Свинцовое небо встретило их, когда они выходили из конструкторского бюро. Каждый понедельник молодой инженер, недавно окончивший ВУЗ, Артем Бобылев и его старший коллега, уже изрядно поседевший с большими залысинами, Петр Дмитриевич Старковский совершали поход на стихийный блошиный рынок. Городская серость и ветки обрезанных крон деревьев навивали у инженеров какую-то тоску. Весна была поздней. По-прежнему дул северный ветер, заставляя прохожих вжимать голову в плечи.
Небольшой дождик срывался крупными каплями, оставляя на асфальте следы размером с пятак.
У Артема были смешанные чувства, когда он прогуливался среди разноцветного тряпья и пожелтевших книг. Эти молящие взгляды пожилых продавцов оставляли у него на душе неприятный осадок. Он покосился на ржавый амбарный замок и набор разводных ключей, лучшие дни которых давно миновали. Маленькие детские ботиночки и комбинезон с засаленными рукавами, детская коляска с выцветшим брезентом, старые советские куклы и многое другое лежало на картонках, как подношение невидимому божеству. Некоторые торговцы пытались сами заговорить с ним, но Артем только отрицательно мотал головой. Вдруг он увидел яркие оранжевые куски пластмассы. Это были игровые картриджи. На губах Бобылева появилась легкая улыбка. На одном из картриджей была надпись, сделанная от руки черным маркером: «1000 in 1». Рядом лежал пластмассовый пистолет для стрельбы по уткам. Раньше, когда он еще учился в школе, то сильно мечтал о подобном подарке, но получал на день рождения новые брюки или рубашку.
— Артем, не спите на ходу, — сказал Петр Дмитриевич, дернув его за рукав, – у нас скоро перерыв закончится, а мы еще не добрались до настоящего сокровища.
— Извините, Петр Дмитрич, замечтался, – сказал Артем, тяжело вздохнув.
Они ускорились, лавируя между медлительными зеваками.
— Туда! – Старковский указал пальцем в самый дальний угол улицы на мелкий магазинчик с выцветшими буквами «Техномаг» на вывеске.
Артем покосился на Старковского, подняв бровь.
— Ну, Артем, я там всегда беру железки. Мне даже скидку делают. Видят же, что я нормальный «чувак», – заканючил Старковский.
От окончания фразы Бобылев поморщился.
— Я там видел одно устройство, возможно хозяин просто не осознал его ценность, – продолжил Старковский, – стоит, правда подозрительно дешево, чтобы на металл купили наверное.
— И что же там?
— Старый анализатор мультиплексного канала. Если его раскрутить, то можно достать золотые ножки у микросхем.
— Петр Дмитрич, там золота меньше, чем у вас в кольце. Да и если продают дешево, то хозяин скорее всего сам все давно достал.
— А я бы все-таки попытал удачу.
При входе в магазин звякнул колокольчик. Из подсобки раздавалось шебурше́ние и звук падающих коробок. Дверь открылась, и показался мужчина средних лет с легкой испариной на лбу. При каждом шаге он шумно выдыхал.
— А, Петя! Ты все-таки не устоял! Держал специально для тебя эту шайтан-машину.
Артем увидел в дальнем углу комнаты массивный стальной короб с ручками и решил рассмотреть его поподробнее. Затертые кнопки, кое-где еще сохранились надписи и маленький пузатый монитор. Давно Бобылев не видел таких маленьких экранов.
Артем протянул руку и стал клацать тумблерами, которые неохотно поддавались.
— Молодой человек, хватит играться с товаром. Купите и клацайте, хоть до посинения, – раздраженно сказал продавец.
— Артем Александрович… — снисходительно сказал Старковский, жестом отстраняя его от анализатора.
Продавец повернулся к Петру и продолжил.
— Петя, я тебе его почти за три поцелуя отдаю, не жмотись.
— Ты так и не сказал от куда у тебя этот прибор.
— Да алкаш какой-то принес, если тебе полегчает от этого. Наверное, из НИИ спер.
Старковский с сомнением покосился на прибор.
— Ладно, я его забираю, — сказал Петр, доставая деньги. – Тема, понесли его.
