Я лежал и смотрел на лазурную гладь пруда. Почему-то более подходящих слов для определения этого процесса в голову мне не пришло. Звенящая пошлость какая-то, конечно, но, в конце концов, кто меня осудит.Ну или это было озеро. Или водохранилище. Я попытался вспомнить типологию водоемов получше, но не смог. Да, собственно, и так вариантов предостаточно. Одно точно — морских просторов мне не светило. Если море, конечно, не Минское.
В принципе, ничего зазорного в таком занятии не было, как и в том, что я так и не смог придумать какое-то более точное определение, нежели лазурная гладь. Да и оригинального тоже было немного — лежать себе и смотреть на воду, в общем-то, вполне нормальный досуг.
Ну, это если с берега. Со дна — это что-то новенькое. Не для меня, правда. Я уже банально привык.
Между пальцев ног вились какие-то морские обитатели — вроде и не пиявки, но все равно склизкие и червеобразные. Мне они не мешали, и я им мешать тоже не собирался. Так, пару раз для острастки ловил пальцами ног того или этого, но они тут же вырывались и бросались наутек. Не бог весть какое развлечение, но хоть что-то.
За лазурной гладью пряталось небо. А я пытался разобраться, это оно такое густое и синее из-за того, что я под водой, или из-за того, что большую часть времени я на него и не смотрел, в общем-то. Времени особо не было. Ну зато уж теперь, конечно, с избытком. Рядом сформировался пузырек воздуха — без понятия, откуда они постоянно берутся на дне, — и уплыл вверх, навстречу небу. Удачи тебе, пузырек. Будет время, вернешься, расскажешь, какое там небо.
И где там этот чертов Тот-кто-умеет-ходить-по-воде.
Когда я его встретил, конечно же, его звали не так. Это был совершенно банальный Дмитрий, слегка диковатый, взъерошенный, но других на работу заштатным админом крайне мелкого бизнеса обычно и не находилось. Он тебе и сайт поднять должен, и с хостингом договориться, и компьютер починить. Ну а кто, если не он. Он же компьютерщик.
Тихий, незаметный, молчаливый — что плюс. Даже исполнительный. Через одно место — но исполнительный. Девчонки-продажницы на него сразу навалились — но так же сразу и отступили. Дмитрий, конечно, не был красавцем, но и уродом тоже. Так, крепкий середняк. Только вот прекрасный пол его, кажется, вообще не интересовал. Впрочем, все остальные полы тоже. Да и какой-то инициативности, амбиций в нем не было также. Принц-айтишник, вытаскивающий свою суженую из бытового ада в недостижимый мир больших гонораров и ежегодной кабалы отпуска на Бали снова откладывался. Если Дмитрий куда-то и ехал, то на очередное озеро, водохранилище… Ну, вы помните. У меня не очень с классификацией водоемов.
И ведь вроде не рыбак. Но отдых у него строго был завязан на водяной глади. Катька, которая таки отважилась сходить с ним на свидание, потом с унылой миной долго рассказывала всем желающим и не очень (я, понятное дело, был среди последних), что он просто бродил по берегу, что-то отвечал невпопад, и, самое главное, так и не предложил даме откушать или выпить. А лучше все вместе. Да и вообще ничего не предложил.
Дмитрий просто шатался по берегам водоемов и жадно в них вглядывался.
Ну а еще он был не прочь залить за воротник.
А это дело мы любим и умеем. Пятница-развратница, вот это все. Я, в конце концов, начал этот рассказ с банальностей, с чего бы сейчас менять стратегию. Выпить с ним было вполне нормальным делом. Собеседник ровный, в душу не лезет, не прочь проставить бокальчик-другой коллеге. Что еще нужно для счастья?
Кто бы знал, зачем он это делает.
Ко мне — настоящему, не прошлому, — подполз какой-то рачок и попытался ущипнуть за бок клешней. Я даже не отреагировал. По первой так дергался, пытался отгонять. Потом смирился. Один черт у членистоного ничего не получится. Он щекотал мне бок, пытаясь добыть пропитание, но это максимум его способностей. Пропитания ему здесь не видать.
