, но мои спутники живут здесь и сейчас своими поведенческими паттернами, которыми их наградила Мемосфера. То есть, искренне верят в то, что действительно являются компанией, которая ехала на кемпинг, оставила на шоссе сломанный минивэн и заблудилась в лесу. И когда их начнет потрошить местный живодер, они будут испытывать неподдельные ужас, боль, и отчаяние.
Если идти к оранжерее, то встретишь ее хозяина раньше, чем если бы он сам отправился за тобой на охоту. Если пойдешь к шоссе, то через полчаса окажешься в густом тумане, в котором Садовник, в отличие от тебя, прекрасно ориентируется.
Когда вопрос «куда идти дальше» будет озвучен, Саймон предложит идти к шоссе. Но Джессика перед развилкой подвернула ногу и непременно захочет свернуть налево, а Сэм ее подружка, а Гарри сделает, как хочет Сэм и бла-бла-бла. Безусловный императив – это отдельный поступок (идея, решение, мысль) из перечня возмутительно глупых поступков, который в каждом респауне есть у каждого из нас. Ну, кроме вашего покорного слуги. Безусловный императив Джессики – настаивать на отдыхе и ночевке в старом доме. Безусловный императив Гарри и Сэм – начать бурно совокупляться, как только они останутся наедине. Саймон в ходе дискусии обязательно разругается с Гарри и храбро пойдет к шоссе один. И ровно в двенадцать ночи превратится в грядку для крокусов.
Что касается маньяков, садистов и душегубов, которые нас раз за разом режут на ленточки, то у них тоже есть безусловный императив – оперативно и эффективно реагировать на нашу тупость.
Я не представляюсь по имени, потому что оно всегда разное. Как и внешность. Наша команда представляет собой типичную группу типичных учеников типичной старшей школы. Иногда мы студенты колледжа. Преимущественно белые, симпатичные, без физических недостатков.
Думаю, это случайность, что я начал помнить свои перевоплощения и одновременно утратил безусловный императив. По крайней мере, я, анализируя происходящее, не смог пока отыскать причинно-следственную связь между каким-то событием и моим Осознанием себя.
Осознав себя, я пришел к выводу, что мне очень не нравится навязанная мне роль. Несколько раз я пытался убедить команду, что нам не стоит совершать очевидные глупости: исследовать места, от которых веет жутью, разделяться, засыпать всем вместе без дежурства. Но тупость моих спутников, возведенная в абсолют безусловными императивами, поставила крест на всех моих инициативах. Бесспорно, я, пока не получил способность помнить, был таким же. Но сейчас-то не такой! И очень быстро я начал испытывать к своим спутникам нечто среднее между брезгливостью и абсолютным безразличием. Например, Джессика. Чирлидер, натуральная блондинка, недосягаемая мечта любого фрешмена. Я помню, как Джессике (в тот конкретный раз ее звали Сара, и у нее были милые веснушки на плечах) оттяпали башку. Бежит, значит, Сара через лес. Визжит. Чтобы акустическая локация не подвела преследователя, видимо. А навстречу из-за дерева выходит Сержант. Свихнувшийся ветеран войны во Вьетнаме. Здоровый, весом под двадцать стоунов, и очень злой. И кааак рубанет саперной лопаткой! Голова покатилась под ближайшую ель, пятная рыжую хвою кармином. А основная часть Сары, как обезглавленная курица, побежала дальше. Зрелище было настолько одновременно жуткое, сюрреалистическое и смешное, что я тогда впал в оцепенение вместо того, чтобы уносить ноги. Меня Сержант грохнул следующим, но перед смертью я успел ощутить сильнейшее удовлетворение от того, как эффектно он укокошил эту тупую суку.
Безусловно, встречаются нормальные сопартийцы. Каждый новый респаун всегда есть фора в час-полтора, пока очередной маньяк за нас не взялся. И в эти короткие минуты спокойствия я стараюсь научиться у адекватных спутников чему-то новому. Ivan вот учит русскому. Zaebis. Как-то раз компаньоны оказались со скаутским прошлым, и я неплохо научился вязать узлы. Всего и не упомнишь уже, но я знаю, что новые навыки отныне навсегда со мной.
Вам может показаться, что я рассказываю все это слишком спокойно и безэмоционально. А чего вы, собственно, хотите от человека в моей ситуации? Моя способность помнить дает мне надежду на то, что случится еще что-то, выходящее за рамки правил мема. Я жду какого-то знака. Иногда я думаю, что мне, чтобы до конца превратиться из модели жертвы слэшера в личность, не хватает какой-то мелочи. И когда я обрету в себе эту мелочь, я заслужу возможность очнуться после очередной смерти в каком-нибудь более приятном месте.
О, впереди просвет между деревьев. Сейчас эта дура не заметит торчащую из земли корягу и подвернет ногу. Я смотрю на Джессику и замечаю, что у нее в этот раз плечи снова усыпаны веснушками. Повинуясь мимолетному порыву, успеваю придержать ее за плечо, прежде чем она запнется. Сложно испытывать симпатию или жалость к безмозглому порождению Мемосферы, но пусть у нее сегодня будут обе ноги. И пусть она сегодня уйдет в расход быстро.
За полсотни шагов до развилки мне в голову приходит смешная мысль. А может ли безразличие быть безусловным императивом? Если да, то его присутствие, вероятно, мешает нам выживать, так же как и императив тупости? Да ну, hernia, как говорит Ivan.