Бобылев, взявшись за ручки потянул на себя анализатор. Тот, соскочив со стола, сильно ударил Артема по коленям. Бобылев не ожидал, что прибор будет настолько тяжелым.
— Артем, аккуратней же! Надо было меня подождать.
— Извините, — сказал Старковский капризным тоном, обращаясь к продавцу.
— Вы бы хоть меня предупредили, что он такой тяжелый! – сказал Бобылев, попутно чуть не наступив на свитер, лежавший на клеёнке.
— И что бы это изменило, тут все равно не далеко нести.
— Как мы его через проходную протащим? Камеры же висят. — сказал Артем, чуть не врезавшись в какую-то бабку, стоявшею около коллекции фарфоровых слоников.
Получив в спину пару проклятий, инженеры зашагали дальше, пыхтя на каждом шагу.
— Я уже договорился, занесем с пожарного выхода. Если все пройдет, как задумывалось, надо будет Сидоровичу занести магарыч.
— Да вы в любом случае занесете ему жидкую валюту, – усмехнулся Артем.
Здание конструкторского бюро представляло собой трехэтажный кирпичный комплекс. Окна первого этажа были сплошь в решетках, с которых местами свисала паутина. Прохудившаяся цинковая крыша, пропускавшая воду во время дождя или снега, завершала потрепанный образ былой роскоши. Здание со стороны улицы, ограждал покосившийся от времени бетонный забор. Кое-где на нем можно было увидеть ржавые участки колючей проволоки, которые еще не успели срезать предприимчивые плотники, чья каморка располагалась вдоль забора, среди небольших складов.
— Значит так! — Зачастил полушепотом Старковский. — Когда я пройду через шлагбаум, то двинусь к противоположному от нас углу. Там есть старый лаз, через который можно сбежать по своим делам, не выходя через шлагбаум. Охрана про него знает, но относится с пониманием, сама через него часто выходит. Просунешь туда анализатор.
— Лаз? Не знал о таком.
— Теперь знаешь. Давай, не распотякивай.
Старковский ускорился, и быстро скрылся за поворотом.
Артем, кряхтя, пошел с ценным грузом в указанное место. Пару раз сильно споткнувшись и чуть не упав вместе с прибором, он все-таки достиг цели. Расстояние было небольшим, но тело сильно отвыкло от физических нагрузок.
Вдруг, в районе голени его кто-то ухватил за ногу. Артем аж подпрыгнул, чуть не выронив ценный груз.
— Чего застыл? Давай его сюда.
Артем присел на корточки, и протолкнул в лаз анализатор. Затем сам полез следом.
— Куда?! Через шлагбаум! Буду ждать здесь.
Артем поковылял вдоль забора. Около шлагбаума уже стоял довольный Сидорович и курил с молодым охранником. Завидя Артема, старый охранник подмигнул ему.
— Должок! – сказал Сидорович, поднимая вверх палец. Андрей молча кивнул ему. Старковский уже переминался в нетерпении с ноги на ногу.
Когда прибор был наконец в бюро, Артем шумно выдохнул.
— Сейчас поднимем этого малыша к нам в кабинет и расходимся. Надо еще сходить пропуском пикнуть, что мы с обеда вернулись.
Артем со страдальческим видом посмотрел на Старковского. Поджарый дед сохранял бодрость духа и был не намерен слушать стенания Бобылева. Артем услышал неторопливые шаги и цокот женских каблуков.
— Оля, добрый день! – заворковал Старковский.
— Старый черт, а все туда же, — мысленно усмехнулся Артем.
Перед ними возникла девушка приятного вида в строгом чёрно-белом наряде. Это была Оля «Монтана», как ее называли старожилы бюро. Артем точно не знал, за что дали ей такое прозвище — возможно ей очень шли джинсы этой марки. Под ее взглядом Бобылев втянул живот и рывком поднял анализатор, покрикивая на изумленного Старковского, что вызвало у Оли очаровательную улыбку.
Внутри кабинета половина столов была забита макулатурой. Извечные планы-графики с процентами выполнения, в которые никто почти не укладывался, предпочитая приписывать маленький прирост. Вторую часть бумаг составляли стихи, которые торжественно зачитывались имениннику матронами коллектива. Старковский мигом решил проблему поиска свободного места, скинув листы в урну.