Как-то Дмитрий, перед этим пролив свое пиво, обмолвился, что умеет ходить по воде.
— Чо, как Иисус?
— Да опять двадцать пять, — его лицо скукожилось, демонстрируя все, что он думает о моих мыслительных способностях и о чувстве юмора в частности, — Ты знаешь, какой ты по счету шутник?
— Далеко не первый? — попытался я сгладить конфликт.
— И не последний, кстати, — Дмитрий вздохнул и допил свое пойло, — Но я на самом деле умею.
— Брешешь.
— Нет.
Каким-то образом я запомнил этот диалог. Так-то обычно пьяные бредни у меня даже не задерживаются в голове — часто их и сотоварищи не помнят. А это вот засело.
А дальше была обычная спокойная жизнь.
Рачок утратил интерес к моему боку, неуязвимом для его клешни, и мое несчастное тело оккупировали мальки и какие-то головастики. С биологией я не очень дружил, поэтому с трудом могу сказать, что именно сейчас вертится вокруг моего носа в своих обыденных играх. Для них я был просто очередной утонувшей корягой. Ну или что-то такое. Да я и сам уже почти чувствовал себя ею.
Продолжение та история получила с легкой руки Лехи. Вот он был рыбак. Ну, то есть, и сейчас есть. Так что его интерес к водоемам был понятен. Леха нормально относился к слабостям коллег, и не был против, если его компания вместо увлеченного лова рыбы вдруг возьмет и напьется до чертиков. Даже не ныл, когда мы горланили песни под гитару, усиленно распугивая ему рыбу. Нормальный мужик, в общем. Но вот с Дмитрием почему-то не сдружился. И тот, и другой могли часами распинаться про подводное житье, но вот просто на дух друг дружку не переносили.
Если честно, я до сих пор не понимаю, почему.
Но в одну из таких дружественных встреч я решил поддеть Димку:
— И чо, реально по воде ходишь?
— Да тихо ты, — отчего-то он воровато стрельнул глазами по сторонам, — Да, реально.
— А чо так боишься?
— Да не поверит же никто. И ты не поверил же.
— Ну да.
— Хочешь, покажу?
— Да валяй.
— Не сейчас.
— Девид Копперфильд, чтоб тебя за ухо.
— Да покажу я. Но без них. Если вспомнишь трезвый, звони.
После чего как воды в рот набрал. Хех. Я вздохнул, и поток жидкости протек весь путь от носоглотки к легким. Как тот, старый, спиртовой, так и текущий.
Бесцветный.
Не знаю, надо мне дышать или нет. Грудь рефлекторно сокращается. Я пробовал нащупать сердцебиение, но ничего не нашел. А вот грудь исправно поднимается и дышит водой. Странный из меня утопленник получился. Рачков не покормить, помереть тоже, как можно заметить, не очень выходит. А вот валяешься себе на дне и размышляешь.
Нет, я вообще-то довольно активный утопленник. Могу проползти в другой угол водоема, могу поймать какую зазевавшуюся рыбешку. Да только достало это все уже, мочи нет.
— Ну и что?
— Подожди.
Дмитрий разулся и опустил ноги в воду. Ноги, как и положено по законам физики, провалились в ил и исчезли под водой:
— Водоходец, мать твою.
— Да подожди ты.
И тут он как по ступенькам взобрался. Шаг, два. Притопнул, наслаждаясь эффектом. Причем не для меня наслаждаясь, сам. И зашагал к центру водохранилища. Тут путаницы не было, я точно знал, что это Комсомольское озеро.
— Ну как?
Я промолчал.
А он начал отплясывать что-то на воде, смеяться, и как бы нелепо и странно это не выглядело…
Мне стало интересно. И я захотел так же.
— А какой у тебя размер ноги?
— Чего?
— Того. Это не с каждым же работает.
— Да понятия не имею, — я отхлебнул из бутылки, — сорок четвертый вроде.