Пока Артем искал отвертку, Старковский подключил анализатор к розетке. Прибор тихонько зажужжал, запахло палённой пылью. Старковский клацнул тумблером с довольным видом.
— Петр Дмитрич, зачем вы его включили, сейчас же потрошить будем.
— Раз включился, значит наше золото на месте.
Старковский продолжил жать клавиши, которые издавали отвратительный писк. Он набирал только ему ведомую последовательность, не забывая щелкать тумблерами и подкручивая изображение ручкой.
— Петя, ты что там собрался увидеть? Он ведь даже не подключен к каналу связи, —сказал Дима.
Дима Золотых — мужчина лет пятидесяти, с лицом алкоголика, разочаровавшегося в жизни, всегда вел себя фамильярно со всеми, даже если разница в возрасте составляла десятки лет. К начальнику он никогда не обращался по имени и отчеству, ограничиваясь коротким словом «шеф».
— Интересно же… Такая редкость в наше время. — Ответил ему Старковский, продолжая усердно тыкать по клавишам.
Артем прошел за свой стол, ему предстояло подготовить замечания и предложения к техническому заданию. Заказ изначально был сырой в плане требований, но ничего не попишешь — бюро требовались деньги.
— Тёма! — Неожиданно воскликнул Дима, после чего издал матерную тираду. — Глянь только, что наш Петро накрутил!
Бобылев закатил глаза, но все-таки подошел посмотреть, что так развеселило Диму.
— Ты смотри, что он творит! — Не унимался Золотых, хлопая Старковского по плечу.
На экране мелькали какие-то символы, а потом и вообще появилась сетка профилактики канала.
— Тю-ю, вот дура! — Старковский хлопнул по железной крышке.
Изображение зарябило от статических помех.
— Петр Дмитрич, выключайте свою игрушку. Нам надо еще бумаги подготовить. Мне директор в «WhatsApp» каждые пять минут пишет, — сказал Артем. – Если хотите, я вам потом попробую «пдфку» найти на этот анализатор.
— Да не похоже это на поведение стандартной модели. Я работал с таким давно, — сказал Дима. — Тут какая-то другая начинка.
В комнату зашел начальник отдела.
— Привет, бездельники! Дима, я слышал есть такие функции в телефоне, через которые нас могут прослушать. Пошли, выйдем.
— Опять секретничают, — раздраженно сказал Старковский.
— Петр Дмитрич, не нужно было говорить всем о порванном дросселе. Над нами теперь прикалываются.
— Ну, виноват я… болтлив, — сказал Старковский.
— Ладно, вы уже прошли технические условия? Вы же обещали!
Старковский молча засопел, пялясь в монитор, и работа пошла своим чередом.
Под конец дня Артем, измотанный бумажной рутиной, выключил компьютер. Когда Бобылев уходил из комнаты, Старковский продолжал смотреть в одну точку на мониторе. Золотых уже успел сбежать домой раньше конца рабочего дня.
Утром, когда Бобылев добирался до работы, он столкнулся, как ему показалось, с наваждением. В это серое утро, сидя в автобусе, он увидел женщину в красном пальто и шляпке. Среди одежды серого и тёмно-синего цвета девушка сильно выделялась. У Артема даже слегка зарябило в глазах от увиденного.
Он попробовал мотнуть головой, но женщина в красном никуда не делась. Артем отводил взгляд в сторону окна, но даже в отражении стекла он продолжал видеть ее размытый контур. По салону автобуса распространялся приторный запах. Вдыхая его, Бобылев почувствовал, как кровь бьет по вискам.
Запах распространялся сильнее, казалось, он повис в воздухе, как пылевая взвесь. Артем закашлялся. Легкие обжигало. Запах… красный цвет... от всего этого перенасыщения чувств Бобылев на миг подумал, что потеряет сознание, возможно даже его сердце не выдержит. Но вместо этого он продолжал смотреть на незнакомку.
Девушка вышагивала среди серой массы фигур, ловко огибая их. Никто не обращал на нее внимание. Она словно выполняла какой-то танец, выписывая между людьми восьмерки. Длинный подол платья волочился по полу автобуса, из-за этого создавалось впечатление, что у нее нет ног.
Бобылев почувствовал жар желания. Он и раньше любовался девушками, но делал это исподтишка. Но теперь он смотрел не отрываясь, не стесняясь. Румянец запылал на его щеках. Девушка, не обращая на него внимания, продолжала выплясывать между фигурами людей, и никто не делал ей замечаний.
— Этот танец только для меня, — думал Бобылев, ощущая, что даже его уши стали краснеть.
По ее чересчур идеальному лицу разошлась жестокая улыбка. Она наконец-то обратила на него свой взгляд. Ледяные, неживые глаза смотрели на мужчину. Артем пробовал отвернуться опять к окну, но понял, что пригвожден ее взглядом.
— Такие синие глаза, — подумал Артем, — совсем, как у моей первой любви». Эта мысль неожиданно посетила его голову.
Танцовщица плавно двигалась к нему, словно скользила по полу. И вот она уже рядом. Ее ледяные пальцы коснулись его алой щеки. Бобылев внутренне вздрогнул. Незнакомка склонилась над ним. От нее пахло чем-то сладким, но на самом деле тухлым. В ее взгляде появилась надменность, как у высшего хищника. Артем, как муха попал и застрял в ее охотничьих угодьях.
— Ты хочешь ее? — раздался голос рядом с Бобылевым.
Артем скосил глаза. Боковым зрением он увидел девушку. Ее лицо было сильно асимметрично, один глаз выше другого, нос был сильно смещен в бок, рот располагался вертикально.
Неожиданно его тело подскочила на сиденье. Бобылев с шумом вдохнул. Поток живительного воздуха наполнил его легкие. Он открыл глаза, маленький «пазик» трясло на ухабистой дороге.
— Приснится же такое.., — подумал Артем, его сердце бешено колотилось. Он все еще чувствовал холодное прикосновение на своей щеке.
Проходя через проходную, Артема окликнул прокуренный голос Сидоровича.
— Эй, молодой! — сказал охранник, доставая сигарету. — Дмитрич на связь не выходит. Кинуть меня вздумали!
От сильного запаха табака Артем прокашлялся.
— Я ничего не знаю про это. А он разве еще не пришел на работу? Обычно же всегда тут с семи утра и до десяти вечера сидит.
— Не приходил. Я ключи проверял — висят.
Охранник глубоко затянулся, смакуя этот момент, и выдул дым, вызвав очередной приступ кашля у Бобылева.
— Ладно, иди, но позвони ему, если в течение дня он не придет. Может он покупателя ищет.
Когда Андрей зашел в комнату, то анализатора ожидаемо там не было.
Рабочий день шел своим чередом. После очередного составленного плана-графика начался обед. Бобылев решил все-таки позвонить Старковскому. После третьей попытки ему ответили.
— Извините, Артем. У меня уже голова не соображает.
— Что у вас опять случилось?
— Говорю же, ничего не складывается.
— Да не говорите же загадками!
— Я, кажется, видел его… Не знаю можно ли назвать его Богом… Кто-то обладающий властью. От его вида я почувствовал дрожь по всему телу. Даже не могу вспомнить, как он выглядит.
Бобылев закатил глаза. В прошлый раз Артем еле отбил Петра Дмитриевича у свидетелей «Иеговы». Теперь дело могло быть серьезней… возможно даже лечебница.
— Дождитесь меня, Петр Дмитрич. Я после работы заеду к вам. Сидорович тоже беспокоился.
Разговор тут же прекратился…
Артем, как и обещал, отправился после работы к Старковскому. Теперь он ехал в автобусе стоя, чтобы не уснуть. Наконец-то, доехав до нужной остановки, Бобылев зашагал вдоль однотипных панелек. Солнце уже садилось. Артем остановился посмотреть на солнечный диск и розового с синим небо. В груди защемила тоска, и Артем ускорил шаг.
У подъезда Артем встретил своего знакомого, обменявшись приветствиями, зашел внутрь. Квартира Старковского находилась на четвертом этаже. Лифт не работал и Бобылеву пришлось идти на своих двоих.
На долгую трель звонка из квартиры раздался приглушенный голос Петра:
— Входите, Артем. Там открыто.