— Нормально, с таким можно. Ну что, готов?
— К чему?
— Ходить по воде. Готов?
— Готов.
Мои легкие заполнила вода, я упал на колени и стал мучительно тужиться, пытаясь вытошнить этот поток. Но ничего не выходило. Кажется, над моей головой о чем-то деловито рассказывал Дмитрий. Я не запомнил. Я проснулся утром.
С лютого бодуна, как и следовало ожидать. Черт пойми где, что тоже не вызвало никаких нареканий. Но над моей головой аккуратно смыкали свои воды те части мирового океана, что умудрились попасть в Свислочь. И я так же деловито, как сейчас, дышал водой. При полном отсутствии сердцебиения.
А Дмитрий пришел только через неделю.
Сперва я был на него в обиде. Ну, то есть, совсем сперва я был в ужасе, но ужас в принципе долго не держится. Обида держится дольше. Я с ним не разговаривал. Зато уж он не затыкался.
С таким-то красноречием странно, что он так и не охмурил ни одну из продажниц. Впрочем, и это было понятно. Они просто ему не были нужны. Он искал меня. Вернее, не меня лично, а того, кто даст правильные ответы на правильные вопросы.
— Ну что, пошли?
И я шел. Молча, в обиде, с некоторой детской неприязнью. Ненависть предполагает возможность ответного удара. У меня ее нет.
Я тупо дулся. Пока не понял, что у меня, в общем-то, кроме него вообще никого не осталось. И я тронусь крышей, пытаясь ему противостоять.
К третьему году мне стало все равно. И рачки, щеплющие мои бока, и рыбки, залезающие, куда не следует. Все это стало буднями. Я мог их выгнать, но все больше и больше уставал.
Почему я? Не знаю. Спросить я по понятным причинам не могу. Ну, то есть, я понимаю, почему я. Он мне рассказал. Но почему ИМЕННО я.
Сам виноват, наверное.
Оказывается, по воде ходить легко. Нужно просто опираться на чужие стопы. Стопы того, кто тоже хочет ходить по воде. Вся заковыка в том, что я хожу по поверхности воды снизу, а он сверху. И он может еще как-то влиять на этот процесс, а я нет. Мои ноги просто сами подстраиваются под его движения, дают опору. Я могу только болтаться снизу и пытаться найти какие-то плюсы в своем положении. Пока что кроме несъедобности ничего не нашлось. И то, последнее кажется не таким уж и преимуществом.
Иногда Тот-кто-умеет-ходить-по-воде пребывает в говорливом настроении. Иногда предпочитает тишину. Я же только и могу, что молча топать по его следам, подставляя свои распухшие ноги его шагам. Ходить по воде легко. Нужно просто найти того, кто сам захочет ходить по воде, и отправить его туда, на другую сторону. Где рыбки и пиявки. Где ты тоже ходишь по воде, только вниз башкой.
Утопить, иными словами.
Причем просто утопить, оказывается, недостаточно. Надо, чтобы такой же дебил, как я, искренне хотел пройтись по воде. А у пьяных неискреннего вообще мало бывает. Правда, как сетовал мой единственный на данный момент собеседник, заканчиваются такие очень быстро. Лет пять, может, десять. Как повезет. И надо искать нового.
Первое время я его ненавидел, потом презирал, потом еще что-то, уже и не упомнить. Но в итоге вышло так, что он мой единственный собеседник. Пусть я и выступаю в роли слушателя, это было хотя бы что-то.
Я уже и рад был его видеть.
Топ-топ-топ. По яркой глади, по лазурным волнам, вдаль, наедине с пошлыми метафорами. Туда, куда он хочет. В тот водоем, который он выберет.
Пока я не изношусь. И тогда другой, тяжелый труп ляжет на дно.
А мне уже и не интересно, что со мной тогда станет.
Интересно мне только одно. Если для хождения по воде надо утопить другого человека, то что нужно, чтобы излечить больного или оживить умершего?
Автор: Alexbrain