Внутри Бобылева встретила чистая квартира. Он ожидал увидеть ее захламленной, учитывая нездоровую любовь владельца к покупке всякой старой техники, вышедшей из употребления.
— Артем, я тут! — раздался голос из дальней комнаты.
Пойдя на голос, Бобылев обнаружил Старковского с взлохмаченными волосами. Сейчас он очень напоминал известную фотографию Эйнштейна.
— Тема, этот прибор настоящее сокровище! Дима был прав, это не анализатор. Смотрите на экран, а я буду вращать ручку. Я почти разобрался…
Бобылев уставился на пузатый дисплей. По экрану побежала рябь. А потом он увидел череду образов: пустынный мир с зависшими в воздухе ониксовыми кубами… закат необычного, на сколько это только мог передать старый экран, цвета… корчащиеся, подвешенные на крюках, тела... Недалеко от экрана, толпа людей в треугольных высоких колпаках, скрывающих их лица, устроила факельное шествие.
Неожиданно, перекошенное от злобы лицо уставилось на Старковского и Артема. Мужчина с той стороны экрана стал яростно бить кулаком по стеклу, от чего прибор начал, словно живой, подпрыгивать на столе.
— Твою мать, Петр Дмитриевич! Выдергивайте из розетки! — воскликнул Артем.
Старковский выдернул вилку и выдохнул.
— Что это было?
— Возможно, другие миры… А, возможно, отрывки нашего будущего или прошлого… Может этот прибор способен открывать проходы в другие измерения…
— Да вы меня разыгрываете! — Артем сразу вспомнил события, произошедшие минуту назад, и замолчал.
— Я тоже думал, что мне продали телевизор, но я вскрыл прибор из любопытства.
Старковский отодвинул верхнюю крышку и извлек плату. На ней виднелось три больших конденсатора. Они образовывали абсолютно равносторонний треугольник. Старковский был восхищен. Бобылев увидел четыре белых резистора, образующих квадрат, если провести воображаемые линии. А потом он заметил, что, если взять пару из этой белой четверки и соединить с парой серых, получится ромб.
— Вот, видите, Артем! Вы тоже стали замечать эти геометрические последовательности. Чем больше смотришь, тем больше открывается.
Бобылев продолжал рассматривать этот калейдоскоп различных узоров. Постепенно он ощутил то чувство, когда он долго рассматривал ковер на стене. Он будто проваливался в свои мысли. Как будто все эти узоры несли в себе сложную информацию о Вселенной. От этого у Артема появилась легкая головная боль.
— Я пока еще не разобрался, что делает вторая ручка... Какое же интересное изобретение!
— Петр Дмитрич, а вам не кажется, что это опасно? Как минимум какой-то мужик только что пытался сюда пробиться!
— Дайте мне время, и я разберусь… Это же целое научное открытие!
Артем заметил на столе Старковского пачку израсходованной бумаги с электрическими схемами и заметками от руки. Петр неожиданно заслонил ему обзор, давая понять, что его время вышло…
Не в силах уснуть после вечернего похода к Старковскому, Артем встал с кровати. На часах было уже два часа ночи. Компьютер он включать не стал, решив посидеть около окна. Вид пустых ночных улиц вызывал у мужчины теплые чувства.
Редкие машины проносились по слабо освещенной дороге.
— Ночь, ночь, полуночный вояж мы несемся с тобой по дороге ночной, — напел Артем, улыбаясь.
Тут же он внезапно испытал сильную тоску, но понять из-за чего это, он так и не смог. Редкие прохожие брели словно неживые — медленно и вяло. Постепенно сон все-таки начал брать над ним вверх.
— У-у-у, спать осталось три часика… Хоть что-то, — сказал Артем, зевая.
Уже проваливаясь в сон, Бобылев услышал натужный лай собак. Весь частный сектор за окном всполошился. Даже за стенкой завыла собака. Громкая ругань не только не затыкала собаку, казалось ее это только раззадоривает. Шатаясь, полусонный Артем подошел к окну и выглянул наружу, немного сдвинув штору в углу так, чтобы оставаться скрытым во тьме. Бобылев наблюдал.
Внимание Артема привлек мужчина, одетый в старомодный плащ и шляпу. Он словно вышел из советского фильма про шпионов. Мужчина шел посередине проезжей части.
— Псих, — подумал Бобылев.
Свет… С каждым шагом мужчины вокруг него гас свет. Фонари, сигнальные огни машин — все погружалось во тьму. Вой и лай собак сменился жалобным скулежом. А мужчина продолжал идти дальше, как будто ничего не происходило. Наконец, мужчина поравнялся с домом Бобылева. И тут перед глазами Артема возникла абсолютная непроницаемая тьма и ему показалось, что он ослеп.
Бобылев в панике стал ощупываться стены. Натыкаясь на преграды, сбивая табуретки, он выбежал из кухни. Постепенно свет фонарей вернулся, а вместе с ним к Артему вернулось и зрение. Остаток ночи он провел без сна, но после звонка будильника его все-таки сморило.
Артем проснулся только к обеду и решил не идти на работу. Он написал табельщице, что приболел и взял отгул. Вместо этого Бобылев решил пойти к Петру Дмитриевичу с требованием прекратить опыты. Он уже стал свидетелем двух необъяснимых инцидентов и ни на секунду не сомневался, что они связаны с другими измерениями. А сколько еще людей может попасть в ловушку этих измерений, Бобылев боялся даже думать…
Артем бежал по лестнице. Его мучили подозрения. Бобылев долго звонил, никто не отвечал. Тогда он решил дернуть за ручку. Дверь, к его удивлению, открылась.
Артем ожидал увидеть свет иных миров — пурпурное сияние. Но его взору открылась обычная квартира, такая же, как и вчера. Запах испортившейся еды и немытого тела ударил Бобылеву в нос.
— Хоть бы дед коней не двинул, — подумал Артем.
— Петр Дмитрич! Это Артем… Я вхожу… — громко прокричал он, продвигаясь вглубь квартиры.
Бобылев последовательно обошел все комнаты, оставив напоследок хозяйский кабинет. Тот встретил его легким полумраком, задвинутые плотные шторы плохо пропускали свет. Щелкнув выключателем, Артем застыл на месте, сердце его сильно забилось.
Старковский сидел за столом, положив голову на столешницу, и словно спал. Бобылев осторожно подошел к нему и потрепал за плечо. Тот был, словно тряпичная кукла, и его безжизненная оболочка неожиданно рухнула на пол.
— Твою мать! — вскрикнул Артем, склонившись над телом.
Тело было теплым. Бобылев попытался нащупать пульс, но это ему не удалось. Тогда он прислонил экран телефона к носу деда. Как показалось Артему, стекло немного запотело. Он с облегчением выдохнул. Оставалось вызвать скорую.
Вдруг он услышал глухой стук. Артем вздрогнул. Стук повторился.
«Наверное у кого-то ремонт», — подумал Бобылев.
Внезапно к стуку добавились еще и какие-то неясные приглушенные звуки.
— Тема, я тут!
Стук… стук…
— Тема!!!
Артем опустил взгляд на экран включенного прибора. На него, прижимаясь лицом к обратной стороне экрана, с ужасом смотрел Старковский,. Его вспотевшая ладонь оставила отпечаток на мониторе.
— Выпусти меня!
Стук… стук…
Артем вышел из комнаты и позвонил в скорую. Стоя у окна, он размышлял, что ему делать дальше. События последних дней, свидетелем которых он стал, привели его к выводу, что Старковский был прав. Другие миры соприкасаются с нашим, а этот «прибор» влияет на барьеры между нашими мирами. Подобно этому прибору, человек и сам может случайно вторгаться во время фазы быстрого сна в параллельное измерение или аналогичный результат может наступить при бессоннице, когда мозг работает на грани…
Наконец, Артем принял решение. Он вернул в комнату и перетащил Старковского на диван. За его действиями с той стороны монитора, продолжая отчаянно молотить кулаками по экрану, наблюдал Петр Дмитриевич. Бобылев нагнулся к нему.
— Простите меня. Сколько еще проблем может доставить нам этот прибор… У меня нет выбора.
Бобылев выдернул прибор из электросети и остался ждать скорую.